Страница 29 из 39
– Ну, наконец-то, а я уж начал сомневаться, что мы выберемся.
– И куда теперь, влево, вправо или перелезть через изгородь и прямо?
– На самом деле прямо, это вдоль изгороди, потому что мы с тобой как-то в первое мгновение боком вышли, мне сзади тебя видно было, что именно вдоль изгороди мы с тобой шли.
– Хорошо, тогда перелезем и пойдём вдоль неё.
Кто ты пророк к кому тебе ещё идти
Кто слышал смысл сущего видения
Кому ты преподнёс свой смысл суждений
Откуда ты пришёл к кому идёшь
И кто твой брат здесь был всегда
Не так ты слышал наши всем слова
Кому пришло на ум всё сущее и смысл
Не камни мне служили миром там
А преждевременно возникшие желанья
К кому я обращаю мысль в слезах
К тебе мой брат о том, что здесь ты сам
Где взять слова для разумения тебя
Но после не придёт слова искать по смыслу
Их более не будет у меня
Идёт пустынник по дороге дум
Не многие ему встречаются сейчас
Не время ждать того что ждать не время
Не всем придётся отвечать за нас
Но Свет уж обрёл тебя как бремя
Не суета, а признак жизни он обрёл как мир
Они взирают с нас на мир иллюзий бытия
Не уподобится его величию того что невозможно
Но признак всей Природы того что рождено
И невозможно сразу стать ничем тогда
Кто может дать себе труд видеть разность между ним и нами
Но не забыл он правоту того чего не сразу я постиг
Но всё ж сразу я обрёл покой и мудрость
Блажен Природой одарён и силы быть в Природу отдаёт
Он славный сын твой мать
Прими его черты и смело в путь
Иди к кому придёшь тебя там ждут
И сразу слов лишишься ты бесплодных
К кому придёшь тому не суждено понять тебя
Что важно знать в Природе всех вещей
И что возможно изменить при этом
Менять не следует ничто и никогда
А следует идти вперёд к расСвету
Не важно знать, что следует иметь
Что надлежит постичь в Природе сущем
Но кто тебя превознесёт до сути тех вещей что свыше нами говорят
Не личным слухом тешится надежда кому-то важно этим жить всегда
Кто обретёт себя не следует и торопиться, но кто же ослепит себя
Мне важно знать присутствие твоё
Мне знать пора печаль и каждый Светлый день
И кто ведёт здесь за собой, и всех людей, и всех созвучий.
Ночь они провели, лёжа на сухой жёсткой как камень земле, накрывшись одеялом. Так как местность была не знакома, решили костёр не разжигать, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. На душе обоим было очень неспокойно, спали по очереди, но очень мало.
С утра, всё-таки как-то передохнув и перекусив Илья и Алексей пошли вдоль изгороди. Слева прямо за изгородью вплотную с ней простирались насколько хватало глаз всё те же кусты. Справа было совершенно пустая равнина с еле пробивающейся мелкой травой и только вдалеке закрывали горизонт холмы. Казалось, что изгородь как некая граница между кустами и полем чётко очерченная и не дающее кустам или пустырю продвигаться за изгородь на чужую территорию. Они шли практически без остановки целый день, и по их расчётам уже давно должен была бы наступить день, но он так и не наступил, и вечер не наступил. Сил не осталось совсем, ребята сидели на сухой земле, больше похожей на высохшую глину, и понуро молча смотрели на горизонт холма и серого неба.
– Ты заметил, что за всё время что мы с тобой идём вдоль изгороди, ничего вокруг не изменилось, ни потемнело, хотя уже должна быть ночь, ни поСветлело днём, ничего, как будто времени здесь нет вовсе.
– Да, я тоже заметил, часы не ходят и ничего не меняется. Странно. Где её искать здесь, не пойму?
– Может мы вообще никуда не идём, а стоим на месте, только ногами перебираем.
– Хотя…, подожди, – Илья встал и внимательно стал вглядываться вдаль вдоль изгороди, – мне кажется, что там что шевелится или колышется.
– Да, я тоже вижу, – Алексей напряжённо пытался рассмотреть какую-то точку вдалеке, было видно, что она немного движется, хотя и остаётся на месте.
На изгороди сидела девочка лет четырнадцати и ела, даже, наверное, грызла небольшое зелёное яблоко, которое она держала в руке, по маленькому кусочку. Видно было по ней, что яблоко жутко кислое, потому что её буквально перекашивало, когда она неторопливо жевала. Она сидела на изгороди и исподлобья смотрела как к ней приближаются незнакомцы. Когда Алексей и Илья подошли, то первое что просто поразило обоих, так это её внешность. Она была бесподобно грязна. Это ещё слабо сказано, было очевидно, что она ни разу не мылась и не меняла одежду.
– Ты кто, Маугли?
– Он почему вас не загрыз, а пустил сюда?
Голос у девочки был резкий, низкий, грубый и очень жёсткий.
– Кто не загрыз нас?
– Дикий зверь…, он всех съедает, кто приходит сюда, а вас не тронул, почему это?
– Может спал, а может мы ему не понравились, кто знает.
– Да, не вкусные…, здесь есть что-нибудь вроде дома или сарая, где можно переночевать?
– Есть, а вы кто такие?
– Меня зовут Илья.
– Меня Алексей, а тебя?
– Нелька…, зовёт меня Матрёной, а так я не знаю, как меня ещё зовут.
Матрёна медленно сползла с изгороди. Ростом она была по плечо Илье и смотрела на него сквозь грязные всклокоченные волосы с прищуром и как-то пронзительно.
– Ты его защищаешь, ты его телохранитель?
– Откуда ты это взяла?
– Вижу, всё время на чеку, постоянно чего-то ожидаешь. Ты очень сильный, можешь даже со зверем справишься? А вон он бежит сюда….
Все мгновенно обернулись в ту сторону куда смотрела Матрёна, от холмов по равнине бежал какой-то крупный зверь издалека похожий на очень большого кабана.
– Здесь есть где спрятаться…?
Матрёна не отвечая рванула с места вдоль изгороди, мужчины за ней еле поспевали. Метров через тридцать, изгородь закончилась, и они резко свернули за угол. На большой поляне с травой высотой по пояс перед высоким и тёмным лесом стояла небольшая хижина из толстых брёвен, крытая соломой. Все трое только успели влететь в хижину и захлопнуть массивную дверь, как послышалось тяжёлое хриплое дыхание и топот. Зверь видимо понимал, что добыча ушла, потому что он потоптался некоторое время вокруг и убежал, видимо в лес. Матрёна сразу села в углу в глубокое, совсем обшарпанное и засаленное кресло, вся сжалась в комок и оттуда теперь смотрела только на Алексея, как будто изучала его. Алексею было как-то очень не по себе от её взгляда, ему вдруг стало казаться что Земля уходит из-под ног, и он как будто падает в бездну, вокруг было не естественно темно и особое предчувствие чего-то злого и необратимого.
– Ты здесь живёшь, это твой дом?
– Да, ты одна живёшь, или с Нелли? А кто она?
– Одна. Нелька живёт там за лесом, но мы с ней поругались…, она меня прогнала….
– Почему она тебя не помоет, ты же заросла уже вся.
– Она…, меня!? Да ей со мной в век не справится, пусть только попробует, я ей такое устрою….
Хижина была ещё хуже, чем её хозяйка. Повсюду кучи какого-то совсем старого мусора, битая глиняная посуда, грязное затхлое одеяло на кровати, такая же скатерть на столе, в углу грудой свалена скомканная одежда, в воздухе стоял удушающий смрад.
– Ночевать будем здесь?
– Зачем вам у меня ночевать, у нас есть дом для гостей, идите за мной.
Все вышли из дома и только сейчас ребята наконец разглядели Матрёну. На голом худом теле была надета совсем старая и рваная вязаная кофта, провисшая до колен. Сквозь дыры в кофте видно было худое, но сильное девчоночье тело. Она пошла, как-то шаркая и по-особенному сгорбившись, как будто не девчонка впереди шла, а древняя старуха.
– А зверь нас не подстережёт, как ты думаешь?