Страница 12 из 18
Кивки и ропот аудитории.
– Ожидается, что мы будем писать о травмах, угнетении или рабстве, потому что это легко продаваемые символы чернокожих. Издатели не в состоянии увидеть в нас те же банальные, смешные, причудливые переживания, которые есть у каждого человека…
– Потому что это означало бы, что мы люди, – перебил Халил. – АМЕРИКАНСКОЕ ОБЩЕСТВО ЗАВИСИТ ОТ НЕОБХОДИМОСТИ ДЕГУМАНИЗИРОВАТЬ, УНИЗИТЬ И ОТРИЦАТЬ ЧЕРНОКОЖИХ.
Белинда проигнорировала его.
– Мой первый роман был об архитекторе и шеф-поваре, которые становятся свидетелями убийства в переулке во время отключения электричества две тысячи третьего года и занимаются бурным сексом, по пути разгадывая тайну. Его везде отвергали. Я постоянно слышала: «Милая история, но нельзя ли рассказать поподробнее о борьбе чернокожих героев в преимущественно белой профессиональной среде? – Белинда вздохнула. – Можно подумать, черт возьми, в литературе нет места для веселого черного дерьма? Почему я не могу заработать миллионы на «Девушке в поезде»[41] или «Пятидесяти оттенках»[42]?
– «Пятьдесят оттенков» – это нормально, – фыркнула Сиси. – Хотя я бы очень хотела, чтобы Ана побрила ноги. Но все верно. Белые авторы вольны рассказывать хорошую историю ради хорошей истории.
– Представьте, что было бы, попытайся кто-то из нас опубликовать «Девушку в поезде», – сказала Ева. – «Для цветных девушек в поезде, когда самоубийства недостаточно».
Толпа разразилась хохотом, а Ева засияла так, словно попала к райским вратам. Из ее ушей вырвался солнечный свет, а зрачки превратились в сердечки эмодзи.
– В детстве и отрочестве я была одержима ужасами и фэнтези, – продолжила она. – Но чернокожих персонажей в этих историях не встречала. Почему я не могла попасть в Нарнию или Хогвартс? Когда я написала о чернокожей ведьме и вампире, издатели были шокированы. Типа, могут ли паранормальные существа вообще быть небелыми? И это несмотря на богатую традицию чернокожих вампиров – вспомним Блэйда, Блакулу, фольклор Луизианы. И не надо мне рассказывать о черных ведьмах, таких как Бонни в «Дневниках вампира» или Наоми Харрис в «Пиратах Карибского моря» … – Она замолчала, понимая, что зазналась и теряет аудиторию. – Как бы то ни было, лишь немногие из нас преуспели в этом жанре, потому что представить себе мир, даже фэнтезийный, где все власть имущие – темнокожие, очень трудно. И с комиксами то же самое. Кто-нибудь бывал на Комик-Коне[43]?
Только один человек, сидевший в последних рядах, поднял руку. Она прищурилась сквозь очки, чтобы разглядеть его лицо, и увидела мужчину лет сорока, накрашенного мерцающими тенями для век и в фиолетовой шляпе ведьмы Джии. Фанат «Проклятых». Помимо пьющих дам, мужчины-педики поколения X были ее самыми активными читателями и преданно писали на фан-страничках в социальных сетях.
Что смертельно льстило Еве.
Но шляпа ведьмы? Здесь? Когда она пыталась выйти в образе серьезного автора?
– Я осуждаю культуру комиксов, – фыркнул Халил. – Даже Черную Пантеру. Настоящий герой – Эрик Киллмонгер. Но, конечно, Голливуд СТРАТЕГИЧЕСКИ ЭМАСКУЛИРУЕТ БОЖЕСТВЕННОГО АЗИАТА-ЧЕРНОКОЖЕГО, чтобы угодить евроцентристской аудитории.
– Вы получаете материал из генератора слов Hotep? – спросила его Белинда, оторвавшись от микрофона.
– Отвали к чертям, Белинда, – прошипел он и продолжил: – Послушайте, я чувствую, что неправильно использую свой дар, если не затрону тему маргинализации чернокожих мужчин. Не скажу О ДУАЛЬНОСТИ одновременного ПОТРЕБЛЕНИЯ и УНИЧТОЖЕНИЯ чернокожих мужчин.
Белинда с досадой фыркнула.
– Я просто думаю, что это очень старо и серо, – то, как вы подчеркиваете участь только чернокожих мужчин. А чернокожие женщины в вашем мире существуют?
– Халил, это проявляется твое женоненавистничество, – сказала Ева, вызвав еще больше смешков в зале. Она была в ударе.
– Я лишь хочу сказать, что, если чернокожие не пишут с намерением УНИЧТОЖИТЬ БЕЛОЕ СУПРЕМАТИСТСКОЕ ХУЛИГАНЬЕ, тогда мы зря рвем здесь глотку. – Он поправил галстук-бабочку. – Тем не менее такие книги, как у Евы, тоже важны. Девчоночьи глупости позволяют отвлечься.
– Глупости? – Ева обиделась.
– Возможно, мне следовало сказать «легкое чтиво», – поправил себя Халил.
– Возможно, нам стоит двигаться дальше, – перебила Сиси, которая внезапно замолчала. Оглядев аудиторию, она хрипло охнула, схватившись за подтянутый пилатесом живот. Поскольку шокировать эту женщину было невозможно, Ева поняла, что произошло нечто катастрофическое. Неужели в зал пробрался стрелок в маске? Неужели Зэди Смит все-таки явилась?
Писатели на сцене проследили за взглядом Сиси. В тени в дальнем углу зала в дверном проеме стояла высокая мужская фигура.
С узнаваемым лицом.
– Шейн… – начала Сиси.
– …Холл, – закончила Белинда.
Зрители начали оглядываться, их взгляды метались по залу. Шквал восклицаний полетел с мест.
– Что? ГДЕ? Стойте!
Ева ничего не сказала.
Когда героиня фильма ужасов видит призрака, она издает пронзительный крик. Хватается за щеки. И спасается бегством. Ева была на сцене на виду у литературного сообщества Нью-Йорка, поэтому она не сделала ничего из перечисленного. Вместо этого ее руки совершенно ослабли, а микрофон с тяжелым стуком упал на пол.
Никто этого не заметил, потому что все взгляды были устремлены на него.
– Шейн, – крикнула Сиси, – это ты?
Он оглянулся, смущенно скривившись.
– Нет, – ответил он.
– Да! – крикнул кто-то.
– Поднимайся сюда, – приказала Сиси.
Он покачал головой, в его глазах читалось отчаяние. Он будто бы говорил: «Пожалуйста, не заставляй меня это делать».
– Как это понимать? Я обнаружила тебя, когда ты убирал номера в отеле «Беверли Уилшир», парень, – так что топай к нам. Ты должен это сделать перед всеми в этом зале, всеми, кто способствовал твоей популярности, несмотря на то, как небрежно ты с нами обошелся.
Шейн оглянулся, как бы оценивая, сможет ли убежать. И нехотя направился к сцене.
Ева редко видела происходящее в четком фокусе. Даже в очках. Мигрень всегда размывала окружающее. Но когда Шейн шел по проходу к участникам дискуссии – к ней, – каждая деталь в комнате становилась нестерпимо четкой. Она мучительно осознавала все вокруг и каждую частичку себя.
Этого не могло быть. Но она знала, что все так, потому что тело отозвалось само собой. Дыхание стало поверхностным. Пульс грохотал. Она задрожала всем телом, попав под перекрестный огонь миллиарда сильных, противоречивых эмоций. Ева не была особенно религиозной, но всегда чувствовала, что есть… что-то… извне, что наблюдает за ней. По многим причинам, но в основном потому, что она никогда не сталкивалась с Шейном Холлом. Никогда. После стольких лет это было удивительно, учитывая, что они оба были ровесниками, чернокожими авторами, которые добились успеха одновременно. Если это не божественное вмешательство, то она не знала, как это назвать.
И теперь он был здесь, из плоти и крови. Настал момент, которого она всегда боялась. Но в глубине, в тайниках ее подсознания, разве не предвидела она эти мгновения? Она их планировала? Даже мечтала об этом?
Может быть. Но не так. Не на людях. И совершенно неготовой.
Оглушительные аплодисменты вызвали легкую пульсацию в висках и напомнили Еве, где она находится. Зал захлебывался в восторге. Шейн был литературной звездой. Он написал всего четыре романа: «Восемь», «Пила», «Ешь на кухне» и «Запри дверь на входе». Но они стали каноническими. Местом действия всегда был один и тот же безымянный район, где жили страдающие от убийственной бедности люди.
Его персонажи были причудливыми, яркими, практически мифологизированными типажами. И благодаря самозабвенному вниманию к деталям, эмоциям и нюансам он искусно манипулировал читателями, заставляя их настолько вживаться в каждую мысль своих персонажей, что, прочитав пятьдесят страниц, они вдруг понимали, что сюжета нет. Никакого. Просто девочка по имени Восьмерка потеряла ключи. Но они плакали от красоты написанного. Восьмерка могла увидеть, как на улице застрелили чувака, пока она сидела взаперти, но читателей волновала только девочка.
41
Роман британской писательницы Полы Хокинс в жанре психологического триллера, по которому снят одноименный фильм.
42
Речь идет об эротическом романе «Пятьдесят оттенков серого» писательницы Э. Л. Джеймс, по которому снят одноименный фильм.
43
Фестиваль популярной культуры, посвященный фантастике, кино, комиксам, аниме, косплею, настольным и видеоиграм.