Пари на мажора

- А где подружка? Заболталась и про Лею забыла.

- Лею дед к себе вызвал. – Незамедлительно отвечаю, когда мы уже сели в машину. И говорю чистую правду. Подруга уехала на какой-то традиционный семейный обед, поэтому у нее пока еще не получилось созвониться с Сухановым. – Но она обещала, что в следующий раз обязательно присоединиться к вам.

- Ну, может и к лучшему. – пожимает плечами женщина. – Когда мы еще с тобой вдвоем куда-нибудь выберемся? А так… Погуляем, поболтаем, шторы выберем.

- Вам шторы нужны?

- Тебе. Или уже не нужны?

Я даже рот открыла.

Это она меня так подловить пытается? Что ж! У нее это получится, если я себя в руки в конце концов не возьму.

- Нужны, конечно. Ради этого и еду.

Не люблю обманывать, но это же обман во благо, да?

- Ну и хорошо. Маме твоей идея понравилась. Сказала, что давно хотела обновить все, но времени не было.

- Вы разговаривали с мамой?

И не понятно, как я восприняла эту новость. Со страхом или удивлением? Просто мама лучше всех меня знает. И если она в курсе, что я решила шторами заняться, могла раскусить мой план. Эх, она точно знает, что я пыталась отделаться от ее подруги.

- Конечно! – соглашается она. – Майю тоже волнуют ваша обоюдная неприязнь с Мироном. Если честно, мы не понимаем в чем дело и как вам помочь.

Теперь женщина разглядывала меня так, будто пыталась прочитать мысли.

А я что? Я ничего. На дорогу уставилась и не реагирую. Поморщиться хотела, но сдержалась.

Мамаевскую породу не сломить. Надеюсь, папа сказал бы именно так.

Мысленно прикидываю, как лучше ответить. Сказать, что мы с ее сыном просто два незнакомых человека, которым и не нужно общаться? Так ей этот ответ не понравится. Начнется песня, мол, разве так можно, вы давно знаете друг друга, и бла-бла-бла. А, если намекнуть, что ее сын мне не нравится, и я не хочу с ним дружить? Ну, конечно. Так она мне и поверит, после Корнеевских истерик. Всем же ясно, кто выпендривается.

- Мы просто слишком разные… - Неуверенно начинаю я, пожимая плечами. – Характерами не сошлись.

Ага. Слишком разные. Я по знаку зодиака лев, а он козел.  Наглый, самоуверенный козел, который пытается хищника завалить. Фиг ему, а не моя царская грива.

Рога сломаются.

- Не такие уж вы и разные! – замечает женщина.

- Я бы с вами поспорила, но мы уже приехали. Уже придумали, в какой магазин пойдем? Я же здесь ничего не знаю.

Тетя Наташа кивнула, и я выдохнула. Получается, на какое-то время мы сможем не разговаривать о наших с Мироном стычках. А то я с ума сойду раньше времени. Папа не переживет.

Поэтому, как только появилась возможность, я скрылась в рядах, надеясь, что в большом магазине меня будет не так уж и просто найти.

- О, слушай, у Мирона такие же подушки в комнате.

Пришлось убрать находку в сторону. Хотя еще минуту назад представляла, как симпатично они будут смотреться на диване.

Такими темпами из магазина я уйду с пустым пакетом. И то, окажется, что у Корнеева такой же есть.

- Не хочешь Мирона вспоминать?

Это она по моему взгляду поняла?

- Да я… Шторы же найти надо. Не будем отвлекаться.

Женщина кивнула.

- Понимаю. – секундная пауза, и все с самого начала. -  Слушай, а он тебя вчера на вечеринку пригласил? Судя по тому, что выкладывает Кирилл на своей странице, намечается что-то веселое. Хочешь пойти?

Вчера?

Стоп!

Она знает, что Мирон подвозил меня до дома?

12.

Господи, и о чем я только думаю? Ведь обещала себе голову всякой чушью не забивать.

– Не-а. Предпочитаю избегать подобные мероприятия, – нагло вру в ответ на случай, если Корнеева решит пересказать наш с ней разговор маме. – Шум, гам, странная музыка – не мое это. Дома посидеть. Книжку полистать. Что может быть лучше?

Да все.

Буквально все лучше того, что я перечислила.

– Ну… Я… Кхм… Я полностью с тобой согласна, Василиса.

– Спасибо за понимание, теть Наташ. Как вам этот цвет? Мне кажется, серый будет очень хорошо смотреться в гостиной.

– Да. Конечно.

Я ее сломала, что ли?

Чего она зависла?

– Или черный? – продолжаю напирать.

– Серые. Лучше серые.

Спустя двадцать минут мы уже выезжали с парковки магазина, и мое напряжение наконец-то стало отступать. Может, сказывалось то, что женщина перестала вспоминать о своем сыне, или малиновый раф меня так расслабил. Не знаю. В любом случае, когда мы подъезжали к дому Корнеева, у меня не появилось желание перекреститься или умыться святой водой.

А потом я увидела его машину и резко замерла.

Меня пытались надуть? Типа, Вася настолько слепая, что не заметит внедорожник с крутыми номерами рядом с домом?

Эй, я не настолько уж и глупая, чтобы меня за дуру держать.

– Теть Наташ, я понимаю, что вы нас помирить хотите, но это уже перебор. Ничего у вас не получится. Чай нас не подружит. Так вы только еще больше сына разозлите. И выслушивать весь ор возмущений придется мне, ведь на вас он голос не повысит. А мне, знаете, не хочется.

Женщина кем себя считает? Котом Леопольдом? «Ребята, давайте жить дружно» – в нашем с Корнеевым случае не прокатит. Здесь другой подход нужен, а так как я его еще не придумала, то глупо будет заявляться без приглашения к человеку, у которого все еще дым из ушей валит, когда я рядом с ним нахожусь.

– Вы идите, а я на такси домой.

Ого, как она умеет оскорбленный вид изображать. Я даже поверила.

– Успокойся, пожалуйста. Мирона дома нет. Я же говорила, он уехал. Поверь, я бы не стала заводить тебя в клетку с голодным зверем.

– Его машина здесь, – показываю пальцем на знакомый автомобиль. – Его номера. Я их запомнила.

И чего это она так заулыбалась? Думала, я не замечу? Заметила!

– Его там нет. Честно. На машине друга уехал.

– Простите, но слабо верится.

– Ну и упертые вы, Мамаевы. Так, я ему сейчас позвоню, и ты сама все услышишь. – И продолжает: – Звонить?

– Ага.

Удивилась. Что-то под нос пробурчала, за телефоном полезла и начала номер искать. Эй, это она глаза закатила?

Гудок. Еще гудок. И еще один.

– Не берет.

– Может, он спит или в душе, – скрестив руки на груди, стою на своем. – Не слышит. Вы не сбрасывайте. Подождем.

Не обманете вы Василису. Ничего у вас не получится.

– Да, мам.

Ой, ответил.

– Сынок, ты сейчас дома?

– Нет!

Уверена, тетя Наташа мысленно показала мне язык в этот момент. Пришлось отвернуться, чтобы не видеть выражения ее лица. Там на лбу было написано: «Не поверила моему слову – гореть тебе в аду, девочка».

– Хорошо. Пока.

– Ты ради этого и звонила? Спросить, дома я или нет?

– Ага. Пока!

Эх, этот момент Корнеева не забудет.

– Теперь идем или все еще сомневаешься?

– Не знаю.

– Боишься, что домовой Мирона тебя покусает?

– А он может?

– Меня не кусал никогда. Если не зайдешь, не узнаем, как он тебя встретит.

– Просто… Мне же влетит, когда Мирон узнает, что я квартиру его обыскивала.

– А ты обыскивать собралась? Что искать будешь?

– В смысле… Хотела сказать… – говорю сбивчиво. – Ну все, вы меня запутали.

– Отлично! Значит, ты собралась обыскать чужой дом, а я тебя путаю. И потом ты говоришь, что вы с Мироном совсем не похожи. Вранье. Тот так же выкручивался раньше и до сих пор любит стоять на своем, даже зная, что он не прав.

Так нечестно. Нельзя Корнеева сюда приплетать. Я просто нервничаю. Каждый будет нервничать. И это не значит, что каждый похож на ее сына.

– Ладно, идемте, – рычу себе под нос. – Убедили. Но, если на меня потом будут орать, я всем скажу, что вы меня связали и насильно затащили внутрь.

– По рукам.

Заходя в квартиру вслед за тетей Наташей, я прислушивалась к каждому шороху. Постояла около двери, не решаясь разуться.

– Может, я здесь вас подожду? – жалобно поинтересовалась я.