( Не) верю тебе!

( Не) верю тебе!

Александра Стрельцова

глава1

ПРОЛОГ

- Это вовсе не пищевое отравление, - словно через толщу воды слышу голос доктора.

Мне настолько плохо, что нет сил открыть глаза и посмотреть на мужчину. Зачем меня привезли в эту больницу? Я и так знаю, что это не отравление, как можно отравится, если я не ем уже несколько дней? Аппетит у меня окончательно пропал, даже в весе потеряла. Но разве моей маме это докажешь?

- Тогда, что это доктор? – раздаётся голос Олега, именно он привёз нас в стены этой больницы по просьбе моей матери, голос которой я почему-то не слышу, - её рвет уже второй день, - продолжает Олег с тревогой в голосе, он беспокоится, вот только меня его забота совершенно не трогает.

 - Судя по анализам крови, девушка в положении, это банальный токсикоз, чтобы точно определить срок беременности, необходимо провести УЗИ, - вновь раздаётся голос доктора.

В его слова я не вникаю, мысленно я далеко отсюда, я плавлюсь в воспоминаниях, которые греют и в тоже время замораживают мою исполосованную в клочья душу. 

- ЧТО?! – взвизгивает мама где-то рядом, а я уже думала она осталась в коридоре, а оказывается она просто позволила Олегу вести «переговоры» с врачом, - как беременна? Доктор, это точно? Вы не ошиблись? – кричит мама, а я вздрагиваю от услышанного, и следом затаив дыхание, пытаюсь прокрутить в памяти слова, сказанные врачом.

«…Девушка в положении, это банальный токсикоз…»

Я беременна! Яркой вспышкой приходит осознание.

- Нет, я не ошибся, девушка беременна, и судя по состоянию, её необходимо госпитализировать, и чем быстрее, тем лучше, здесь на лицо выраженное истощение, что же вы за ней не следили? – в голосе доктора сквозит упрёк.

- Этого не может быть! Доктор, я требую переделать анализы! В вашей лаборатории совершили ошибку, она не может быть беременной! Она не может так опозорить меня! – от крика мамы трясутся стены.

- Переделывать анализы нет смысла, девушка беременна, - совершенно спокойным голосом отвечает мужчина, - давайте не будем устраивать здесь шумиху, и уже определим пациентку в палату, и займемся её состояние…

Дальнейшие слова доктора я не слышу, потому как погружаюсь в яркие и такие больные воспоминания единственной, совместной ночи с НИМ.

- Чёрт, малышка, - шёпот на ушко, - какая же ты классная, - тонкую кожу шеи прикусывают до сладкой боли, - как же давно я мечтал об этом, ты себе не представляешь, как долго, с первых секунд, как только увидел тебя на том вечере, - горячее дыхание опаляет мои губы, а следом их захватывают в плен.

Неужели и правда все два месяца со дня нашего знакомства он мечтал об этом? Пронеслась мысль, которую я тут же откинула, уплывая в сладостный туман.

- Ты моя, и только моя, запомни это, - шепчет, отрываясь на секунду от моих губ, обжигая их дыханием, и вновь целует.

 Я отвечаю на поцелуй столь же страстно, обвивая руками его шею, прижимая к себе ближе, и чувствуя, как внутри всё сжимается от осознания, что он мой.

- Я люблю тебя, - шепчу, когда его губы скользят по шее, опускаясь вниз.

Любимый замирает, я чувствую, как напряглись его мышцы, его губы отстранились от кожи на шее, он вскинул голову, поймал мой взгляд, пару секунд он неотрывно смотрел на меня потемневшими глазами, а после с утробным рычанием набросился на меня голодным зверем.

Засыпала я заласканная, изнеможённая и безумно счастливая в объятиях крепких, любимых рук.

А вот проснулась я совершенно одна в огромной постели гостиницы, в которой и проживал все два месяца любимый. Поняв, что в номере мужчины нет, я нашла свой телефон, и набрала его номер, еще не услышав механический голос почувствовала боль в районе груди. Услышав в динамике, что телефон любимого отключен, я присела на край кровати, и следом подскочила от стука в дверь.

Подумав, что это он вернулся, бросилась открывать дверь, и как только сделала это, испытала плохое предчувствие.

- Доброе утро, Вам просили передать, - девушка администратор с вежливой улыбкой протянула мне пухленький конверт голубого цвета, и как только я взяла его в руки, она, развернувшись, направилась к лифту.

Принесённый конверт обжигал пальцы, постояв пару секунд на пороге, зашла обратно в номер, присев в кресло, я больше минуты настраивала себя, чтобы открыть и посмотреть на его содержимое.

Поддев ноготком уголок, потянула за него, открывая конверт, который после вскрытия вывалился из моих рук, а взгляд прикипел к пачке денег, что выпали при падении из конверта, вместе с ними выпал и сложенный вдвое листок бумаги, к которому я и протянула руку.

«Номер оплачен до конца недели, можешь пользоваться им в личных целях. Спасибо за прекрасно проведённое время». Прочитав эти строчки, взгляд вновь упал на пачку денег.

«Он заплатил за прошедшую ночь» - заскулил внутренний голос.

 «Как же хорошо с тобой», всплывают в памяти ЕГО слова, сказанные этой ночью. «Хорошо» не значит любит, - шепчу охрипло, - он не говорил, что любит, не говорил, - качаю головой, - это я полюбила, - шмыгаю влажным от слёз носом, и в последний раз кидаю взгляд через плечо на здание, в стенах которого осталось моё сердце.

Вернувшись домой зарёванная и промокшая до нитки, попав под проливной дождь, в прихожей столкнулась с мамой. Просканировав меня цепким взглядом, женщина скривила губы в усмешке.

- А я предупреждала, что так будет, - победно произносит, скрестив руки на груди, - не нужна ты ему была, поигрался и выбросил, скучно ему было в нашем городе, скучно, вот и нашёл он себе развлечение.

Говорила! Предупреждала! Теперь, я и сама вижу, кем на самом деле была для него.

Две недели рыданий в подушку, терзающие душу сны с его участием, так всё было, ровно до того дня, как мама зашла в мою комнату и бросила мне на колени глянцевый журнал. Взгляд к нему прикипел мгновенно, ведь на обложке было ЕГО фото. Его и темненькой, очень красивой девушки, которую он бережно обнимал, и смотрел на неё, словно она самый настоящий ангел.

«Объявлена дата долгожданной свадьбы Клима Беляева и Милены Резанец». Гласила надпись внизу фотографии. Отбросив журнал, я легла в постель, и спрятавшись под одеялом, ощутила внутри себя холодную пустоту. 

Те деньги, что были в конверте, я оставила в том номере, на полу. Как оказалось, он за ту ночь заплатил куда большую цену. Он подарил мне частичку себя.

Четыре года спустя.

УЛЬЯНА

- Мама, хватит! – прошу, умоляюще смотря на женщину, что сидит напротив меня.

Уже полчаса слушаю нотацию, какая я плохая жена! «И как только меня драгоценный Олежек то терпит, дрянь такую неблагодарную?», слышу частенько от родной матери. Вот и сейчас, заявившись с утра пораньше и увидев, как Олег собирается на работу БЕЗ МОЕГО УЧАСТИЯ, стала отчитывать меня после его ухода. Даже странно как-то, обычно она, если бралась учить меня семейной жизни, то всегда это делала именно при Олеге.

- Что хватит?! Что хватит? – ещё больше расходится женщина, - да если бы не твоя эта ошибка, - чуть ли не во всё горло кричит и тычет пальцем в глубь квартиры, - вы бы с Олежей жили совсем по-другому! А не вот так! Мужику любовь нужна, ласка, внимание, а не чужа…

От слов матери внутри, что-то лопается и откуда-то из глубины поднимается бунт, а за ним злость вскипает за секунды.

- Прекрати! Слышишь? Прекрати! – перебиваю, повышаю голос в ответ, - как ты выразилась «эта ошибка», приходится тебе родной внучкой, - вижу, как глаза женщины округляются, - и я запрещаю тебе так выражаться в её сторону! Меня можешь сколько угодно помоями поливать, но Еву не тронь! Поняла меня? – смотрю на мать и понимаю, что сорвалась, впервые повысила на неё голос, впервые дала отпор.

Порывисто поднимаюсь из-за стола, хватаю кружку с недопитым чаем и несу её в раковину.

- И знаешь что, мама? – включаю воду, начинаю мыть посуду, что оставил после себя Олег, - прекращай совать свой нос в нашу с Олегом семью! – говорю и внутренне усмехаюсь от собственных слов, - он взрослый мужчина и, если его что-то не устраивает, он может сам об этом сказать, но раз он молчит, значит всё в порядке, - ставлю чистую посуду в сушку, вытираю руки об полотенце.