Грани

Коля Алёхин был отличным стрелком, отвечал за обучение посадских и при этом оставался неисправимым показушником.

— Парадов проводить не будем. С техникой у нас порядок. С людьми поговорите, втолкуйте, что к чему. Олег, и ты, Семён, возьмите человек сорок — пятьдесят, и машины. Надо на плато сделать какое-то подобие посадочной полосы. Километра полтора от крупных булыжников почистить, выложить границы.

— Есть позывные, о которых условились при переговорах. — сказала Лейла, сидевшая возле радиостанции. "Кондор" вызывает "Барона".

Послышались смешки.

— Ответь что ждём. Ориентир им известен.

— Не, вы слышали… Барон… — протянул Олег. — Ну поздравляю с повышением.

Я похлопал его по плечу.

— Ничего, и тебя титулуем. Может у них там в делегации какая блондиночка будет. Переводчица или референт. Очаруешь её и умахнёшь за тридевять земель. А она окажется фон или ещё как-нить так… — я повертел пальцами.

Вечером мы выехали на плато, ставшее каким-никаким, а лётным полем, мы выехали на трёх "Ханомагах". Постарались одеться единообразно, новой брони хватило на всех, кому она подходила размером. Не надевать же на Эвис доспехи, рассчитанные на мощную человеческую фигуру. Сандра, уже окрутившая Катю и Пашку в своё ведомство, тоже поехала с нами, внося европейский лоск в мрачноватую компанию. А Махтан наотрез отказался от участия и сразу после собрания ушёл к механикам.

Первым сел самолёт размерами ещё поболее трофейного. Марта пояснила:

— Это заправщик. А вон тот, который только разворачивается, там наши. Три оберста из моего ведомства, двое из общего командования, два майора из десанта.

От приземлившегося первым танкера двое техников в зелёных комбезах протянули заправочный рукав к самолёту Марты. На нас они не обращали ни малейшего внимания.

— Слышь, Олег, переводчица есть. — сказал Сергей Второй.

— Ну… — он неопределённо пожал плечами.

Севший самолёт, внатяг работая двигателями, докатился до самого конца полосы, к нам. Он был похож на машину Марты, только не такой стремительный в обводах. Из округлого брюха сошла делегация. Чёрные мундиры с серебряной отделкой, фуражки, кокарды — двенадцатилучевые солнышки в дубовом венке, в обрамлении традиционных лётных крыльев. Да уж, форма продумана идеально. Две барышни в пилотках, юбки не совсем уставной длины, хорошо показывающие фигуру кители, вид плакатный, одним словом. Да, белая кость… Породу за версту видать. Истинные арийцы. Смотрят с интересом, но без снисходительных мыслей. Похоже, dame Hauptma

— Приветствую, — сказал я с приличествующей первой встрече холодностью, спускаясь с БТРа. — Майор Валерий Водопьянов.

Стоявший ближе всех офицер снял фуражку и протянул руку.

— Оберст Хайнц Циммель. Представляю штаб объединённых ВВС. Наделён полномочиями оперативного и оперативно-тактического взаимодействия.

Говорил он с акцентом, не то что Марта.

— Мои коллеги Пётр Максимов и Людвиг Краузе.

Они кивнули, коротко отмахнув двумя пальцами.

— Эти господа представляют штаб общевойсковой. Фридрих Мюнц и Карл Петке. Они, кажется, уже составили список вопросов, не терпится узнать о ваших тактических методах на земле. Оба полковника заулыбались, наверное, Циммель задвинул известную им шпильку.

— Майор Отто фон Варзов, майор Дитрих Воронов. Десантно-штурмовая группа "Тигриный глаз". И наши помощницы, лейтенант Елена Власова и старший лейтенант Ванда Милова.

— Моих друзей долго представлять, предлагаю поехать к нам, там и познакомимся. Прошу. — я похлопал по крылу "Ханомага".

Циммель обратился к Марте.

— Dame Hauptma

— Интересное предложение. — сказала она и села на скамеечку. БТР тронулся.

— Господин майор, сверху мы видели следы серьёзного боя. Какие силы вам противостояли? — перевела Ванда слова фон Варзова.

— Значительные. Об этом позже, — сказал я внезапно севшим голосом. Барон понял, что вопрос был не совсем к месту.

— Entschuldigen sie mir, bitte…

— Ничего. Это личное.

Зона. Поместье. Переговоры. Харальд.

С протокольными тонкостями помогли Сандра и Инвё. Несса не показывалась, и эльфиня взяла на себя обязанности старшей родственницы. Она нутром чуяла, как организовать общение, показ поместья и всё, что теоретически может входить в такие церемонии. Это было у неё в крови. Хотя людям разъяснили обстановку, многие смотрели на гостей как на диковину. Один пацан лет шести чуть не пустил всё прахом — подбежал к Дитриху, посмотрел снизу вверх и спросил:

— Дядя, а ты вправду фашист?

Дитрих побледнел. Шедшая рядом Сандра споткнулась на ровном месте. Прибежала мамаша, на вид вроде не дура, схватила мальчишку за ухо и отвесила свободной рукой затрещину, что-то яростно шепча ему на ухо. Я расслышал.

— Опять прадеда наслушался, сморчка старого?

Ладно остальные, занятые кто разговорами, кто осмотром, успели пройти вперёд и не слышали этого.

— Извини его, Дитрих, — сказала Марта. — Я тебе потом объясню.

— Не стоит, — выдохнул наконец Воронов. — Я вполне разобрал про прадеда. У нас была разная история, так что я понимаю.

В общем зале уже переставили столы, чтобы хватило места всем. Я чувствовал себя не совсем в своей тарелке, любой из этих потомственных вояк мог дать десять очков форы хоть мне, хоть Георгичу, да хоть кому. Выручало только то, что я обладал опытом всей второй половины двадцатого века, а на их самолётах, кажется, даже нормальных ЭВМ нету. Не додумавшись до транзисторов, они изобрели вакуумные интегральные сборки. Людвиг Краузе, заглянув в кабину вертолёта, только присвистнул — там приборов было втрое больше, чем в его штурмовике.

Хайнц Циммель для начала рассказал, что их часть Зоны до сих пор активна и доставляет много неприятностей. Он назвал Зону, выходящую к ним, "проекцией". Я отметил это определение, оно было весьма хорошим. Разумно умолчав про недавний интерес к моей персоне, он поблагодарил Марту за то, что она "неожиданно столкнулась" с потенциальным союзником внутри Зоны. Рассказал об авиации, о десантниках, предложил развернуть здесь базу ударного авиакрыла. Тем более что условия плато просто идеальны для этого. Мюнц, в свою очередь, заинтересовался тяжёлыми танками, способными выдержать попадание ракеты. В общем, свою армию гости расписали во всех красках. Оно и понятно. И приготовились слушать нас.

— Сандра, обрисуй наше нынешнее положение, — её я представил как главу контрразведки.

Она грамотно и чётко высказала результаты наших размышлений. Закрытый Город, железноголовые и так далее. И чем всё это грозит и нам и им. Заезжие военспецы переглянулись и недобрым словом помянули разведку, прозевавшую вражину, совсем как Марта недавно. Разговоры перешли на практические рельсы — что, как, где. Доверив обсуждение Сандре как человеку лучше знающему европейский характер, я отошёл к офицерам.

Олег уже увёл Мюнца и Петке к технике, заодно прихватив Ванду — Фридрих по-русски был ни в зуб ногой. Я потихоньку обошёл всех наших, сказал, что если кому надо, можно сдёрнуть. Половина радостно слиняла — дел было достаточно.

Оберст Максимов с общего согласия перешёл на ты. Поглядывая на эльфиек, спросил:

— А они — кто? Я смотрю на Сандру, на Лейлу — вижу женщин. Ну… — почесав затылок, Пётр задумался. — Как бы сказать… Они понятные. А Эвис, эта, Инвё, потом вон та, у окна, Нелли?

— Несса.

— Ну да, они все… Я не знаю что я чувствую, — он развёл руками. — Красивые, всё при себе, а в голове не укладываются. Ни одна.

Инвё, уловив мой взгляд, подошла. Вблизи у оберста вообще случился лёгкий обморок от соседства с такой красавицей. Он помотал головой, сказал мне на немецком: