Страница 65 из 114
Бой Алексея и Руны просто поражал и вместе с этим заставлял сердце сжиматься от боли. Сейчас Алексей был похож на жуткое чудовище из древних легенд. Он словно бы пытался сожрать принцессу. Я просто не понимала, кому мне вообще следует помочь. И в то же время я боялась, что Руну могут ранить. Однако бой подходил к своему финалу, и я отчётливо понимала, что ничего не могу противопоставить той силе, которой обладал нынешний Властитель Халаэлении. Я, глава ордена магов Айселии, не знала, что мне предпринять и боялась, словно маленькая девчонка. Этот человек даже смог разобраться со Скверной, через которую не смогла пробиться я. Столько лет я трудилась, изучала заклинания, собирала необходимые артефакты и знания, и всё же не смогла достичь такой силы. И сейчас на моих глазах чудище пытается сожрать ту, кого я считала своей дочерью и ничего не могла с этим поделать. Почему же так случилось?
И всё-таки я поборола страх и начала формировать заклинание, но меня остановила наследница Эренила. Я уже и сама понимала почему. Руна умерла, отчего сердце пропустило удар, после чего сжалось столь сильно, что я прикрыла глаза от боли. Может мне это лишь показалось? Не знаю, но сердце всё же болело. Я не знала, как на это реагировать. Мне не хотелось вновь испытать то отчаяние, когда я понимала, что мне не вернуть Руонию домой. Но вдруг, Алексей выхватил какой-то флакон, в котором ощущалась некая энергия, столь чистая и прекрасная, что мне просто не с чем было её сравнить, даже Ауркиория не обладала чем-то подобным. И стоило только Аурунии выпить его, как она пришла в себя.
С моих плеч будто упала гора. Моя Руна, она жива, жива! Я бросилась к ней, но уже в следующий миг мы оказались в комнате принцессы. Я обнимала Аурунию, и плакала, не зная, как выразить свою радость, но потом заметила кое-что. Я посмотрела в глаза принцессы и ужаснулась. Это была Ауруния, а моей Руны больше нет. Мир вновь утратил краски, и боль сковала изнутри.
В этот момент открылся бело-золотой портал, из которого выбежала Айселия. Она не стала думать, а сразу обняла свою дочь. Я не помню, чтобы когда-то видела богиню такой. Сейчас она была похожа на… меня, обычную женщину, а не великую богиню. Она ощутила смерть дочери через артефакт или какую-то их общую связь и была невероятно счастлива, когда увидела её живой. Поэтому обнимала Аурунию, целовала и прижимала к себе, не в силах сдерживать свои эмоции. И принцесса ответила ей взаимностью.
Я же встала и ушла, чтобы не мешать воссоединению матери и дочери. Ведь это была Ауруния, а моей Руны больше нет.
Некоторое время я не мог проморгаться после увиденных картин и заложенных в них эмоций. Это было нечто: чужие воспоминания, показанные не просто с целью продемонстрировать мне события, а с полной передачей своих чувств, тем, что не всегда можно понять так просто. И это был весьма непростой опыт.
— Так ты всё знала о проблемах Аурнии, — констатировал я.
— Ещё когда Айселия попросила меня присмотреть за своей дочерью я смогла разобраться, что здесь всё куда сложнее. Маниакальная идея отравить свою мать породила в разуме принцессы вторую личность, у которой оказались свои цели, но чтобы сохранить контроль над телом она предпринимала некоторые попытки устранить императрицу ядом. Однако каждый раз ослабляла яды, подстраивая всё так, чтобы Ауруния не узнала. Со временем Руна полностью заменила принцессу, попутно прикидываясь ею. Она обладала прекрасным актёрским талантом, — улыбнулась Мистелия и вытерла слезы. — Она училась магии у меня, я же тем временем вжилась в роль матери и сама не заметила, как начала считать Руну своей дочерью. Магия позволяет жить долго, но свою жизнь нужно менять самому, и так сложилось, что к нам приехал Миакр. Я всегда считала гномов грубыми рудокопами, которые только и ищут золото и кристаллы, да сидят в своих пещерах безвылазно. Понимаю, это было глупо для уважаемой чародейки, но стереотипы оказались весьма сильны. Каково же было моё удивление, когда я с ним поговорила. Удивительный гном, оказался очень эрудированным и знал до безумия много. Я сама и не заметила, как у меня самой родилась прекрасная дочь. Руна была счастлива и считала Руонию младшей сестрой. Время шло, Миакру приказали выехать в Халаэлению, где он должен был стать главой банка, с ним отправилась и Руония, также изучавшая банковское дело, помимо магии. Также её очень интересовал древний город. Я хотела поехать с ними, но не могла оставить Руну. Несмотря на всю свою силу, она не была сильна душой: одиночество её съедало, а кроме меня ей почему-то тяжело было общаться с другими людьми, пусть она умело это скрывала. Она поддерживала меня, когда случилась трагедия в королевстве Мернор и старалась помочь. Без неё бы я не смогла вынести горя. А вот я ей помочь не смогла.
— Знаешь, она была очень благодарна, что именно ты стала её мамой, — улыбнулся я. — А ещё просила передать вот это, — я протянул свёрток, переданный мне Руной. Думаю, что так будет правильно.
Мистелия аккуратно взяла его и развернула. В нём оказался немного помятый бумажный цветок, кое-где бумага порвалась, но в нём вполне угадывались те цветы, что были в волосах принцессы. Мистелия же прислонила руки к лицу и попросту начала рыдать. Не в моих силах было успокоить чародейку, но это помогла сделать Ауруния, неожиданно оказавшаяся рядом с нами.
— Многого я не помню, — с грустью произнесла принцесса, а потом улыбнулась. — Но я прекрасно помню, как вместе с Руной мы делали этот цветок для нашей мамы.