Страница 37 из 46
— Даже не сомневаюсь! — заявил он.
— Так в чем была причина, лишающий храбрости? — настаивала Цветок-в-Ночи. — В том, что она хотела вернуться в свой дворец, или получить свою особенную куклу, или она просто испугалась твоего лица, или…
— Я не отправлю ее обратно, если в этом состоит твоя цель, — перебил Дальзель. — Теперь она одна из моих жен.
— В таком случае, заклинаю тебя выяснить, что заставило ее кричать, отнимающий принадлежащее по праву, — вежливо произнесла Цветок-в-Ночи, — поскольку без этого знания, даже тридцать принцесс не заставят ее умолкнуть.
И действительно, голос принцессы Валерии снова поднялся вдалеке: «Уа-уа-УА!»
— Я сужу по опыту, — заметила Цветок-в-Ночи. — Однажды я сутками кричала целую неделю, пока у меня не пропал голос, из-за того что выросла из любимых туфлей.
Абдулла видел, Цветок-в-Ночи говорит чистую правду. Он пытался поверить, но как бы ни старался, просто не мог представить свою очаровательную Цветок-в-Ночи лежащей на полу, колотящей ногами и вопящей.
У Дальзеля опять-таки не возникло с этим никаких трудностей. Он передернулся и сердито повернулся к Хазруэлю:
— Давай думай. Ты принес ее. Ты должен был заметить, что вывело ее из себя.
Огромное коричневое лицо Хазруэля беспомощно сморщилось.
— Брат мой, я пронес ее через кухню, ибо она примолкла и побелела от страха, и я подумал, может, сладости сделают ее счастливой. Но она швырнула сладостями в собаку повара и продолжала молчать. Как ты знаешь, плач начался, только когда я поместил ее среди других принцесс, а вопить она начала, только когда ты принес ее…
Цветок-в-Ночи подняла палец:
— Ага!
Оба ифрита повернулись к ней.
— Я поняла, — сказала она. — Наверняка дело в собаке повара. С детьми проблема часто заключается в животном. Она привыкла получать всё, что хочет, а она хочет собаку. Прикажи своему повару, король похитителей, привести животное в наши покои, и шум прекратится — обещаю.
— Прекрасно, — сказал Дальзель и протрубил Хазруэлю: — Выполняй!
Цветок-в-Ночи поклонилась:
— Благодарю.
После чего она развернулась и грациозно удалилась.
Софи тряхнула Абдуллу за руку.
— Пошли за ней.
Абдулла не пошевелился и не ответил. Он уставился вслед Цветку-в-Ночи, с трудом веря, что в самом деле видит ее, и в равной степени не в состоянии поверить, что Дальзель не упал к ее ногам, проникнувшись обожанием. Абдулла вынужден был признать, что это стало облегчением, но тем не менее…
— Она ваша, да? — спросила Софи, бросив на него взгляд; Абдулла восторженно кивнул. — Тогда у вас хороший вкус. А теперь пойдемте, пока они не заметили нас!
Бдительно посматривая на громадный зал, они тихонько пробрались за колоннами в том направлении, куда ушла Цветок-в-Ночи. Дальзель вдали угрюмо устраивался на громадном троне, к которому вела лестница. Когда Хазруэль вернулся из кухни, где бы она ни располагалась, Дальзель жестом велел ему встать на колени возле трона. Ни один не смотрел в их сторону. Софи и Абдулла на цыпочках добрались до арки, занавесь в которой еще покачивалась после того, как Цветок-в-Ночи приподняла ее, чтобы пройти. Они отодвинули занавесь и последовали за ней.
Там обнаружилась большая, хорошо освещенная комната, ошеломляюще переполненная принцессами. Откуда-то из их среды рыдала принцесса Валерия:
— Хочу домой!
— Тише, дорогая. Скоро вернешься, — ответил кто-то.
— Ты прекрасно плакала, Валерия, — произнес голос принцессы Беатрис. — Мы все гордимся тобой. Но теперь перестань, будь хорошей девочкой.
— Не могу, — прорыдала Валерия. — Я привыкла.
Софи с растущим возмущением оглядела комнату.
— Это наш чулан для метел! — сказала она. — В самом деле!
Абдулла не обратил на нее внимания, поскольку Цветок-в-Ночи находилась совсем близко. Она тихо позвала:
— Беатрис!
Принцесса Беатрис услышала и вынырнула из толпы.
— Ничего не говори, — сказала она. — Ты справилась. Хорошо. Эти ифриты не знают, куда деваться, когда ты ругаешься на них, Цветок. В таком случае, всё складывает чудесно, если тот человек согласится… — тут она заметила Софи и Абдуллу. — Откуда вы двое появились?
Цветок-в-Ночи живо развернулась. На мгновение, когда она увидела Абдуллу, на ее лице отразилось всё, на что он только мог надеяться: узнавание, восторг, любовь и гордость. «Я знала, что ты придешь спасти меня!» — говорили ее большие темные глаза. А потом к его обиде и недоумению, всё исчезло. Ее лицо приобрело спокойное вежливое выражение. Она учтиво поклонилась.
— Это принц Абдулла из Занзиба, — сказала она, — но леди мне незнакома.
Поведение Цветка-в-Ночи стряхнуло с Абдуллы ошеломление. Наверное, она ревнует к Софи, подумал он. Он тоже поклонился и поторопился объяснить:
— Эта леди, о жемчужины во многих королевских диадемах — жена королевского чародея Хаула и пришла сюда в поисках своего ребенка.
Принцесса Беатрис обратила проницательное обветренное лицо к Софи.
— О, так это ваш ребенок! — воскликнула она. — Хаул случайно не с вами?
— Нет, — несчастно ответила Софи. — Я надеялась, он здесь.
— Боюсь, ни малейшего следа, — сказала принцесса Беатрис. — Жаль. Он был бы полезен, хотя и помогал завоевать мою страну. Но у нас ваш ребенок. Пойдемте сюда.
Принцесса Беатрис повела ее к задней части комнаты, мимо группы принцесс, пытавшихся утешить Валерию. Поскольку Цветок-в-Ночи пошла с нею, Абдулла последовал за ними. К его возрастающему горю, Цветок-в-Ночи теперь едва смотрела на него, только вежливо склоняла голову перед каждой принцессой, мимо которой они проходили.
— Принцесса Альберии, — официально представляла она. — Принцесса Фарктана. Леди Наследница из Таяка. Принцесса Пейчстана. А рядом с ней — ее совершенство из Инхико. За ней ты видишь Деву Дориминда.
«Если дело не ревности, тогда в чем?» — расстроенно размышлял Абдулла.
В задней части комнаты находилась широкая скамейка с подушками на ней.
— Моя полка для разностей! — прорычала Софи.
На скамейке сидели три принцессы: пожилая принцесса, которую Абдулла заметил раньше, глыбообразная принцесса, завернутая в покрывало, и крошечная желтокожая принцесса, усевшаяся между ними. Похожие на веточки руки крошечной принцессы обнимали пухлое розовое тело Моргана.
— Насколько мы в состоянии произнести, она является благородной принцессой Цапфана, — официально представила Цветок-в-Ночи. — Справа от нее — принцесса Верхнего Норланда. Слева — Джарин из Джама.
Крошечная благородная принцесса Цапфана выглядела словно ребенок со слишком большой для нее куклой, но она весьма умело и с явным опытом кормила Моргана из крупной детской бутылки.
— Ему с ней прекрасно, — сказала принцесса Беатрис. — И для нее польза: перестала хандрить. Говорит, у нее своих четырнадцать детей.
Крошечная принцесса с застенчивой улыбкой подняла взгляд.
— Все мальшики, — тихо прошепелявила она.
Пальцы ног и ладони Моргана сгибались и разгибались. Он представлял собой образец довольного младенца. Мгновение Софи всматривалась.
— Где она взяла эту бутылку? — спросила она так, словно боялась, что бутылка может оказаться отравленной.
Крошечная принцесса снова подняла взгляд. Она улыбнулась и указала малюсеньким пальцем.
— Не слишком хорошо говорит на нашем языке, — объяснила принцесса Беатрис. — Но тот джинн, похоже, понимает ее.
Палец-веточка принцессы указывал на пол рядом со скамейкой, где под ее маленькими болтающимися ногами стояла знакомая сине-лиловая бутылка. Абдулла нырнул за ней. В тот же момент глыбообразная Джарин из Джама тоже нырнула за ней неожиданно большой сильной рукой.
— Прекратите! — провыл джинн изнутри, пока они боролись за бутылку. — Я не выйду! На этот раз ифриты точно убьют меня!
Абдулла схватил бутылку обеими руками и дернул. Из-за рывка покрывало упало с Джарин. Абдулла оказался смотрящим в большие голубые глаза на морщинистом лице, окруженном чащей седеющих волос. Лицо невинно скривилось, когда старый солдат робко улыбнулся ему и отпустил бутылку джинна.