Мой кровный враг

– Мне не в чем исповедаться.

Он улыбнулся одним углом рта.

– Завидую.

Я пожала плечами. Любое решение имеет последствия. Ты сам выбрал такую жизнь. Но если уж зашла речь… одну вещь мне может рассказать только Ричард. И нужно спросить это сейчас – на случай, если я не переживу этот их ритуал.

– Как умер мой отец?

Магистр не отвел взгляда.

– В поединке.

– Ты дал ему поединок?

Он очень странно усмехнулся.

– А ты что решила? Что я пришел резать спящих, как… – магистр осекся. – Поединок. Пока мои друзья сдерживали его людей.

Вроде не врет. Да и зачем бы ему?

– Спасибо.

– Да было бы за что.

Он поднялся, подошел к все еще открытому проходу.

– Куда он ведет?

– Я еще не присягнула в верности ордену.

А если после всех обетов он потребует от меня раскрыть все тайны замка Эйдо? Всех-то я не знаю, наверняка многое ушло на тот свет вместе с родителями. Но и того, что знаю, вполне достаточно. Например, что тайный ход в замке далеко не один… А из подвала потайная дверь ведет в настоящие катакомбы, во время войны с Ландернау отец полгода укрывал там партизанский отряд, пока в самом замке оккупанты чувствовали себя как дома.

Дед сдал им замок, сохранив земли и титул, а значит – деньги и людей. Чтобы тем временем его сын со своим отрядом язвил врагов, как мог: перехватывал обозы снабжения и мытарей, везущих в столицу собранные налоги, уничтожал патрули. А потом, когда поднялось восстание, ударил в спину.

Дед Ричарда склониться отказался и лишился всего. Земли и титул соседей отдали моему деду – но когда поднялось восстание, он вернул их законным владельцам. Точнее, королеве-в-изгнании, которая передала их законным владельцам.

– Тогда хотя бы скажи, как его закрыть. – Голос магистра вырвал меня из воспоминаний о семейной истории. – Мало ли, прислуга решит прибраться в кабинете, пока я занят.

Я снова попыталась встать, чтобы сделать все самой, и опять ничего не вышло. Подавила искушение сказать про рычаг по ту сторону стены. Магистр же не настолько глуп, чтобы запереть себя сам. Да даже если и запрет – выйдет, ловушек в коридоре нет. Выберется и вернется, только разъярившись. Не стоило оно того.

– Слева, второй камень снизу, третий от прохода.

Проем закрылся. Ричард оглядел вернувшиеся на место полки.

– Хорошо сделано. Сам бы не заметил.

– У тебя дома наверняка не хуже.

– Теперь это дом Рэндольфа, – ровным голосом произнес он.

Интересно, что такое произошло между братьями?

– Вы поссорились?

– Нет, – так же ровно произнес магистр, давая понять, что продолжать эту тему не намерен. Какое-то время мы молчали, думая каждый о своем. Впрочем, то, что творилось у меня в голове, сложно было назвать словом «думать», я металась от надежды к отчаянию, от самых черных предчувствий к мечтам о будущем – ведь уходят же Хранители в отставку, в конце-то концов, – и снова проваливалась в страх перед неизвестностью. Надо было согласиться на священника, сейчас бы исповедовалась и слушала утешения вместо того, чтобы крутить в голове одно и то же.

В дверь постучали.

– Все готово, магистр.

– Хорошо. Мы сейчас.

Ричард присел надо мной – я приподнялась на локте, ожидая, что он поможет мне встать, и можно было бы идти, повиснув на нем, как бы ни унизительно мне признавать свою слабость. Но Ричард просто подхватил меня на руки.

От удивления я почти пришла в себя, даже голова кружиться перестала.

– Пусти! – дернулась я. – Сама…

– Сама ты и двух шагов не пройдешь, – заметил он, крепче прижимая меня к себе. – А будешь брыкаться, перекину через плечо и потащу попой кверху. Хочешь, чтобы все, кто встретится по дороге, на нее пялились?

«Попой», не «задницей» или чего покрепче. Прямо как в старые времена, когда его до крайности шокировало, если у меня срывалось крепкое словцо. Я же девушка. Предполагалось, что я подобных слов и знать не знаю. Впрочем, от его матери я их не слышала, хотя она, бывший капитан пиратского корабля, наверняка знала предостаточно ругательств.

– Попробуй только! – огрызнулась я. Дергаться, правда, перестала. С него в самом деле станется протащить меня на плече, точно законную добычу…

– И пробовать не буду. Просто сделаю.

– Пусти! А то я…

– А то – что?

Этот нахал еще надо мной смеется! А в самом деле, что я сейчас могу? Я потянулась к магии и поняла, что даже простенький светлячок сейчас не зажгу. Сил нет. Но и сдаваться я не собиралась.

– Укушу!

– Кусай, – пожал он плечами. – Хранители нечувствительны к чуме.

Я ойкнула.

– Извини, – прошептала я. – Я забыла про проклятье. Я вовсе не собиралась нарушать обещание, едва успев его дать.

Заглянула ему в лицо и тут же об этом пожалела – слишком близко оно было, слишком близко был он весь, большой, сильный и совершенно незнакомый мужчина, в котором ничего не осталось от прежнего Рика. Но прятать глаза уже не годилось, даром что не отвести взгляд требовало огромных усилий.

Ричард улыбнулся, и я на миг решила, что мне примерещилась эта улыбка – столько в ней было тепла.

– Ничего.

– А потом, после посвящения, я смогу?..

Я осеклась, залившись краской. Боже, что за дурь в голову лезет? Если укус чумного разносит проклятье, значит, и поцелуй тоже? Смогу ли я целоваться после посвящения? И не только целоваться? Не то чтобы у меня кто-то был на примете прямо сейчас, но если я буду жить, появится ведь…

– Сможешь что? Кусаться?

Господи, только бы он не понял, что я на самом деле имела в виду! Одной ногой на том свете, а туда же, про поцелуйчики! И нашла ведь у кого спросить!

Я ткнулась носом ему в грудь, только бы не видеть его ехидной ухмылки – наверняка ведь все понял. Только бы он не догадался, что я под землю готова провалиться от стыда. Щеки, уши и даже шея прямо-таки пылали. Позорище-то какое!

Зря я спрятала лицо в его рубашку. Дар Ричарда пах полынью, черной смородиной и можжевельником, а сквозь горьковато-свежий аромат пробивался запах мужского тела, и все это заставило сердце вдруг замереть, а потом снова бешено заколотиться, и в этот раз вовсе не от страха.

Мы же даже не целовались ни разу…

Нелепая мысль заставила меня расхохотаться. О чем я вообще? И о ком? Этот человек разрушил мою жизнь, а я сожалею о том, что между нами ничего по-настоящему не было? Да и хорошо, что не было!

– Роза? – встревоженно спросил Ричард

Я затрясла головой.

– Ничего. Просто слишком… Все это слишком…

Он прижал меня крепче. Произнес еле слышно:

– Я бы хотел пообещать, что все будет хорошо.

– Не надо, – мне кое-как удалось справиться с голосом. – Не ври мне.

– Никогда не врал. И сейчас не буду.

Само посвящение я почти не запомнила. В глазах темнело – то ли от страха, то ли от проклятья. Я даже не разглядела, в какую именно комнату он меня притащил и был ли там кто-то, кроме него.

Ричард опустил меня в центр вычерченного на полу круга с кучей незнакомых символов. В другое время я не рискнула бы войти внутрь чего-то подобного, не изучив прежде все схемы и не проверив, что за магия сплетена вокруг, но сейчас едва заметила их. Внутри круга надо было стоять, но стоять я не могла, кое-как сумела усидеть, скрестив ноги и опираясь руками перед собой.

Безропотно повторила за Ричардом обет Хранителей – ничего в нем не оказалось такого, чему бы хотелось воспротивиться. Не обращать данную мне орденом силу – о чем это? – во зло. Сражаться с чумными, куда бы ни занесла меня судьба. Заботиться о братьях и сестрах по ордену и – вот здесь я повторила не сразу – защищать их. Глянула на магистра, заметил ли он заминку, но на лице его ничего не отразилось. Или я не смогла этого увидеть за серой пеленой, заполнившей взор?

Потом Ричард провел ладонью над кубком, стоявшим на особой подставке. И опять же, у меня не хватило ни времени, ни сил разобрать заклинание.

– Выпей, – сказал он, опускаясь передо мной. Едва заметно улыбнулся. – Гадость редкостная, но придется проглотить.