Страница 6 из 7
«В этом городе семь ворот в середину зла —…»
В этом городе семь ворот в середину зла —на постели чужому не волос оставь,а камень – это лучшее – чемсмотреть сквозь твоиглаза.Карусель, с игрушечными конями, довезётдо сбывшихся именин – только имятвоё здесь забыли всуе, лишьдвужильным прутикомот маслин на пескеза воротамиснег-–рисуют.Орлянка
Подбирая украдкой к своей тишине чернозём, щекочапонарошку железобетонные блоки – одногорбыйверблюд – пересилит конструкцию ЛЭП – несойти ему с места, по шкуре елозитсквозняк, от своей слепоты, словно облако, перегорая:я играю в орлянку, и лампочка гаснет в руке. Птиц,рассыпанных над поединком, овальная стаяизо всех своих сил духарится и цепкозвенит, ухватив на лету золочёную хлебную мелочь. Вней, как в солнечной бричке, трясётся мещанскийкураж, прилипая к ладоням моим тополинойпыльцой, тихим войлочным запахоми малахитовой пашней. Под ногами, в упругую землюуткнувшись лицом – не слезой Вероники, но боемавстрийской посуды – не укусишь подмышкуу солнца без помощи зла, от издёвкичужой словно ящерка охладевая – и какзлачное место – двоится в деньгахкривизна, древнегреческийпрофиль в коронкузубную сжимая.Прятки в Пьяном лесу
За каждым тень тянулась словно бант, но неохотнодвигались близняшки – их спринт напоминалседло кобылы, прижавшейся к обочинелесной. На фоне шелеста сырыхберёз и клёнов – блеснёт стеклом слоёным водоёми понесёт тебя за угол дома. Дай сил не статьмишенью для клевца – впросак попастьзастуканным на месте – считатьдо ста, заучивая песню. Пока вокруг не рассекретятблеф – притворствуй, будь похож на реверанс,на камушек в расстёгнутых сандалиях —дай сумеркам унять твою фигуру:лес Пьяный, как заполненный сервант – сверкнёт иобовьёт мускулатуру. Кто вышел из игры – тотхерувим с распахнутым во рту собачьимлаем – здесь в сетках панцирныхи свита, и звезда: кто проиграл,тот больше не играет, ноловит дым и чует-–провода.Зелёная лестница
Согнётся в три погибели предел – из высших силв пейзаже только море – Кассандра шар изхрусталя катнёт – а он пологий, будтоторс героя, сжимающий себяв водоворот. За ним след в след торопится пургаи по-собачьи встав на четвереньки: то лает,то к ноге покорно льнёт, то в сторонупредательски рванёт – собою-–подытоживатьступеньки.Урок физкультуры на лоне природы
I.Лесной сатир в нём шорох ели – двойная дудочкатепла, у нимф тягучие постели из листьев,вереска и смеха – в них каждыйновый гость – игра, дляпродолженья общей цели. Висят кривые зеркалаи ждут, пока взойдёт мицелий, чтоб снятьс лица земли печаль – обратныйградус равновесия – он,как двуручная печать из шарикообразной взвеси:качнётся в сторону любви – где на весах вобнимку двое – их воздух станетуязвим, раскол и пяточкаII.героя. А дальше – липкая услада, перетекающая втвердь – тропинки, лесенки, ботсада – гденачинают каменеть – то плавнаярука девичья, то бледныйюношеский торс от неспособности к двуличью. Полепесткам гадальных роз ты часто видишь,что ослица привозит в дом средизерна колоду карт: на нихесть птица, есть серп ручной, есть голова, зажатаямежду коленей, как будто винограда гроздьповесил Пан на рог олений, чтобызатем пройти насквозь. НеIII.задевая свой же голос, не разделяя с кем-то плоть,на выпавший случайно волос садится яркиймотылёк, и тень свою опережая насрез трехмерного крыла, онвоздух хоботком сжижает и ждёт пока встаёт зима.В нём золотой озноб клубится – разъятый всумерках нектар – над атмосферойбрызжут птицы, срастаясь скаплями воды и тем, что происходит снизу – а тамДеметровы сыны сжигают нёбо антифризомвокруг заснеженных дорог. И слышно,как играют фолк на флейтахIV.праздные сатиры – то прыгнут, то столкнутся лбомдруг с другом, как две чашки чая – врастая впротивоположный смех и /да/ от /нет/не отличая, становятся одними тем же. Прыжок, ещё один прыжок докуда ногиуспевали – ты вдруг запомнил навсегда тотдень и час в спортивном зале, когдаиз конского седла торчат тричёрненьких копыта – и сажей их спина набита – иголова в разбег вросла. А над четвёртым —страх кружится и взмокнет майка набегу – кивнёт над дамой трефIV.ослица – превозмогая немоту и натяженье губ напропасть между словами и свистком – туда,куда врастает лопасть от заводногосветлячка, не добежать и недопрыгнуть – сыра земля лежит костьми, и толькокатафоты рыбьи – чешуйками вокруг хвоста,сверкнут волнообразной зыбью и ввоздухе мелькнёт /на старт/.Рукоплескание и дорожка – взаимность и земнойпредел, под саженец найдётся клумба: больнеизбежной тишины для отрицанияпоклонниц – в твоих ногах —V.разъём длины и язычки церковных звонниц. Шумотвлекает от всего, но прежде от забвеннойстрасти – разоружённый глазомер нев силах превзойти себя, покане зацветёт подснежник – на что ему твоё тепло иплатьице Святой Марии – с тобой взаправдуговорили сквозь запотевшее стекло? Акто пройдёт, тот сразу в дамки —не меньше, чем на целый год – сочится на берёзеранка – раскрытая порезом жалость, веснагубами к ней прижалась и пьёт во всетринадцать ртов, не отзываясьVI.на пароли. За ней встает тот, кто готов, набрав отптиц бесцветной крови – не спрятался, самвиноват, сужается до мушки взгляд —летела и упала навзничь, каксвязанный болотным дном, числитель – всплескспортивных разниц – кто следующий, а ктопотом? – но всюду праздник тишины,что ни лицо – оплошность бега,вершки от войлочного снега. И привкус сахарнойслюны стекается со всей округи, не угадаешьнаперед – чей голосок тугой, упругийв прыжке кузнечика всплакнёт.