По головам

Не сразу понял, что эти двое общаются с кем-то по голосвязи. Изображение этого «кого-то» на всех камерах замыливалось, и снять блок у меня не вышло — то есть, получалось, это кто-то из далеко не последних в иерархии местного сообщества людей. Все микрофоны тоже оказались аппаратно заблокированы.

Разговор закончился быстро — хотя, возможно, на самом деле он длился долго, просто я застал самый конец. «Замыленный» исчез, а гравимансер с вервольфом перекинулись парой реплик и направились к лифту. Я наконец смог подключиться к одному из микрофонов внутренних систем корабля, но оказалось поздно — всё, что услышал, это звуки удаляющихся шагов.

Внутри лифта камеры не было и следить дальше за Романцевым и его спутником я не мог. Всё, что оставалось — считывать данные с блока управления лифтом через корабельную информационную систему. Судя по этим данным получалось, что парочка одарённых поднялась на палубу для пассажиров первого класса, что могло значить как то, что они успокоились и вернулись в свои каюты, так и то, что идут по нашему следу.

Надолго всё зависло в напряжении. Я ждал, сосредоточив всё внимание на камерах, расположенных в смежных с «закрытой» для меня областью проходах и помещениях. Минута тянулась за минутой, но ничего не происходило.

Мы уже совсем извелись — Яромира тоже время от времени спрашивала, как дела и что происходит — когда, наконец, я увидел Романцева и Парашаева, в сопровождении нескольких бойцов в бронескафандрах. Они шли в сторону взлётной площадки для спасательных шлюпок, той самой, с которой мы отправили запустили в космос незадачливого первого помощника по пассажирской части.

Я заранее подключился ко всем микрофонам, находящимся поблизости. Жалея свою спутницу, вывел аудиосигналы на расположенные в серверной динамики, правда, на всякий случай приглушив звук. Пусть поблизости, судя по камерам, никого и не было, очень не хотелось искушать судьбу. Та лёгкость, с которой вервольф отследил наши перемещения, заставляла вернуться с небес на землю и вспомнить, что я отнюдь не всесилен.

Не всесилен — но могу всё-таки очень и очень многое. В динамиках послышались приближающиеся шаги тяжёлых ботинок бронированных скафандров и почти неразличимые за ними голоса. Подкрутив настройки и отфильтровав нужные частоты, я прислушался.

— …зачем? Что мы ожидаем там увидеть?

— Хочу убедиться, что они действительно улетели.

— Как?

— Как минимум, след должен вести до самого люка. А ещё, я узнал у капитана, там есть камера. И можно прочитать журнал доступа к шлюпкам. Капитан уже послал человека, чтобы разобрался…

На этом месте я переглянулся с Яромирой.

— Нам придётся искать новое убежище?

— Необязательно.

Решение пришло почти сразу. Серверная была довольно просторной, и в ней хватало укромных уголков. Выбрав один из них — куда посланному для определённых целей человеку точно лезть не понадобится — я поставил туда сумку, усадил на неё Яромиру, устроился рядом сам, и накрыл нас балахоном.

— Переждём здесь.

Яра доверчиво прижалась ко мне. Успокаивающе сжал её ладонь, чтобы не беспокоилась.

Всё это время Романцев и Парашаев не прекращали свою беседу, и я внимательно слушал их, стараясь не пропустить ни одного слова.

— …и я распорядился, чтобы этот человек доложился сразу мне, напрямую.

— Хорошо. Но смысл в таком? Нам же сказали, что сигнал был точно с коммуникатора щенка. И что он точно был на этой шлюпке!

— Лазарь.

— Да?

— Ты меня разочаровываешь.

— Чем?

— Тем, что не видишь очевидных вещей!

— Я боец. Меня попросили тебе помочь на случай, если придётся сражаться. Но я никогда не был силён в этом всём, чем ты занимаешься. Поэтому тебя и назначили главным.

— Да. Именно поэтому.

— Но всё же! Поясни мне, недалёкому.

— Хорошо. Всё просто. Им помогали. Им очень хорошо помогали, иначе они не смогли бы пробраться на лайнер и не смогли так долго уходить от нас. И сейчас мы можем выйти на тех, кто это делал.

— А. Понял. Значит, драться всё же придётся?

— Не исключено. Поэтому я и взял с собой несколько бойцов, для поддержки. Поэтому и попросил техника доложиться мне напрямую. Где-то крысы, и их надо найти.

Романцев увидел ползущего по коридору робота-чистильщика, и с остервенением пнул его.

— Опять они! И так почти все запахи стёрли, я еле чувствую их! Как назло повылезали сейчас, когда мне так нужен мой нюх!

— Как назло? Может, действительно… Назло?

Романцев аж сбился с шага.

— А ведь верно, Лазарь. Ты, кажется, только прикидываешься дураком…

Активировав коммуникатор, вервольф прямо на ходу быстро заговорил в него. Сначала вызвал капитана, затребовал у него списки всех техников и ответственных за уборку отсеков корабля, срочное выключение всех роботов-чистильщиков, а также журналы их включения. Потом связался с командиром находящихся на лайнере бойцов, запросив группу поддержки для ареста всех подозрительных.

У самих спасательных шлюпок Романцев пробыл недолго. Поводил носом, походил туда сюда, наконец — остановился.

— Ну, что? — нетерпеливо спросил вервольфа Парашаев.

— Не знаю. Они здесь точно были. Оба. Сели, или нет — не понять. Но раз дошли сюда, а потом подавали сигнал со спасательной шлюпки, видимо, запрашивая помощь… Логично предположить, что на этой шлюпке они и оказались. Как думаешь, Лазарь?

— Истинно так. Других вариантов не вижу.

— Вот и мне кажется, не стоит усложнять излишне проблему. Хоть нас и просили перепроверить версию на всякий случай, но — почти уверен, что это простая перестраховка.

— Да наверняка! Пучеглазый был сам явно не уверен в том, что говорит.

— Во-первых, не Пучеглазый, а князь Всеволод Арьевич. Ты когда-нибудь доиграешься с этой своей привычкой давать всем клички, как рабам.

— Да ладно тебе, Савелий. Ты же не заложишь меня никому, ведь так? И что во-вторых то, а?

— Во-вторых — да.

— Вот. Я же говорил… Так и что? Идём брать и допрашивать всех причастных и непричастных?

— Пошли к безопасникам. Там всё удобно устроено, как раз для допросов. А брать и допрашивать будут наши люди. Привыкай, Лазарь. Это тебе не врагов рода втихую устранять…

— Что есть, то есть. Непривычная работа.

— Вот и привыкай…

Эти двое вышли из зоны действия микрофонов. А у нас появилась новая тревога — к серверной подошёл техник. Я предусмотрительно отключил динамики и дал знак Яромире. Мы замерли, стараясь слиться с окружающей средой.

Внутрь вошёл молодой человек в старомодных очках с массивной оправой. Скользнув безразличным взглядом по внутреннему пространству помещения, в том числе и по нам, он прошёл к главному пульту и зарылся в интерфейсы управления, полностью погрузившись в свою работу и не замечая ничего вокруг. Один раз, правда, поднял свой взгляд, уставившись куда-то в пустоту, и зябко передёрнул плечами, будто что-то почувствовал.

Минут через десять закончив все операции, техник откинулся на кресле и активировал свой коммуникатор.

— Разрешите доложить, я получил нужные сведения…

— Ваше превосходительство, — голограмма Романцева, казалось, была соткана вся из высокомерия.

— Что?

— Ко мне надо обращаться — «ваше превосходительство».

— Да, конечно, ваше п…

— Не «конечно», а «ваше превосходительство».

— Ваше превосходительство…

На этом, кажется, техника пробрало. И дальше он докладывал уже по всей форме, со всеми титулами и расшаркиваниями. Но — докладывал всё то, что и должен был докладывать. Что шлюпку активировал наш знакомый лейтенант безопасности, и что данные с камер, судя по всему, затёрты. И затёрты человеком с допуском… Коим может быть, например, лейтенант безопасности. Следов моего взлома и исправления логов вручную техник не нашёл.

— Немедленно пройдите в каюту номер двадцать шесть, — напоследок сказал Романцев — и исчез. А техник буквально побледнел. Кажется, прекрасно знал, что это за каюта.