Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 13 из 25



На негнущихся ногах Гнеда вернулась во двор. Тихо, чтобы не разбудить спящих, она вошла в дом и осторожно открыла большой ларь, в который Твердята положила на сохранение скромные пожитки своей молочной дочери. Непослушными руками девушка отделила несколько рушников, мешочек с монетами и своими небогатыми украшениями, рубаху и завернула их в холстину. Бесшумно прикрыв крышку, Гнеда окинула прощальным взглядом избу. Сердце стиснуло скорбью. Она только успела привязаться к семье Твердяты, только отведала на вкус настоящей, путной жизни.

Подавив тягостный вздох, девушка вдруг, повинуясь внезапному порыву, легко вскочила на лавку и схватилась рукой за матицу34. Она ещё увидит их, обязательно увидит. А пока пусть дорога её будет прямой и удачной, куда бы она ни вела.

Вернувшись к ожидавшему её Фиргаллу, Гнеда отдала ему свёрток.

– Я не попрощалась с ними, ничего не сказала Пчёлке. Что подумает Кузнец? Да он с ума сойдёт, когда узнает, что я просто бесследно пропала! – спохватилась она.

– Так даже лучше, – бросил её спутник, быстро запрятывая вещи в перемётную суму. – С того, кто ничего не знает, и спроса нет. Верхом ездить умеешь?

Девушка нахмурилась. Он нисколько не сочувствовал ей, и эта чёрствость покоробила Гнеду. Она с тоской посмотрела на сенник, в котором спала ничего не подозревающая подруга.

– Да слышишь ли ты меня? – раздражённо переспросил Фиргалл. Он подошёл к девушке и в упор посмотрел на неё из-под сведённых бровей. – Мои люди видели их в трёх поприщах35 отсюда. Если ты считаешь, что это детские забавы, то зря. Тебя ищут с намерением убить. – Сид отчеканивал слова бесстрастно, и от этого Гнеде стало ещё страшнее. – Они не остановятся ни перед чем. Может, ты хочешь, чтобы в одну прекрасную ночь дом твоей кормилицы сгорел вместе со всеми домочадцами просто потому, что они имели глупость пустить тебя под свой кров? Или желаешь, чтобы у Кузнеца под пытками выведывали, куда ты исчезла?

Гнеда сглотнула.

– Верхом… Да у нас с Домомыслом и козы-то не было, не то, что лошади, – пробормотала она.

Фиргалл кивнул, словно не ожидал ничего иного, и молча подставил ей скрещенные руки, помогая взобраться в седло. Гнеда боязливо ухватилась за луку. Вороной конь скосил на неё блестящий глаз, и девушке почудилась в его взгляде совсем человеческая усмешка.

Не произнося ни слова, Фиргалл тем временем точными, отмеренными движениями подогнал стремена и вставил в них ступни девушки. Гнеда с облегчением увидела, что желваки на его скулах постепенно расслабились. Он сунул ей в руки повод и, властно взяв коня за морду, что-то быстро сказал ему на незнакомом девушке языке.

– Его зовут Пламень, – обратился он к Гнеде. – Он молод и иногда под стать своему имени бывает горячим, но это очень смышлёный конь. Будь с ним смелее.

С этими словами Фиргалл оседлал своего серого жеребца и двинулся в путь. Пламень послушно последовал за собратом. Гнеда растерянно смотрела на проплывающие мимо домики, утопающие в синих складках холмов. Звёзды поблёскивали, равнодушно провожая всадников холодными немигающими очами.

Какое-то время спутники ехали по большой дороге, но затем свернули на извилистую лесную тропу. Поначалу Гнеда была взбудоражена произошедшими событиями, страхом, словами чужака, запахами и звуками ночного леса. Она никак не могла поверить, что совсем скоро откроет тайну своего рождения. Этот человек утверждал, что знал её отца! Но вслед за возбуждением понемногу приходило утомление путешествием и нескончаемыми мыслями и догадками. Кроме того, ездить верхом она почти совсем не умела, с непривычки каждый камень на дороге отдавался болью в ногах и спине. Благо, Пламень покорно бежал вслед за вожаком, не доставляя девушке хлопот.

Фиргалл вёл себя отчуждённо, не пытаясь заговорить или как-то приободрить свою подопечную, всецело сосредоточившись на дороге, но Гнеда чувствовала себя спокойно возле него. Он был подобен выпущенной стреле, мчащейся к своей цели, и девушка отчего-то не сомневалась, что промаха не будет.

Трудно сказать, сколько прошло, мерная тряска убаюкивала, притупляя чувства, и, должно быть, Гнеда задремала. Она пришла в себя оттого, что Фиргалл, свесившись со своего седла, легонько потряхивал её за плечи.

– Не спи, мы почти на месте. – Его голос звучал мягче, чем прежде, а глаза глядели уже не так сурово. Быстрым движением он скинул с плеч свой плащ и обернул его вокруг Гнеды. – Замёрзнешь.

Девушка огляделась. Тропа сузилась, будто уклоняясь от нежеланных объятий деревьев, жадно протягивавших к ней со всех сторон свои ветви. Рассветало, и ненастное утро кутало деревья сизым покровом тумана. Гнеде и вправду стало зябко, начинало моросить.

Вдруг Фиргалл резко осадил лошадь. Впереди среди чащи замаячила смутная тень, послышался глухой топот копыт. Сон сразу слетел с Гнеды, когда она увидела, как её спутник схватился за ножны, но через мгновение плечи его опустились, и он повернулся к девушке:

– Свои!

К ним подъехал всадник. Это был нестарый человек с озабоченным лицом. Он поклонился Фиргаллу, обнажив не по возрасту седую голову, и начал что-то торопливо говорить ему вполголоса. Гнеда хмуро разглядывала его потрёпанное кожаное налучье36, привешенное у левого бока.

– Всё обошлось, мы прибыли, видишь? – словно утешая его, сказал Фиргалл. – Разведай, нет ли за нами следа.

Человек покорно кивнул и тронул коня. Проезжая мимо девушки, он быстро посмотрел ей в глаза, но тут же поспешно отвёл взгляд.



Они отправились дальше и вскоре выехали к избушке, затерянной среди мрачного ельника. Не успели спутники остановиться, как к ним выбежал крепкий высокий юноша.

– Господин! Хвала небесам! – воскликнул он, беря коня Фиргалла под уздцы. – Мы уже отчая…

– Будет, будет, Хотьша, – оборвал его тот. – Помоги лучше нашей гостье, – приказал он.

Хотьша расторопно привязал повод к тыну и метнулся к Гнеде, чтобы снять её с седла. Девушка почувствовала небывалое облегчение, наконец, оказавшись на земле. Человек Фиргалла показал ей, где можно было умыться и оправиться с дороги, а сам занялся лошадьми. Освежившись и согнав остатки дремоты, Гнеда нашла своего спутника в доме, где для них уже был собран завтрак.

– Ешь, – отрывисто велел он.

– Где мы? – спросила девушка, опускаясь на лавку и не думая притрагиваться к пище.

– Мой дозор. Тут сидят верные люди. Собирают вести, выполняют поручения. Здесь мы можем передохнуть и поговорить.

– Господин, ты расскажешь мне? – глаза Гнеды лихорадочно блеснули.

Фиргалл кивнул. Он глубоко вздохнул, собираясь с мыслями, и начал.

9. Родители.

– Это нелёгкий для меня разговор. Но, что ж, ты долго этого ждала.

Пятнадцать лет назад я постучал в двери Вежи, хранителем которой был Домомысл, человек, ставший твоим опекуном. К той поре твоих родителей уже не было в живых. Пятнадцать лет назад в этих землях случилась то, что люди Залесья назвали замятней. И твой род оказался в самой её середине.

Знаешь ли ты о том, как Войгнев, нынешний князь, сделался правителем вашей земли? Он убил предыдущего князя, Яромира, и замучил в заточении его жену, прекрасную Этайн, не добившись её любви. Так их единственное дитя осталось круглой сиротой. Войгнев осиротил тебя, Гнеда. Ты – дочь Яромира и Этайн, последняя из рода Бориветричей.

Фиргалл молча смотрел на окаменевшую девушку, давая ей время осознать услышанное.

Несколько мгновений Гнеда не могла не только вымолвить ни слова, но и дышать, и лишь когда перед глазами начали летать белёсые искры, девушка, опомнившись, сделала несколько лихорадочных вдохов, так что на глазах выступили слёзы. Сид продолжал бесстрастно взирать на неё, сложив на груди руки.

– Как я оказалась у тебя, господин? Кто ты? – тихо спросила Гнеда, когда почувствовала, что снова может говорить.

34

Матица – основная балка, поддерживающая потолок в избе. Матица у славян несла культовую, сакральную роль, разделяя внутреннее пространство избы в физическом и духовном смыслах. Обозначала условную границу, за которую посторонним вход был запрещён. С матицей был связан ряд поверий и примет.

35

Поприще – старорусская путевая мера для измерения больших расстояний; здесь: расстояние в один день пути.

36

Налучье – чехол для лука.