Вингер. Манкунианец.

Глава 3

Россия. Москва. 16 — 19 июля 2006 года.

Утро началось с того, что во время завтрака позвонил сеньор Антонио. Внутри меня что-то ёкнуло. Я сразу понял, что испанец просто так звонить не будет. Перед финалом мы договорились, что ближайшие несколько недель наше общение будет проходить только через почту, за исключением дел, требующих от меня срочного принятия решений. В наших с женой планах было уехать куда-нибудь подальше от цивилизации, отстраниться от всего мира, уединившись на пару недель. Кто ж знал, что в финале получу травму?

Я не торопился брать мобильник. Взглянув на настенные часы, прикинул, что в Испании ещё даже шести утра нет. И это настораживало ещё больше. Быстренько прожевав кусочек творожной запеканки и запив её глотком чая, ответил на звонок.

— Александр, доброе утро! Наверное, разбудил?

— Доброе, сеньор Антонио. Я уже давно на ногах. Сейчас завтракаю. У вас что-то случилось? Из-за пустяка вы бы не стали нарушать нашу договорённость.

— Ну, да. Всё правильно. По пустякам я не стал бы вас беспокоить, — испанец взял небольшую паузу. Эти секунды показались мне вечностью. Хмыкнув по-стариковски в трубку, агент продолжил. — Руководство вашего клуба решило вас не продавать, а предложить новый контракт, условия которого будут кардинально отличаться от действующего соглашения. Они хотят сделать вас самым высокооплачиваемым футболистом не только клуба, но и всей Ла Лиги. А также имеется и ряд других бонусов...

— Сеньор Антонио, подождите, — перебил я агента. — Но как это понимать?! Они же в курсе того, что я хочу продолжить свою карьеру в команде сэра Алекса? Ведь уже был предварительный договор с манкунианцами. Или я чего-то не понимаю? — меня вдруг начало всего трясти. От возмущения я буквально вскипел. Забыв про травму, резко встал и тут же застонал от острой боли в ноге. От всей души выругавшись по-русски трёхэтажным матом, аккуратно опустил свою пятую точку на стул.

— Алекс, успокойтесь, — как можно мягче сказал испанец. — Поверьте мне на слово, не стоит так переживать из-за этого. Это всё решаемо.

— Что значит не стоит?! — снова возмутился я и в этот момент в палату заглянула дежурная медсестра. Видимо, мои громкие матерные слова были услышаны в коридоре. Жестом показал девушке, что со мной всё в порядке. Она недоверчиво покивала головой, но всё же прикрыла дверь, а я одним залпом допил остатки чая.

— Заставить вас переподписать контракт без вашего согласия у них не получится. Пунктов автоматической пролонгации срока действия вашего контракта тоже нет. Они просто блефуют, пытаясь заполучить звезду мирового футбола у себя в клубе на более длительный срок. Если с вами получится договориться и вы включитесь в их игру с трансфером, то в недалёком будущем у них будет жирный козырь, дающий им право завысить ценник и продать вас за баснословные деньги. Понимаете, о чём я толкую?

— Понимаю. Чего тут не понять-то? — медленно выдохнул я. — Если не получится меня оставить в клубе, тогда они попытаются срубить деньжат на моём переходе в другой клуб.

— Всё правильно. Единственное, что меня смущает, так это то, что они могут устроить негласный аукцион на вас. Вы же прекрасно понимаете, что сейчас все топовые клубы мира хотят видеть вас у себя в команде и средств на это жалеть не будут. Скорее всего, валенсийцам уже поступило множество выгодных предложений. Вот они и задумали провернуть этот ход с якобы продлением контракта. Только они не учитывают один нюанс — вы желаете играть только в «Манчестер Юнайтед». Вы же не поменяли свои планы? — хихикнул агент и у меня непроизвольно образовалась улыбка на лице.

— Планы всё те же. Главное, чтобы теперь манкунианцы не передумали меня покупать. В общем так, сеньор Антонио, мою позицию вы знаете. Играть за «летучих мышей» я теперь точно не буду. Подтвердите сегодня же моё решение о переходе руководству «Валенсии». Я надеюсь на ваш профессионализм, вы найдёте правильные слова для разговора с руководством клуба. Держите меня в курсе всего и, если будет срочная необходимость, звоните даже ночью.

— Ну, что вы такое говорите, Алекс, — усмехнулся агент. — Никаких переговоров ночью я вести не буду. Ночью нужно спать. Сейчас ещё переговорю с нужными людьми из Манчестера и в общих красках обрисую им положение дел относительно вас. Думаю, что совместными усилиями мы что-нибудь придумаем. Как только появится какая-либо информация, то я с вами сразу же свяжусь. Не волнуйтесь, всё будет хорошо. Ваша задача не переживать, а проходить курс лечения и восстанавливаться. Остальными делами буду заниматься я. Не думаю, что представители «Валенсии» такие уж идиоты, не понимающие, что такие игроки, как вы, сами выбирают клуб на своё усмотрение, а не соглашаются на любой трансфер, выгодный только клубам. Толку договариваться командам, если футболист откажется подписывать личный контракт и переходить в клуб, который ему не интересен.

— Спасибо вам, сеньор Антонио. Я абсолютно уверен, что у вас всё получится. До связи.

— Всего хорошего, Алекс. До связи.

Без особого аппетита доел остатки завтрака. Потом были лечебные процедуры и массаж. После обеда зашёл лечащий врач Акопян и сообщил, что в среду, ближе к обеду, меня выпишут. Дальнейшее лечение и восстановление будет проходить уже в клубе. Только пока не понятно в каком. Вернуться в Валенсию нам с Дюшей нужно до первого августа. Но навряд ли к тому времени вопрос о моём трансфере как-то решится. Поэтому хочется мне этого или нет, но лететь в Испанию придётся по любому. Чтобы хоть немного отвлечься от тяжких дум, я переключился на написание синопсиса первой части «Голодных игр».

Перед самым ужином ко мне заявились молодожёны с моей жёнушкой. Оказывается, они встретились ещё утром. Пока то да сё, девушки свои языки почесали, строя планы о проведении будущей совместной свадьбы. Потом дождались приезда тёщи, на которую оставили малыша, и только после этого рванули ко мне. Выволочку ни сестре, ни Дюхе устраивать не стал. Поздно уже изображать гнев праведный. Рассказал другу о ситуации вокруг своего трансфера на берега Туманного Альбиона. Андрюха молча меня выслушал и, вздохнув, с улыбкой сказал:

— Я не вижу причин уговаривать тебя остаться в клубе. Если ты для себя что-то решил, то это насмерть. Только постарайся уйти из клуба без скандала. Сам знаешь, от любви до ненависти один шаг. Не хочется, чтобы наши болельщики тебя возненавидели. Ты их кумир и надежда к завоеванию очередных титулов и трофеев. Даже не сомневаюсь, что многие из них расценят твой поступок как предательство.

В чём-то он был прав и спорить с другом я не стал. Каждый остался при своём мнении. Ольга сильно переживала за Амадика, звоня каждые десять-пятнадцать минут Анне Петровне. Я смотрел на сестрёнку и поражался её кардинальному изменению. От капризов взбалмошной сестрёнки и следа не осталось. Куда делся её взрывной характер? Рождение сына и замужество точно пошло ей на пользу.

Примерно через час семейная пара уехала домой. Мы договорились, что встретимся и хорошенько посидим уже после награждения в Кремле. После их ухода нам принесли запоздалый ужин на двоих. Пока ели, Лена стала рассказывать предполагаемый сценарий нашей совместной свадьбы на Мальорке, детали которого она с сеструхой уже успела обсудить, а также новости относительно других игроков сборной, которыми с ней щедро поделилось семейство Ещенко.

Оставшееся время было посвящено обсуждению книги и моим приставаниям к молодому красивому девичьему телу. Жена устала отбиваться от моих сексуальных домогательств, в половину девятого вызвала такси и от греха подальше уехала домой, прекрасно понимая до чего могут привести мои ласки. На прощание я с улыбкой сказал Лене, что через два дня «неприступная крепость» всё равно падёт. Она заливисто рассмеялась, чмокнула меня в губы и томным голосом сказала: «Это мы ещё посмотрим, кто у нас дома быстрее падёт. Стойкий оловянный солдатик или могучая цитадель. Ты у меня в постели ещё будешь пощады просить».