Страница 61 из 89
Сначала у меня была мысль рассказать декану, что я видела Дамиана, может быть он бы его вразумил, а мне простил мою сегодняшнюю выходку с котлом. Но этот поступок был бы настолько подлым… Да и не мои заботы — вразумлять Дамиана. Тем более, когда на кону моя инициация. Или как назвал её декан — мой последний шанс.
Тяжело вздохнув, я опустилась на кровать и оглядела пустую комнату. Несс нет, она вернётся только завтра. Коти тоже нет. Этот проныра опять куда-то улизнул неведомым мне способом. Мэй, Лекс, Ник и Хост на занятиях, а больше и поговорить-то не с кем. Одиноко.
Раньше я как-то не замечала это чувство — пустоты. Рядом всегда находились Лив и Котя, а сейчас я была совсем одна. Что ж… Ещё раз вздохнув я решила хоть как-то занять время до вечера и посмотрела на террариум с огнецветом, который всё так же стоял на столе под куском материи. И раз уже который день у меня не получалось придумать весомой причины, стоило заняться чем-то другим, например, своим будущим патентом, на который я возлагала большие надежды.
Не сказать чтобы я с ним добилась какого-либо прогресса, кроме того, что практически всё дно моего шкафа было заставлено бутылочками с «соком» огнестраста, который уже разросся до пяти цветков. И теперь они выпускали гораздо больше розового тумана, без конца оседающего конденсатом на стеклянные стены и стекающего в специальный желоб на его дне, откуда я его сливала. Как же хорошо, что пары цветка не действовали на женщин, а то каждый раз, как мне приходилось открывать крышку террариума, я бы испытывала такой стресс, какой декану не снился… Если, конечно, так можно назвать состояние безудержного возбуждения.
Иногда мне начинало казаться, что ничего другого от этого злополучного сока добиться не получится, но упрямство заставляло меня продолжать изучение. Я даже пробовала использовать его как сок стоастоцвета, из которого делали духи и прочие лекарственные афродизиаки, но он попросту ни с чем не взаимодействовал. Даже когда давала сок мышам в жидком виде, они выпивали его как водичку, после чего следовало… ничего. Вот же загадочный цветок мне достался.
Подняв все свои записи, я проверяла их снова и снова, попутно добавляя новые заметки, которые помогли бы мне продвинуться в своих экспериментах. Даже пропустила обед, увлёкшись изучением одной из книг Октавии, где рассказывалось о самых невероятных взаимодействиях трав и веществ. Так, например, сок чёрного побегонника, белоглазницы и громовика смешивались, лишь когда в них ударяла молния. Но где мне найти молнию в Академии?
В который раз вздохнув, я отложила наполовину проштудированную книгу, потёрла пальцами уставшие глаза и выглянула в окно, где уже расцвёл закат. Пора бы собираться на ужин, а то оставаться голодной во второй раз мне совсем не хотелось. Оставив лежать на столе все свои исследования — Несс всё равно не было — я привела себя в порядок и как только раздался звон, извещающей о начала ужина, отправилась в Большой зал, где встретила Лекса, Хоста и замученного Ника.
— Сегодня декан просто зверь, — посетовал Ник, с жадностью уплетая ужин. — Гонял нас так, словно душу вытрясти хотел! И что на него нашло…
Как выяснилось, не только курсу Ника досталось от Флэмвеля по самое не хочу, но и другим, у кого третьей и четвёртой парой била физическая подготовка, тоже не поздоровилось. Осунувшиеся и усталые лица виднелись то тут, то там, а я так и не решилась рассказать ребятам о причинах зверств Флэмвеля и с тяжестью на душе предвкушала скорую с ним встречу в Зале Стихий.
Пусть я не спешила уходить — в душу постепенно закрадывался страх очередной неудачи — но время ужина будто специально стремительно подходило к концу. Вскоре преподаватели, все, кроме декана, который почему-то никогда не трапезничал с остальными в Большом зале, начали подниматься и уходить. Ученики тоже стекались в двустворчатые двери выхода, а потом, к большой досаде Ника, начали исчезать тарелки.
Собрав всю волю в кулак, я поднялась из-за стола и, попрощавшись с ребятами, отправилась в подземелье Академии.
«Помогите мне… Мама, папа, бабушка…» — уже перед дверьми Зала Стихий стиснула я кулон, который всё-таки решила с собой прихватить. Все предыдущие попытки я его игнорировала, затаив обиду после первой инициации, но после подумала: какая разница, если даже без него у меня ничего не получается? С ним хотя бы появлялось ощущение, что я не одна, а рядом со мной все мои родные.
— Заходите, Флоренс.
Я вздрогнула, когда совсем рядом раздался голос декана. Будучи в своих мыслях, даже не заметила, как он пришёл. Зато заметила другое — мою шляпку, которую он держал в опущенной руке. В наказание за то, что я так и не прошла инициацию, он до сих пор мне её не вернул, пообещав, что сделает это, когда я получу стихию. Мол, дополнительный стимул. И каждый раз приносил с собой, будто подразнивая.
— Побыстрее, — добавил он, приоткрыв для меня дверь, будто боялся, что нас кто-нибудь заметит.
Под его стальным взором я быстро прошмыгнула в Зал Стихий, где царила абсолютная тишина, в воздухе витал аромат силы, а аура давила так, будто над головой сгустились плотные тучи и вот-вот должна была ударить молния.
Стоило двери за нашими спинами закрыться, как в зале зажглись фонари, пролив свет на каменные статуи. В который раз за день я вздохнула.
— Приступайте, — скомандовал декан, встав возле стены.
Под давлением пустоты и сил стихий даже он старался говорить гораздо тише, чем обычно. А я мигом почувствовала, будто попала в какую-то кошмарную временную петлю. Послушно шагнув вперёд, я вскинула ладонь, сильнее стиснула кулон и хрипло произнесла:
— Огонь…
В полной тишине моё сердце колотилось так сильно, что казалось, даже Флэмвель слышит его стук.
— Воздух…
Продолжала я звать стихии.
— Свет… Земля… Вода…
И…
— Тьма.
Моё сердце даже не дрогнуло, когда я так и не дозвалась ни до одной из стихий, потому что проходила через это уже много раз.
— Ещё раз, Флоренс, — потребовал декан, и я позвала ещё раз.
Огонь, воздух, свет, земля, вода, тьма…
— Еще раз.
Огонь, воздух, свет, земля, вода, тьма…
— Флоренс! Ещё раз!
Вновь и вновь я звала, даже когда декан не требовал, повторяла круг из стихий, точно заклинание, но так ничего и не происходило.
— Флоренс! — в конце концов не выдержал декан и рявкнул.
Так углубившись в свои мысли, из-за которых отчасти бездумно уже продолжала звать стихии, потеряв всякую надежду, я вздрогнула и обернулась.
— Сосредоточься, — процедил он. Его глаза опасно сверкнули и он зловеще добавил: — Мы не уйдём отсюда, пока ты не призовёшь стихию.
Судя потому, что он опять нарушил субординацию, его терпение давало трещину. А следом и моё тоже опасно «хрустнуло». Но я нашла в себе силы, отвернулась и продолжила звать. Так прошёл… час? Может и больше. Ноги устали, вытянутая рука потяжелела, а я уже почти скороговоркой начинала звать:
— Огонь-возду-земля-вода-тьма, огонь-воздух-земля…
— Флоренс!
Я опять резко обернулась, радуясь возможности пошевелиться и опустить дрожащую от напряжения руку, и встретилась со злым взглядом декана, чьи желваки от злости зашевелились.
— Нет, вы точно надо мной издеваетесь.
— Я издеваюсь? — мои руки затряслись от негодования.
Казалось, ещё чуть-чуть, и я взорвусь.
— Флоренс-Флоренс, Флоренс-Флоренс, — передразнила я декана, после чего всплеснула руками. — Да поймите уже наконец! — всплеснула я руками и не выдержала, наконец-то произнеся вслух истину, которая так меня пугала. — Нет у меня стихии. Нет!
И отвернулась, чтобы проглотить подступающие слёзы.
— Такого не бывает, — твёрдо заявил декан. — Кристалл вас признал, а это значит…
— Ничего это не значит. Кристалл просто ошибся.
— Кристалл никогда не ошибается. Знаете почему? — тихо поинтересовался декан, которому не требовался мой ответ — он сразу же продолжил говорить: — Потому что он плод всех этих стихий. В нём заключена сила каждого элемента, которая приходит в движение, когда чувствует пустой сосуд, незанятый не одним очагом. И чем выше потенциал будущего заклинателя стихий, тем сильнее кристалл реагирует, окрашиваясь в белый, голубой, синий, зелёный, жёлтый…