Ураган Уайетта

– Пожалуй, да, – нехотя согласился Ипполит. – Не могли бы вы мне сказать, по крайней мере, с чем связано это послание?

– Не могу, – отрезал Росторн. – Это государственное дело.

– Хорошо. Я пойду спрошу президента. Вы подождите здесь. – Он исчез из комнаты.

Уайетт посмотрел на Росторна.

– Вы не переборщили? – спросил он.

– Если это дойдет до Уайтхолла, – сказал Росторн, хмуря брови, – меня, конечно, тотчас же лишат работы. Но это единственный способ иметь дело с Ипполитом. Этот тип – трус. Он боится обращаться к Серрюрье, но еще больше боится того, что произойдет, если он не обратится к нему. Обычная вещь при тиранических режимах. Диктаторы предпочитают окружать себя вот такими медузами, как Ипполит.

– Как вы думаете, он все-таки примет нас?

– Думаю, что да, – сказал Росторн. – Мы возбудили его любопытство.

Ипполит вернулся через пятнадцать минут.

– Президент примет вас. Пожалуйста, сюда.

Они последовали за ним по богато орнаментированному коридору длиной, как им показалось, с полумилю, и остановились перед дверью.

– Президент крайне обеспокоен нынешней ситуацией, – сказал Ипполит, – не поймите его неправильно, если вам покажется, что он... в плохом расположении духа, скажем так.

Росторн понял, что Ипполит только что попал под горячую руку Серрюрье, и решил поднажать со своей стороны.

– Он придет в еще более плохое расположение духа, когда узнает, как с нами здесь обращались, – бросил он. – Это неслыханная вещь, чтобы представителей иностранной державы обыскивали, как обыкновенных преступников.

Ипполит, лицо которого приобрело какой-то грязно-серый оттенок, начал было что-то говорить, но Росторн, не обращая на него внимания, толкнул дверь и вошел внутрь. Уайетт последовал за ним.

Это был большой, почти без мебели зал, украшенный с тем же изяществом, что и другие помещения дворца. В дальнем его углу они увидели складной стол, вокруг которого стояло несколько человек в форменной одежде. Они все что-то горячо говорили, пока маленький человек, сидевший спиной к двери, вдруг не стукнул кулаком по столу и не прокричал:

– Найдите их, генерал! Найдите и сотрите в порошок!

Росторн почти не шевеля губами, сказал Уайетту:

– Серрюрье со своими генералами – Дерюйе, Лескюйе, Рокамбо.

Один из них что-то прошептал на ухо Серрюрье, тот обернулся.

– А, Росторн, вы хотели мне что-то сообщить?

– Пошли, – сказал Росторн, и они начали пересекать пространство зала.

Серрюрье сидел, облокотившись на стол, заваленный картами. Это был маленький, почти незаметный человечек с поднятыми плечами и впалой грудью. У него были коричневые глаза шимпанзе, в которых застыло выражение мольбы, словно их владелец никак не мог взять в толк, за что его можно ненавидеть или хотя бы не любить. Но голос его был груб и резок – голос человека, знавшего, что такое власть, и привыкшего командовать.

Он поскреб подбородок и сказал:

– Вы выбрали неудачное время. А кто этот белый человек?

– Это английский ученый, Ваше Превосходительство.

Серрюрье пожал плечами, словно вычеркивая Уайетта из списка людей, с которыми стоит иметь дело.

– Чего хочет британское правительство от меня?

– Меня просили кое-что передать вам, – сказал Росторн.

– Что именно? – проворчал Серрюрье.

– Ценную информацию, Ваше Превосходительство. Мистер Уайетт – специалист-метеоролог, он имеет сведения о надвигающемся урагане – очень опасном.

Челюсть Серрюрье отвисла.

– И вы пришли ко мне сейчас, в такое время, чтобы поговорить со мной о погоде? – вопросил он, словно не веря своим ушам. – Сейчас, когда война у порога, вы тратите мое время на пустяки? – Он схватил со стола карту и, сжав ее в своем черном кулаке, потряс ею под носом Росторна. – Я-то думал, что вы мне сообщите что-нибудь новое о Фавеле. О Фавеле, Фавеле – понимаете? Он сейчас меня интересует, а больше ничего.

– Ваше Превосходительство... – начал Росторн.

Серрюрье раздраженно прервал его.

– На Сан-Фернандесе ураганов не бывает, об этом все знают.

– Был в 1910 году, – вставил Уайетт.

– У нас не бывает ураганов, – повторил Серрюрье, сверля Уайетта глазами. Внезапно он взорвался. – Ипполит! Ипполит, где, черт тебя возьми! А ну отправь этих дураков отсюда.

– Но Ваше Превосходительство... – сделал еще одну попытку Росторн.

– На Сан-Фернандесе не бывает ураганов, – завопил Серрюрье. – Вы что, оглохли, Росторн? Ипполит, уведи их с глаз долой. – Он наклонился над столом, тяжело дыша. – А с тобой я поговорю попозже, Ипполит, – добавил он угрожающим тоном.

Уайетт почувствовал, как Ипполит вцепился в его пиджак, и посмотрел на Росторна.

– Пошли, – сказал Росторн уныло. – Мы передали наше сообщение, как могли.

Он с подчеркнутым достоинством повернулся и зашагал к двери. Секунду поколебавшись, Уайетт последовал за ним. Когда они открыли дверь, вновь раздался истерический крик Серрюрье:

– У нас не бывает ураганов, мистер английский ученый!

В коридоре Ипполит тотчас переменился, исполнившись мстительной злобы. Он счел, что Росторн обвел его вокруг пальца, а, кроме того, почувствовал страх перед расправой, которую ему пообещал Серрюрье. Он крикнул взвод солдат, и те, не церемонясь, дотащили Уайетта и Росторна до ворот дворца и буквально выкинули на улицу.

– Я ожидал чего-то подобного, – сказал Росторн, разглядывая разорванную полу своего пальто. – Но мы должны были попытаться.

– Он сумасшедший, – сказал Уайетт. – Клинический случай очевидного, буйного помешательства.

– Разумеется, – спокойно сказал Росторн. – А вы этого не знали? Лорд Эктон сказал однажды, что абсолютная власть абсолютно развращает. Серрюрье, конечно, до конца развращен, – вот почему все его так боятся. Я, кстати, стал сомневаться, что мы вообще выйдем отсюда.

Уайетт помотал головой, словно отряхивая с себя паутину.

– У нас не бывает ураганов, – сказал он, копируя Серрюрье, – как будто он отменил их президентским декретом. – На его лице было недоуменное выражение.

– Давайте-ка уматывать отсюда, – сказал Росторн, оглядывая стоящих кругом солдат. – Где ваш автомобиль?

– Вон там, – сказал Уайетт. – Я отвезу вас домой, потом заеду в «Империал».

Послышался глухой рокот, шедший откуда-то с гор. Росторн наклонил голову набок, прислушиваясь.

– Это гром, – сказал он. – Это что, ваш ураган уже здесь?

Уайетт посмотрел на луну, плавающую вверху в безоблачном небе.

– Это не гром, – сказал он. – По моему, кто-то из них нашел другого – Серрюрье Фавеля или наоборот. – Он взглянул на Росторна. – Это орудийный огонь.

Глава 3

I

Был уже поздний вечер, когда Уайетт подвел машину к подъезду «Империала». Ему сильно досталось за это время. Уличные фонари либо сами погасли, либо были потушены умышленно (он предположил, что обслуживающий персонал электростанции просто сбежал); три раза его останавливала полиция и с подозрением осматривала автомобиль, один из немногих на пустынных улицах. Время от времени вспыхивала перестрелка, – то одиночная, то залпами, гулко прокатываясь вдоль улиц. Полиция и солдаты нервничали и готовы были стрелять в любой движущийся объект. И надо всем этим властвовал глухой рокот артиллерийской канонады, особенно отчетливый в тяжелом ночном воздухе.

Мысли Уайетта были в разброде. Он даже не знал, радоваться ему или огорчаться, если он встретит в «Империале» Джули. Если она отправилась на мыс Саррат, тогда ему уже ничего не придется решать, а если она все еще в отеле, ему предстоял трудный выбор. Мыс Саррат, с точки зрения Уайетта, был не безопасным местом, но равным образом небезопасно было оказаться замешанным в борьбе воюющих сторон. Мог ли он, руководствуясь только своими предчувствиями, советовать кому-либо, и особенно Джули, не ехать на мыс Саррат?