Почти реальный мир

Сам понимаешь: вместо единения в вере, грязная грызня между святыми отцами лишь ещё больше спровоцировала людей уже из более широкого «Вельшино».

Признаться, – дед Антон скривился, – я бы и это пережил. Как-никак, больше сорока лет в этом проклятом Вельшино прожил. Как-никак с Иркой под одной крышей детей делал. Сам понимаешь, всё это в одночасье на помойку не выбросишь. Но! Однажды не самым прекрасным днём я опять с Иркой поругался, и со Стёпкой, это сын мой младший.

– Да, да, помню, – Юрий торопливо кивнул.

– Из-за чего буча пошла, это уже и не важно. Я Ирку, мягко говоря, коровой назвал. За мать Стёпка вступился. Ну я и его словом «приласкал». А младший, не будь дураком, и съездил мне кулаком по морде. Хорошо съездил, – дед Антон криво усмехнулся. – Я как щи пролил. С ног меня сбил. Я башкой о стену дома отоварился.

Веришь, нет, именно в этот самый момент на меня будто озарение сверху снизошло. Именно тогда я подумал, а какого хрена я в этом поганом «Вельшино» забыл? Вот уж точно мерзкая локация. Заодно мать и отца словом недобрым помянул, что меня за собой в лес дремучий уволокли. В общем, – дед Антон хлопнул ладонями по столу да так сильно, что пустые пивные кружки брякнулись друг о друга, – встал я и пошёл.

Дела-а-а… Юрий качнул головой. Получить от младшего сына по морде. По меркам Вельшино, это залёт. Очень большой залёт. При иных обстоятельствах отец Кондрат Стёпку этого лично на площади возле церкви выпорол бы. Да ещё всех односельчан собрал бы, чтобы прочим молодым да буйным неповадно было на родителя руку поднимать.

– Ирка не сразу сообразила, что я задумал, – между тем продолжил дед Антон. – Вслед мне всякие гадости орать начала. Лишь когда я за калитку вышел, да в сторону Портала направился, вот тогда до неё допёрло, что у меня на уме. Следом выскочила, дура такая, стыдить начала, да на всю деревню орать. Типа, куда, старый пень, направился. За руки схватить пыталась. Да только я «Призрака» включил уже.

– Как? И вы тайком читать научились? – не удержался от вопроса Юрий.

Дед Антон глянул так, будто Юрий сморозил глупость. Хотя, если разобраться, это и есть глупость.

– Эх, паря, – дед Антон грустно улыбнулся, – читать я ещё в муниципальной школе научился. И не разучился за сорок лет.

– А, ну да, – Юрий стушевался.

– У меня в детстве и компьютер был, и в игры компьютерные я играл. У меня даже аккаунты в социальных сетях были. Так что включить «Призрака» это для меня такой пустяк.

Юрий стыдливо отвёл глаза в сторону. Из головы напрочь вылетело, что дед Антон, а так же прочие его ровесники, и в самом деле родились и выросли в Большом внешнем мире. Хотя до сих пор упорно кажется, будто все без исключения жители реального Вельшино, а старики так особенно, никогда и не жили в Большом внешнем мире.

– Вышел я на площадь перед церковью, – дед Антон выразительно закатил глаза, – гляжу, очередная «война» идёт. Десятка два мужиков вокруг церкви стоят, палками машут и лаются друг на друга матерно. Однако, как меня увидели, так сразу все свои дубинки побросали. Отец Кондрат так вообще прямо через окошко наружу выскочил, а следом за ним остальные попы увязались. Да как и начали все хором меня адом пугать и позорить. Чуть припёрло, святоши враз о собственных дрязгах забыли.

Да только пусто всё это, – дед Антон махнул рукой. – В меня и в самом деле будто бес вселился. Послал я их всех скопом, матерно послал, а сам в Портал. Во как.

За разговором Юрий и сам не заметил, как осушил все кружки с пивом. Да и дед Антон о своём тёмном чешском тоже не забыл. Пришлось на минутку прерваться и наведаться к барной стойке. Заодно Юрий снёс пустую посуду. Между тем в «Урагане» посетителей прибавилось, хотя столик, или даже два, ещё свободны. Некоторые из посетителей заметно наклюкались. Пьяные вопли, споры и неизменный треск домино. Страшно представить, сколько же сегодня в баре «забили козлов».

– А что дальше? – спросил Юрий, едва они с полными кружками вернулись за столик. – Как вы в Сочи 2.0 оказались?

Дед Антон пригубил тёмное чешское, едва ли не на половину кружки.

– То ещё в юности моей было, – дед Антон шумно рыгнул. – Уж больно мне хотелось в настоящем Сочи побывать. Там…, – дед Антон мечтательно закатил глаза, – тёплое море, горячие девушки, танцульки до утра. Но не срослось. Вместо этого тайга, тяжёлый крестьянский труд и нелюбимая жена для полной коллекции. А тут, когда я в Главном меню оказался, очень кстати свободная квартира в Сочи 2.0 подвернулась. Ну, думаю, это судьба. Хотя бы так на море Чёрное поглазею. Дальше больше, – дед Антон поднял указательный палец, – квартира моя в этом же доме, над «Ураганом», оказалась. Ну я и здесь, так сказать, прописался. Девицы и танцульки меня больше не интересуют. А тут пиво доброе каждый вечер, компания подходящая и закуска отменная. Вот так я и стал алкоголиком.

Веришь, нет, – дед Антон тихо рассмеялся, – самое смешное недели через две приключилось. Ирка моя из Вельшино заявилась, стыдить начала, орать на всю ивановскую. Да только я её не совсем вежливым образом из квартиры своей вытолкал. Она ещё неделю достать меня пыталась, всё в «Вельшино» мерзкое вернуть хотела.

– А потом? – как бы невзначай поинтересовался Юрий.

– А потом, однажды вечером, в «Ураган» завалилась деваха кровь с молоком. Ирка моя и в молодости такой красивой не была, как здесь заделалась. Хоть сразу её фоткай и на самый журнал глянцевый вещай. Обозвала меня козлом, алкашом, кобелём почему-то нарекла и удалилась с гордым видом. Как ты понимаешь, – с трудом, сквозь смех, произнёс дед Антон, – моя бывшая так и не смогла устоять перед порочным очарованием «Благодатного мира». Сперва она ко мне старухой заявилась, какой она в Вельшино была. А потом омолодилась, да так в «Благодатном мире» и осталась. Как я понимаю, она теперь где-нибудь в ночных клубах зажигает, догоняет на полную катушку, любовников, поди, по десятку за ночь меняет. С неё станется, она ведь тоже в большом мире родилась.

– Дед Антон, – не удержался Юрий, – ну неужели вас это ни разу и никак не задевает? Жена, всё-таки.

– Веришь, нет, никак, – ребром ладони дед Антон рубанул воздух перед собой. – Это в реальном Вельшино мы нуждались друг в друге. Я на лугу сено косил, она дома корову доила. Я дрова колол, она печь топила. А здесь, – дед Антон развёл руки в стороны, – этого не нужно ничего. Пропал всякий смысл в совместной жизни.

Вот ты можешь представить Ирку мою, чтобы она, вот на этом самом месте, – палец деда Антона ткнулся в свободное место на диванчике рядом, – вместе с нами тёмное чешское кружками жрала и сырными шариками закусывала?

– Не могу, – Юрий понурил голову.

– Вот и она не смогла, – заявил, словно выстрелил, дед Антон. – Вот она обратная сторона свободного секса без обязательств и последствий. Без этих обязательств и последствий, а так же прочих обстоятельств, семья просто не нужна. Как собаке пятая нога.

– Согласен, – тихо буркнул Юрий.

Больше всего в рассказе деда Антона поразило не то, что холостая и незамужняя молодёжь все до одного сбежали в глубины «Благодатного мира», а то, что следом за ними из базовой локации «Вельшино» рванули даже старики. А ещё то, что «Благодатный мир» самым грубым образом разорвал семейные связи. Нет, хуже! Ладо бы виртуальный мир насильно разлучил супругов, заставил бы их жить врозь и даже не видеть друг друга. Так нет же, «Благодатный мир» обесценил семью, сделал её бесполезной, как разбитый кувшин или затёртую до дыр старую портянку.

– А сын, – с новой надеждой Юрий глянул на деда Антона. – А как же ваш сын Степан?

– Жена, сын, прочие родственники, – с расстановкой произнёс дед Антон, – какой теперь в них смысл? В «Благодатном мире» на первое место выходят интересы, они же пороки. А кто кому брат, сват, кум – не имеет ровным счётом никакого значения. В Вельшино, не в мерзкой локации, а в реальной деревне, я своему Стёпке дом бы оставил, хороший, крепкий и тёплый. Баню мы вместе построить успели, взамен старой. А что теперь? – с вызовом спросил дед Антон.