Страница 18 из 18
Когда наконец приткнулись к песчаному пляжу, фактически на том же самом месте, откуда с утра отплывали, наш «сержант» Фритьеф внезапно расщедрился.
— Ну что, сухопутные? Сегодня я почти поверил, что когда выйдем из фьорда, вы умудритесь не сразу перевернуть нашего «Ворона». По этому поводу предлагаю сейчас пойти, и выпить по кружке пива за мой счет!
Отказываться от халявы, как я понял, здесь было не принято, и вся толпа ломанулась в «кабак». А там уж и Сигмунд расщедрился. Причина стала ясна буквально сразу.
— Воины, — Сигмунд встал во главе стола со здоровенным кубком. — Конечно еще не все сидящие за этим столом стали воинами, но я верю, что это ненадолго!
По залу прокатился гул одобрения. Впрочем, не все, кто сидел в этот час в «едальной» комнате постоялого двора были из нашей команды. Какие-то мужики, явно гражданской наружности, вроде бы несколько хирдманов. На нас, сдвинувших столы, чтоб уместиться всей компанией косились, но и только.
— Я внимательно наблюдал за тренировками, которые проводят мой ближник Фритьеф, и мой новый кормчий Кнуд. — Голос у Сигмунда громкий, он легко перекрывал гул голосов в зале. — И я принял решение…
Секундная пауза. Шум в зале подутих. Я хмыкнул, а молодец братуха, хороший ход.
— Завтра, мы выходим в поход!
Вот так вот просто. Охренеть не встать!
Рев двух десятков глоток ударил по ушам. Я поморщился, ну чего так орать? Даже Си́ндри и Бьярни сидевшие рядом возбудились, орали и потрясали кулачонками в воздухе. Чисто футбольные фанаты! Чего радоваться то? Команда не слажена, гребем до сих пор в разнобой, парус один только раз и поставили… Да и в строю я бы нас погонял еще.
— Асгейр, чего сидишь с похоронным видом? — потряс меня за плечо Си́ндри. — Наконец-то мы все станем хольдами! Эх! Куплю себе скрам, побогаче твоего, и обручье как у Регина… А еще знаешь, чего я хочу? Хороший меч! Ни у кого в моем роду меча не было. А у меня будет!!!
— А я бы пару рабов родителям купил, — с мечтательным видом проговорил Бьярни. — Отец уже старенький, ему помощники нужны.
— Чудак, ну какие рабы?! Ты вот чего хочешь? Не прям сейчас, может ни с этого похода, а потом?
Бьярни помолчал, уставившись в кружку, поднял на нас глаза:
— Смеяться не будете?
Си́ндри замотал головой. Я тоже качнул отрицательно.
— Свой одаль, — сказал тихо-тихо, — и моя Агнета будет в нем хозяйкой. Будет ходить важная. И у ней такая большая связка ключей будет на боку… И дети мои всегда будут есть досыта…
— Да что ты, дружище! — хлопнул его Си́ндри. — Будет у тебя свой одаль!
— «А если ногу оторвет, в собесе деревянную дадут, попугая матерщинника и черную метку», — сам себе под нос я процитировал знаменитый фильм[6].
— Что? — наморщил лоб Си́ндри, в попытке переварить услышанную фразу, — Асгейр, заговариваешься?
— Да струсил ваш приятель, — влез в разговор, сидящий неподалеку Ролло, — смотрите, какой бледный сидит! Услышал, что завтра в море, и обоссался!
Здоровый лоб кажется уже прилично приложился пиву и с трудом фокусировал взгляд. Когда успел?
— Дурачок ты, — негромко обронил я. Меня охватила странная апатия и обострять было просто лень, — не тебе меня в трусости обвинять.
Негромко. Но тот услышал.
— Что ты сказал? — глаза Ролло тут же налились кровью. — Кто дурачок? Ну-ка доставай свое оружие, посмотрим, какого цвета твоя кровь!
— Э! Ну-ка тихо там! — над столом прокатился рев Фритьефа. Как он заметил? Не знаю, может опыт? — Не заставляйте меня к вам подходить.
— Все-все-все, старший, — заплетающимся языком выговорил Ролло, потом хмуро посмотрел на меня. — А с тобой я еще не закончил.
Мои пацаны напряглись, переглянулись. Я отмахнулся, дескать — проспится и не вспомнит.
— Асгейр, ты какой-то сегодня задумчивый. Подлить еще? — Орм приподнял в руке здоровенный глиняный кувшин.
Я молча подвинул кружку. Да и пофиг, пить так пить! Кстати, пиво в доме у отца Си́ндри было куда лучше, чем поил нас Сигмунд. С «вечеринки» мы ушли, и наверно вовремя. Проснувшийся Ролло опять отличился — зацепил сидящих за соседними столами мужиков, типа: «Вы крестьянское быдло, а я походник!»… Походник, блин! Кажись он тоже из крестьянской семьи, родители даже не одальбонды.
— Скажи, а зачем идешь в море ты? — глазки у главы семейства уже изрядно блестели.
Хм… Рассказать ему что ль истинную причину? Я невесело усмехнулся своим мыслям. Было бы наверно забавно.
— Как ради чего? Ради славы! Ведь только так я смогу попасть за пиршественный стол эйнхериев!
— Ты прям как мой Си́ндри! — заметил Орм. — Тот тоже не рожден для жизни на берегу, с детства грезит походами да битвами.
Сам Си́ндри давно уже нас покинул. Отец освободил ему комнату на сегодняшнюю ночь, и шустрик с женой, судя по звукам, сейчас вовсю эксплуатировали отцовскую кровать.
— Но ведь и ты когда-то ходил в походы? — я отпил из кружки.
— Ходил… — протянул пожилой орк. — Только знаешь… так никогда и не смог начать думать также, как вы. Видимо поэтому, когда в один год погибли два моих сына, я оставил ту жизнь, и занялся тем же, чем и мой отец. Зато, — улыбнулся немолодой орк, — я каждый вечер, вернувшись домой мог видеть глаза жены.
Жены… Перед глазами всплыл образ Гретты. Когда я уходил, беременность было видно, как говорится, невооруженным взглядом.
— Жена и дети, вот для чего живу я… Жил, — поправился Орм, — пока Герда не умерла. Теперь живу ради детей и внуков. Слава, добыча, валькирии в конце жизни это конечно хорошо, но знаешь Асгейр, как по мне, нет ничего лучше, чем ужин, которым тебя встречает жена, когда ты после тяжелого дня в море возвращаешься домой.
Когда мы… вернулись… не все, Гретта две ночи подряд меня от себя не отпускала. Просто неистовая какая-то была, один раз даже Келда на утро со смешком заметила, что мы добрым оркам спать мешаем. Потом… чем ближе к отъезду, тем холоднее становилась. А перед самым отъездом…
Вернувшийся на пастбище, Фроди как-то раз разыскал ожерелье, которое сам же и сделал из выловленных мной ракушек. Видимо во время шмона, что устроили в землянке Ларс с подельничком, оно завалилось в щель, где старый пастух его со временем обнаружил. В следующий свой приход в усадьбу Гунара я попытался вручить его девушке. И она отказалась!
— Спасибо Асгейр, но я не возьму.
— Почему? — помню у меня тогда глаза чуть на лоб не вылезли.
Но Гретта тогда лишь плечиком повела, развернулась и ушла. А еще через три дня мы с Хельми ушли. Гретта даже не вышла меня проводить.
— Скажи, Асгейр, о чем ты думаешь весь вечер?
— Да, ерунда, — отмахнулся я, — так, думаю все ли я к завтрашнему выходу приготовил. Давай-ка Орм, еще выпьем!
Вечеринка «у Сигмунда» была в самом разгаре. Парням, хоть с трудом, но всё ж удалось поднять мне настроение. Тут еще Ролло наконец «дошел до кондиции», уронил голову на стол и захрапел. Пили, закусывали, со всех сторон сыпались истории: «а вот я однажды…», «это что, мне отец/брат/знакомый рассказывали…». Посиделки вошли в ту фазу, когда сидящим за столом хватало общения и в узких кружках сидящих бок о бок. Те, кто набрался больше остальных, постепенно стихали, некоторые застывали статуями, уставившись в пустоту или в кружку.
— Неужели нет здесь орка, кто бы мог рассказать нам «Сагу о троллях»? — встал на пошатывающихся ногах Бо́лли.
Разговоры за нашим столом стали стихать, народ оглядывался на Бо́лли, на Сигмунда, возвышающегося во главе стола молчаливой, краснорожей глыбой.
— Обращаюсь ко всем! — волосатик напряг голосовые связки, — Я хочу услышать «Сагу о Стьюрне-троллебое». Я завтра с друзьями ухожу в море вместе с Сигмундом, одним из спутников Стьюрна, так неужели мне так и не услышать этой саги?
Из-за столика, стоящего неподалеку поднялся орк-громила. На крестьянина не похож, но и не хольд.
6
ДМБ (фильм)
Конец ознакомительного фрагмента.