Страница 51 из 73
Volkswagen Typ 82 (Kübelwagen) — германский автомобиль повышенной проходимости военного назначения, выпускавшийся с 1939 по 1945 год, самый массовый автомобиль Германии времён Второй Мировой войны.
— Как думаешь, что нам дадут за русского летчика? — жандарм расстегнул ширинку и принял окроплять близлежащий куст.
— Хм... — второй присоединился к нему. — Ну не знаю, Конрад... я в отпуск хочу. Хотя Железный Крест тоже неплохо...
— Никогда не думал, что русские могут так выглядеть, — хохотнул третий, спуская штаны и присаживаясь прямо возле дороги. — Я сначала подумал, что он женщина.
— А ты пощупай его, — хохотнул Конрад. — Может и правда девка.
— Я же его обыскивал... — присевший фриц огорченно покачал головой. — Сисек вроде нет. Но красивый. Типичная нордическая внешность. И даже немецкий знает. Может он не русский?
— А кто еще? Может его мамочка согрешила с истинным арийцем. Красивые девки у русских тоже бывают. Помню мы с Руди разложили одну русскую... Слышь, а может ты ему присунешь? Какая в жопу в разница, парень или девка? Клянусь Одином, мы никому не скажем. Да, Карл?
— Да сами идите вы в жопу! — жандарм поднатужился и громко испортил воздух.
— Ну ты и скотина, Адди! — жандармы шарахнулись в сторону.
Иван вдруг решился, встал и сделал два быстрых шага к немцам.
— Мой бог!!! — в голос ахнули жандармы. На их лицах проступил ужас и растерянность, за автоматы, висевшие на ремнях, они даже не подумали взяться.
И больше ничего сказать не успели.
Иван коротко врезал одному под дых, второму сломал колено свирепым лоу-киком, а третьего, так и сидевшего со спущенными штанами, опрокинул прямым ударом в грудь, сам едва не заорав от дикой боли в колене.
Дальше выхватил кинжал, но добить фрицев не успел, потому что их быстро и ловко добил прикладом Петруха.
— Бля... — Иван пошатнулся и переступил, чтобы не упасть. А потом, с трудом удерживая равновесие, подбежал к машине.
Жандарм оказался прав, лежавший на заднем сиденье связанный по рукам и ногам парень в летном комбинезоне действительно несколько смахивал на женщину и был очень красив, причем той красотой, нордического типа, распропагандированной фашистами. Белокурые, коротко стриженные волосы, идеальные черты лица, вот только красоту слегка портил шикарный фингал под левым глазом и расквашенная нижняя губа.
— Живой? — Иван дождался кивка, заскочил на водительское сиденье, завел мотор, а затем, с помощью Петрухи, погрузил дохлых немцев прямо на пленного летчика.
— Что вы творите... — пленный заворчал хрипловатым, грубым голосом, сильно диссонирующем с его внешностью.
Но Ваня, не обращая на него внимания, погнал машину в лес и остановился только тогда, когда уперся в глухой бурелом.
И там, уже совсем без сил, вывалился из внедорожника.
— Развяжите, приказываю! — заорал летчик.
— Не ори... — устало бросил Иван.
— Баба! — Петруха вдруг расплылся в улыбке.
— Сам ты баба! — задиристо ответил летчик, но на последнем слове почему-то осекся.
— Да ну нахер? — Ваня ошарашенно почесал затылок, а потом, выбросив дохлых фрицев, вместе с якутом вытащил пленного.
Тот сразу же принялся остервенело оттирать рукавом с лица натекшую с трупов кровь.
— Кто такой?
— Младший лейтенант Синицын! — ворчливо признался летчик. — Был сбит, взяли в плен... — и вдруг, стеснительно улыбнувшись, поблагодарил: — Спасибо, что освободили, я уже думала...
И поняв, что проговорился, моментально покраснел.
— Может Синицына? — хмыкнул Ваня.
— А вы кто такие? — взвилась летчица. — Немедленно представьтесь!
— Так Синицына или Синицын? — не обращая внимания на требование, нагло переспросил Ваня.
— Баба, сам не видис? — ехидненько ухмыльнулся якут. — Класивый, но сиська нет!
Иван думал, что летчица взорвется в негодовании, но она вдруг примирительно призналась:
— Синицына я, девушка. Младший лейтенант Синицына Варвара Михайловна. Летчик истребитель. Но вы это... хватит хамить.
— Больсе не буду! — искренне пообещал Петруха.
— Спасибо! — улыбнулась Синицына. — А вы кто?
— Штрафники, — признался Ваня. — Рота погибла, мы уцелели. Красноармейцы Петров и Куприн. Я слышал, немцы говорили, что вы знаете немецкий язык?
В голове у него зашевелилась забавная мысль.
— Знаю, неплохо, — не стала отказываться летчица. — Считай, выросла в Германии, отец служил при торговом представительстве. А зачем вам?
— Сам пока не знаю... — Иван задумался, но так ничего не придумал и принялся потрошить дохлых фрицев и машину, попутно экзаменуя Синицыну в знании немецкого.
К появлению в отряде девушки, он отнесся довольно равнодушно. Немецкий она знала очень прилично, при должном везении могла сойти за немца со своим грубым голосом и образцово показательной нордической внешностью, но идею рядиться во фрицев Иван пока отложил.
Водилу «Кюбеля» назвать особо запасливым было нельзя, но определенный запас провизии и полезных трофеев для выживания в окружении нашелся.
Синицына, активно участвовала в обыске, быстро нашла свою кобуру с «ТТ» на ремне и тут же повесила ее себе на пояс. А попутно, абсолютно не стесняясь, с аппетитом жевала кусок трофейной колбасы, чем неожиданно расположила к себе Ваню. Тот момент, что она оказалась летчиком-истребителем, немного удивил, но не особо, потому что Иван давно уже убедился, что советские женщины воюют наравне с мужчинами, в том числе в авиации.
И вообще, Варвара оказалась неожиданно компанейской и простой девчонкой, без тени заносчивости из-за своего звания.
А еще, несмотря на ее несколько мужскую внешность и отсутствие женских атрибутов, Синицына вызывала откровенную симпатию у Ивана. Но не как женщина, а как товарищ, наверное. Точно Ваня и сам не знал.
— Сопровождали на штурмовку... — рассказывала Синицына. — Попала под зенитки, пробило маслопровод, движок заклинило, тянула сколько можно, выбросилась с парашютом... — она потрогала синяк под глазом и сморщилась. — И зацепилась стропами за дерево. А тут эти... — младший лейтенант неприязненно покосилась на труп жандарма. — Побили, связали... но отстояли от других фрицев и сами повезли сдавать. Хорошо хоть подумали, что я мужчина. Увы... — летчица застенчиво улыбнулась. — Я больше на пацана похожа всегда была чем на девчонку. А еще греблей занималась, оттого плечи. И постриглась по-мужски. Знаете, как за волосами ухаживать трудно в полевых условиях. Что теперь делать будем? Мне бы в часть...
Иван задумался. Но задумчивость быстро развеял Петруха, приказав сваливать от машины в глубину леса.