Страница 8 из 20
Покачиваясь и слушая цокот копыт, я выглядываю в окно экипажа, смотрю на людную улицу. Сегодня довольно солнечно после дождливой недели. Но внутренняя тревога не даёт насладится погодой.
Откидываюсь на спинку сиденья, начинаю прокручивать в голове всё то, что собираюсь сделать. Ночью я чётко решила, что откажусь от его услуг. Пусть к делу вернётся этот Эстос Вирон!
Это будет самым верным решением.
Глубоко вдыхаю, пытаясь себя приободрить, смотрю перед собой.
– Та-а-рсон, – томный стон имени моего будущего мужа заставляет меня задрожать.
– Тарсон, поклянись, что ты останешься со мной, и порвёшь с этой дурочкой, как только придёт время, – звучит капризно женский голос, который срывается на громкие стоны, заставляет окаменеть перед приоткрытой дверью туалетной комнаты.
– Ты ещё сомневаешься, котёнок, – пыхтит хриплый голос Тарсона Вилсона, моего жениха, – мы же всё обсудили, как только я получу свою часть, а это возможно только если узаконить этот брак с Ридвон, я выкину её за порог и вернусь к тебе. Нужно дождаться, как только мне перейдёт всё по закону, я сразу подам на развод. Нам нужно потерпеть, котёнок, и не упустить этот куш, – звук влажных поцелуев оглушает. – Поняла, котёнок? Ты прелесть…
– Да, да-а-а-а, – доносится ответный женский полустон, от которого холодеют руки.
Слышится тихий смешок и снова стоны, на этот раз мужские.
– Я получу всё её наследство и подарю тебе, моя драгоценная, моя королева, – рвано произносит Таронс.
От этой фразы мне становится тошно.
Не могу больше слушать этот ужас, не могу! Злость и ярости охватывают меня и вытесняют разум. Сжимаю ручку дрожащими пальцами и распахиваю дверь.
Они даже не потрудились разъединиться.
Я криво усмехаюсь, чувствуя, как внутри всё сокрушается от ярости и отчаяния. Знакомая на вид девица нехотя отстраняется от мужчины, продолжая пялится на меня. Тарсон смотрит в глаза и его желваки дёргаются.
– Ничего у тебя не выйдет, – произношу не своим голосом, пронизываю его ненавидящим взглядом.
Тарсон ещё несколько секунд осмысливает мои слова, потом, отталкивая подстилку, бросается ко мне, но чертыхается и торопливо застёгивает ремень.
Я разворачиваюсь и иду к лестнице.
– Стой! – ревёт в след, но я не сбавляю шага.
Там, внизу, звучит громкая музыка, полный зал гостей, доносится смех, голоса, леди и господа празднуют и веселятся.
Тарсон настигает меня у арочной двери, ведущей в зал, хватает за шею и жёстко дёргает. От неожиданности я охаю, теряю равновесие, но он не даёт мне упасть, хватает за плечи и встряхивает с такой силой, что моя голова откидывается, локоны, выбившиеся из причёски, падают на лицо.
– Забудь, что слышала, – рычит яростно мне в лицо.
– Пусти меня! Мерзавец! – тошнота накатывает и душит, я задыхаюсь и изо всех сил, которые только остались, пытаюсь вырваться. – Слушай ты, нищенка, ничего у тебя не выйдет, кому ты нужна, своему папаше? Он банкрот, задаром тебя почти отдаёт, радоваться должна, что нужна кому-то, – он хрипло смеётся. – Смирись и будь послушнее. Иначе, – он вонзает пальцы мне в плечо железной хваткой. – Иначе твоя жизнь будет невыносимой. Поверь, это я тебе устрою, когда окажешься со мной в одной постели.
Причинённая его хваткой боль пронизывает плечи, я собираюсь с силами и вырываюсь, толкая его от себя.
– Подонок! – ударяю его сильно по лицу.
Тарсон ошеломлённо смотрит на меня, я подхватываю юбки и разворачиваюсь.
Бегу с лестницы, едва различая перед собой дорогу. В голове шумит. Рука болит, а тело пронизывает ледяная дрожь. Проталкиваюсь через толпу.
Кто-то пытается задержать меня, увлечь в танец, но я яростно вырываюсь. Сердце бьется в груди, в глазах – тёмные круги. Омерзение застревает в горле комом. Хочется лишь одного: покинуть маскарад и уехать как можно дальше от этого позора. Я пробираюсь к выходу, меня бросает то в жар, то в холод. Я чувствую растерянность и унижение. Что на меня все смотрят с презрением, тычут в меня пальцами и смеются.
– Осторожней, леди, – голос мужчины врывается в сознание волнующей вибрацией, и проносится сквозь всё тело. Не успев, опомнится, чувствую тяжесть от его ладони на спине, его жар, даже сквозь ткань платья.
Поднимаю взгляд, туман рассеивается, но я вижу лишь подбородок мужчины, его губы и блеск тёмных гипнотических глаз в прорезях золотой маски. Золото мерцает и в его чуть медных прядях волос.
Растерянно хлопаю ресницами.
– Простите…, – пытаюсь обойти, но, оступаюсь, неловко падаю прямо в сильные руки незнакомца.
Секунду не могу пошевелится. Мне ведь нужно идти, да? Но почему не могу сделать и шага? Сжимаю веки, ожидая, что мужчина сам оттолкнёт и обзовёт меня неуклюжей дурочкой. Дурочкой, как назвал бы меня мой будущий муж. Задыхаюсь от боли, разочарования и накатывающих чувств, которые душат до слёз. Но вместо этого руки мужчины начинают скользить по моей спине. Замираю, не понимаю, что происходит. Я слишком растеряна, чтобы понимать, но его прикосновения не пугают и не вызывают отвращения, напротив, я чувствую заботу, когда его ладони ложатся на мои лопатки и чуть сжимаю их, – волна какого-то странного жара проходит через всё тело, собираясь в животе приятной тяжестью.
– Вам плохо? – с беспокойством склоняется к моему уху незнакомец, дыша горячим воздухом на кожу шеи, которая мгновенно покрывается мурашками.
Он протягивает мне бокал.
– Пейте.
Я смотрю на бокал и подчиняюсь: его голос будто зачаровал, такой глубокий проникновенный и в то же время мягкий, как бархат. Я беру бокал и делаю глоток. Пряный коктейль согревает горло и опускается в желудок, а по моим венам разносится лёгкое онемение, кружится голова.
Что я делаю? Я же хотела уйти, но я тут же забываю об этом, когда мужские пальцы бережно берут мой подбородок. Поднимаю взгляд и замираю, когда мужчина склоняется настолько близко, что я тону в непроглядной темноте его карих глаз, чувствую его дыхание на своих губах. Проходит секунда и его губы расплываются в трогательной улыбке. Она такая же пленительная, как и голос, гипнотизирующая, как взгляд, а потом – я не ожидала – он накрывает мои губы легким поцелуем, кажется будто спрашивающим, но в следующий миг требовательным, страстным, властным, заставляющим забыть об окружении. Я бесстыдно отвечаю, поддаюсь, роняю бокал на ковёр, вкушаю терпкость игристого напитка.
Сама не понимаю, как мы оказались в полумраке за портьерами, который отделял нас от людного, полного громкими оглушающими звуками, зала.
Я оказываюсь беззащитно прижата к стене. Не позволяя мне вдохнуть, он сжимается в мои губы жадно, ненасытно, собирает подол платья, рывком подхватывает меня под бёрда. Оказывается, между моих ног. Все плывёт перед глазами. Я лишь чувствую его безжалостные твёрдые губы везде: на шее, плечах, груди. Жаркие пальцы беспощадно сжимают бёдра, причиняя боль, но эта боль сладкая и дурманит меня ещё сильнее, заставляя терять голову, чувствовать поднимающееся волнительное предвкушение.
Он на миг прерывается. Я ощущаю холодный воздух и пустоту, а ещё жгучий взгляд на себе, заставляющий моё сердце биться чаще. Сама тянусь к нему, чтобы продолжить это неведомое мне безумие, но он опережает, толкает к стене, нависает, прижимается своим горячим сильным телом ко мне, во рту мгновенно сохнет, ощущению его силы мощи и притягательности невозможно сопротивляться, – им можно только восхищаться.
Его жёсткие и одновременно мучительно сладкие ласки срывают все мои барьеры один за другим с лёгкостью. Жар проносится по всему телу, стекая напряжением вниз, когда я чувствую его горячую плоть, все мои чувства обнажаются, наши пальцы сплетаются.
Мужчина поддаётся бёдрами одновременно скользя губами по шее. Прикрываю от удовольствия веки. Вздрагиваю. Моё рваное дыхание соединяется с его тяжёлым. Мир уносит меня в пропасть…
…Экипаж резко останавливается. От неожиданности я покачнулась вперёд, едва успев удержаться от падения. С прерывистым вдохом выныриваю из глубины воспоминаний, испуганно оглядываясь по сторонам.