Гнев Империи I

— Хорошо… ГНЕВ, — Даша всеми силами пыталась подбирать слова, но в её взгляде так и горело неверие и непонимание. Полагаю, она до сих пор думает, что все это какая-то злая шутка, но нет. Это не так. — А мой брат… мертв… И вы… получили его тело?

— Он сам мне его отдал.

— Нет! — крикнула она, вскакивая из-за стола, но тут же потупила взгляд и опустилась обратно. — Нет… он бы так не поступил. Он не мог просто меня бросить…

Девица едва не рыдала.

— Он и не бросил, — хмыкнул я. — Он заключил со мной контракт, потому что понимал, что сам не в состоянии защитить свой род. Фактически совершил акт самопожертвования.

На новость о смерти брата девушка отреагировала… неоднозначно. Было видно, что ей больно, но вместе с тем она никак не могла принять тот факт, что человек, сидящий напротив, не является её братом. Он выглядит так же, и у него тот же голос, но на деле это совершенно иное существо.

Возможно, она думала, что Дима сошел с ума, и просто подыгрывала ему. Но даже если так, меня это устраивало. Рано или поздно она поймет, что я не её брат.

После недолгих расспросов Даши мне стала вырисовываться общая картина. Род Старцевых некогда был довольно могущественным, и в подчинении у него было множество родов поменьше. Основной задачей Старцевых являлась защита императорской семьи, и две сотни лет они с этим справлялись, пока не допустили фатальный просчет.

Даша не дала мне достаточно подробностей, но выходило, что их с Димой отец не справился со своей работой. Произошло покушение, в ходе которого пострадала младшая дочь императора, юная Лизавета, и в итоге виновным признали Алексея Старцева, главу императорской охраны. Учитывая, что Лизавета была обещана роду Беспаловых, одному из богатейших и влиятельнейших родов империи, то Павел Беспалов требовал самого жесткого наказания из возможных. Да и императрица была в ярости.

В итоге отца вначале взяли под стражу, затем лишили всех титулов и пожалованных земель, а в конце концов казнили. Мама Даши, Мария Викторовна Старцева, попыталась организовать побег мужу накануне казни, но ничего не вышло, а её застрелили.

Дмитрий и Дарья Старцевы остались сиротами. От них отвернулись все, кого они считали друзьями. Даже пошли слухи о том, что Старцевы не просто допустили ошибку, что чуть было не стоила жизни члену императорской семьи, а сами стояли за покушением. Даша подозревала, что за этим стоят Беспаловы, так как теперь именно они стали отвечать за охрану, мгновенно превратившись в самый могущественный род после императорского. Более того, она подозревала, что все это было тщательно спланировано. В течение последних десяти лет один за другим таинственно умирали члены семьи. Дяди, тети — те, кто не претендовал на прямое наследование.

Все, что осталось у наследников Старцевых, это старый дом в нескольких верстах от Петрограда и кое-что из накоплений, которых, как оказалось, было не слишком-то много. Большую часть счетов рода заморозили якобы для проверки, каким именно способом средства были получены. Именно этим обусловлена странность обстановки. В прошлом этот дом был богатым, но многие вещи пришлось продать, чтобы прокормиться. К тому же Дарья всеми силами пыталась вернуться в высшее общество Петрограда, чтобы доказать невиновность отца.

Пока безрезультатно, разумеется.

Её старший брат же… весьма странный малый, как оказалось. Он с головой ушел в что-то среднее между оккультизмом и инженерией. Девушка с пониманием относилась к чудачествам Дмитрия, полагая, что так он справляется с горем.

Когда, казалось, о Старцевых почти все забыли, в праздник Весеннего Равноденствия Император лично сыграл в «Очищение». Это не то игра, не то обряд, я так до конца и не понял. Суть проста: во время високосного года император пишет название родов, что его подвели за последние сто лет, но так и не сумели вернуть свое честное имя, на красных карточках, после чего либо он сам, либо тот, кому он доверяет, тянет одну из них наугад. Как только часы пробьют полночь, “выигравший” в эту лотерею род лишается какой-либо защиты. Полицмейстерам запрещается помогать, и соответственно, за убийство кого-либо из «меченного рода» никакого наказания не будет. Но лишь в течении одного дня.

Дерьмовая традиция, как не посмотри, но даже из неё есть выход: просить помощи у другого рода. Когда твои прегрешения в далеком прошлом, заключить вассальный договор с кем-нибудь не так уж сложно. Но Старцевы… Сейчас репутация этого, а теперь «моего», рода на таком дне, что никто и руки бы не подал. Даже «купить» защиту у нас бы не получилось из-за замороженных активов.

И разумеется этот треклятый, чтоб сралось ему вечно, Император вытянул карточку с именем Старцевых. Даша в тот момент была в Петрограде и как только узнала об этом, то немедленно отправилась сюда, чтобы схватить нерадивого братца и бежать сломя голову. Нужно продержаться всего день… Не так уж много, но учитывая, что кто-то методично уничтожал род Старцевых, сильно сомневаюсь, что все махнут рукой на такой удачный шанс нанести финальный удар.

— Теперь понимаешь… понимаете, ГНЕВ? Нам нужно бежать, пока ещё не поздно.

Я как раз допил чай и запрокинул голову, вглядываясь в потолок.

— Бежать? Сейчас? Нет, я так не думаю, — покачал я головой и вновь посмотрел на девушку.

— Я же говорю, до полуночи чуть больше часа! Если мы сейчас не отправимся в путь, то за нами кто-нибудь точно придет.

Я лишь фыркнул.

— То-то и оно, «кто-то придет», — согласился я. — Но от этого «кто-то» нужно не бежать, а получить информацию. Ты уверена, что твой… наш род целенаправленно попытались уничтожить?

— Да, я в этом уверена.

— Тогда логично предположить, что сейчас лучшее время, чтобы с этим покончить.

— Погоди, ты…вы…

— Можно на ты, ты же теперь мне сестра, — пожал я плечами.

— Ты имеешь в виду, что они станут действовать открыто? Обличат себя, дав нам узнать, кто именно стоит за убийствами? И тем самым у нас могут появиться доказательства причастности к покушению на Императора, да будет править он вечно?

Я щелкнул пальцами и улыбнулся.

— Смотрю, у тебя не только милая мордашка, но и в голове что-то есть.

Услышав это, девушка вначале смутилась, а затем разозлилась. Кажется, она так и не поняла, это комплимент или оскорбление.

— В том, что ты говоришь, есть логика, но лишь в одном случае — если мы останемся в живых. Риск слишком велик. У нас нет ни людей, ни влияния для противостояния.

— У нас есть я, — гордо объявил я.