Страница 2 из 7
Девятка
Безличноеты вполоборота – меллоктя: жёлтый:освещенные склоныхолмов – мучноесолнце (соломенный ноль) кладётжелток набок: втираетсябеседой к нам – колосьям: поленагнувшись, – крошится магнитуда,когда полюс лёгна другой, коснувшись егоострия своим, какостров уходит под воду, пока мыспим незаметнов смысловых воронках с изнанкифразеологизмов, в углубленияхстен, но вероятнее в лезвиидыма, рассекающим потоксвета на две стороныночи (в правой – фабулакниги, в левой – слово),пока лучевая ткань ниспадаетс любых утверждений, оголяя ихзольные груды, на хрупкую экзистенцию,беспрепятственно просачиваясь сквозьнеё, в который мы паромпод потолком, нагретымот встречи двухточек в уколе, забытыесутью, не замечаем какостров не существует,где мы хранили наши оболочки,кору старых масок,исписанные тетради, моделисломанных миров, засушенный дождь, памятьне по размеру, ржавые скелетыоблаков, чучело,собранное из сорняков и останковживотных, что мы представляли, слушаяв детстве истории путешественников(шариковые вергилии, whoseroutеs are чернильныевсплески, вели в долины of In(k)can —в способность письма выводитьза первую букву любого знания – letter k,когда нам становится ясно, чтоknowledge – лишь ledge of now – край,планка, рудное тело «сейчас», в вывихе(зеркала) которого угадываетсядевятка – лицо, распылённоев древних текстах, в спазматическомструении горной гряды, в умноженииматерии на себя: суммамолекул которой равнаколичеству морщин(трещин) на числе)по девяти небесам(знал ли Данте о них,раскручивая спираль (натягиваяпружину) своего ада; мывернулись в ледяные дома, и мёд,разлитый когда-то по стенам, сталкопотью); чучело, что мы установилив месте,где поле, ты – полулёжа – смотришьв открытую рамку осени, вскользь разворотакниги, дороги, меня – на отголосок стона,услышанного тобой в звоне стекла бутылки, накоторую ты упустилаключ от дома, где исчезаютлисты писем, пережившихсвою желтизну и расфокус текста в телахдождя на полу темныхкомнат – веди себя черезнас черничная вьюга письма,пусть сбудется ночьсразу в обеих частях и в отсутствииострова мы напишем на воде цифру знания,стены выйдутиз комы, из запятой,разделяющей пояс планеты – статьповерхностью нам – выстроить призму,сквозь которую пройдетслово за своей теньюк внешности невозможноголица.Ещё бы секунду…
Дождь – пальцы музыканта,заставляющие звучать железо,дерево, воздух – трава:шелестит, когда диагональ водыхлещет наотмашь по невидимымтрещинам в нём, от вдыхания которыхголос распадается на несколькооттенков, как горох, что катится икатится и катится по столу, когда белый шумуже полчаса как вслушивается в тебя —комната – расплёскиваясь по стенамбегонией.В рёбрах света читается день,и мы – в нём – ожог от крапивы, ищемостровок живого – воспалиться.Птицы медленны – поперёк двора —толкают воздух, тесня дождь своимпереглядыванием. Рана утра рубцуетсяпробуждением. Поверхность сна,его слабость – запёкшееся.Твердеющая кровь – очертание точкив конце чёрного. Выворачивание себя – датьмягкой текучести проступить сквозькамень. «Я» стекается циферблатом извосковой руки (слепок из того,что осталось после обмена зрительным щебетом),раздвигающей нитисвинцовой бесформенности в тактсеменящей дробности оплетающеговнутреннее шума, когда любая плоскость —звуковое зеркало касанию, и ты снова здесь,как неоспоримое доказательство раны.Утро размером с осень
Гора, упавшая в свою высоту – впадина.Место – знаком перелома – носит в не.Опиши его, найдя руки в смоле.Земля, рождающая письмо.Эта ткань, вышита ветром, растётНами, вписанными кожей в общийОрнамент. Ты спешишь ладоньУглом комнаты представить —Дать фигуре состояться в основанииРождения. Вода смягчает цвет.Пролей глаза на мою тень. СсадинаСтихает.Мы – лопасти мельницы, выпитыеВетром, сохнем в случайных взглядах.Жужжит веретено, из медовых нитейРаздувая дом. Согреться? ПочтовыеГолуби доставляют приглашениеНа новоселье – разодранная на клочкиКарта.Попробуй сложить мозаику из голосов,Услышанных тобой внутри других. КакОтыскать дверь в ветре. Язык комнат —Стены. То, что между нами – непроизносимаяГласная. Чаще в конце. Ещё мгновениеНесу на кончиках пальцев холод оконногоСтекла перед тем, как застыть. Утро.