Дьявол в голове

– Я хотел выпить эликсиры, но мне сказали, что они, скорее, убьют меня, чем помогут. Приходится ворочаться и мучиться от бессонницы.

– А самогон, который ты тут гнал, не сойдет за снотворное? – Усмехнулась девушка, присев на край кровати.

– Его уже выпили… будь оно неладно. Ну а ты… выглядишь лучше. Я бы сказал намного лучше.

Алетта не только выглядела, но и чувствовала себя иначе, словно, ступив за черту, она оставила за ней тяжкий груз, не позволявший ей широко расправить плечи. Она кротко улыбнулась.

– Да, я… мне лучше. Благодаря тебе.

– Ну что ты, всегда обращайся.

– Нет, я правда… ты меня спас. Спасибо.

И вместе с депрессией куда-то делать твердость характера, уж не припомнила Алетта, когда в последний раз испытывала дискомфорт и неловкость от своих слов и томительной паузы.

– Ого, – сказал Ламберт, – помнится, ты когда-то говорила, что ни за что не примешь помощь, такого как я.

– Ты меня позлить хочешь?

– Мне нравится, когда ты злишься, – ухмыльнулся мужчина.

Он потянулся к ней и коснулся руки. Легкий и нежный жест испугал девушку, она застыла, надеясь сохранить лицо неизменным. Куда легче надеяться, что от эликсиров Ламберту спутало мысли, но взгляд его оставался ясным. И не заметить смущенность Алетты он не мог.

– Прости. Я… смерть Весимира меня подкосила, вот и расчувствовался.

– Это не плохо, что ты чувствуешь, – несколько отстраненно подметила Алетта. – Он же был дорог тебе.

– Он заменил мне отца… в каком-то смысле.

– Я знаю, какого это – терять отца, так что могу представить, что ты чувствуешь.

Ламберт испытывающе присмотрелся к ней.

– Ты куда-то собралась? В твоем-то состоянии? – Собравшись с силами, мужчина присел на кровати, и судя по ругани, это причинило ему немалую боль.

– Что ты творишь? – Устало вздохнула Алетта. – У тебя швы разойдутся.

– А у тебя…

– Ну? Что у меня?

Она смотрела на него, как на упрямого мальчишку, который не понимал слово «нет» – с раздражением и усталостью, граничащей перейти в смирение. Ламберт глядел на нее не с меньшим упрямством, которое уже не удивляло Алетту. Честно говоря, не застал ее врасплох и поцелуй, которым мужчина накрыл ее губы. Он притянул девушку ближе, и какими бы приятными и манящими не казались объятия, Алетта не могла позволить себе поддаться искушению.

– Я не могу, – прошептала она, когда Ламберт чуть отстранился. Обидно было отказываться от соблазна, и несмотря на колющие глаза слезы, девушка собиралась держаться до конца. – Ты же понимаешь, я не могу.

– Мне плевать, – с долей обиды огрызнулся мужчина, уткнувшись лбом в плечо Алетты. – Ты уже должна была понять, что мне плевать на твои проблемы.

– А мне не плевать на мои проблемы, – отстранилась от ведьмака девушка. – Я в дерьме по уши, вот-вот захлебнусь, если не разгребу все. Для меня бегство никогда не было решением проблем.

– Но ты бы сбежала, и если бы не я, то безвозвратно.

Неужели он настолько к ней привязался, что в отчаянии принялся давить на чувство вины? В былые времена, Алетта оскорбилась бы таким словам, но не сейчас.

– Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать, Ламберт. Что я останусь в Каэр Морхене? Что я найду себе какой-нибудь домик, и ты будешь навещать меня? Нет, этого не будет, никогда. Не только потому, что я… в положении. Ты сам сказал, что у меня есть обязательства, есть люди, нуждающиеся в моей защите. А я нуждаюсь в том, чтобы взять себя в руки и стать той, кем всегда была.

– Жуткой стервой?

Алетта не смогла сдержать смех.

– Да, именно, – улыбалась она сквозь слезы.

– Но ты хоть понимаешь, что если Радовид узнает о твоей природе, о твоих способностях, то… он убьет и тебя, и ребенка, ему будет плевать. Филиппа уже могла ему обо всем рассказать, и возвращаться…

– Я знаю, Ламберт. Но Филиппа ему не рассказала. У нее попросту нет доказательств, а потеряв меня, она не рискнет сунуться к королю.

– Нет, все равно, это… это неправильно. Едва ты выйдешь за пределы Каэр Морхена, тебе будет грозить опасность. Дай мне хотя бы восстановить раны, я бы тогда проводил тебя.

– Это мило с твоей стороны, – улыбнулась девушка, проведя ладонью по колючей от щетины щеке ведьмака. – Но не стоит. Я уже подготовила план.

– И тебя не переубедить?

– Я же жуткая стерва, причем упрямая. Забыл, солнышко?

– Боже, не называй меня так, это странно.

Спорить Алетта не решилась, к Ламберту уменьшительно-ласкательное слово никак не подходило.

– Мне пора, Ламберт. Знаешь… если случайно будешь в Гелиболе, отыщи меня. Угощу тебя элем. Ты обязан его попробовать, он потрясающий.

– Ловлю тебя на слове.

Грустно улыбнувшись, мужчина поцеловал девушку в лоб и крепко сжал ее руку.

– Только прошу, не наделай глупостей.

– Не волнуйся. С глупостями я покончила.

«И перешла на безумства».

***

В предрассветный час Каэр Морхен выглядел невероятно красиво, в его полуразрушенных фасадах и башнях читалось что-то по-своему обворожительное. После минувшей бури и мороза особо стойко чувствовался еловый запах.

– Долго что-то ты собиралась.

– Зашла попрощаться.

Подперев спиной стену, Кейра одарила ее недоверчивым взглядом и сложила руки на груди. Не так чтобы Алетта впечатлилась ее бравой позой, но холодное отношение чародейки она почувствовала лучше ледяного ветра.

– Я тебе не девочка на побегушках, чтобы стоять тут и мерзнуть, пока ты… прощаешься.

Едкость слов не задела Алетту, а удивила, и воспламенила знакомое желание поехидничать, так что она не отказала себе в удовольствии спросить:

– Что я слышу? Неужели в ком-то говорит ревность?

На усмешку Кейра только нахмурилась и шумно выпустила воздух из носа. Уж не понятно, дело ли в приглянувшемся ей ведьмаке, или же неприязни к некромантской природе собеседницы. Но Алетту не интересовал ответ, ей хотелось поскорее вернуться в Гелибол, а лучше в Нильфгард или Оксенфурд – черт его знает, где носит Радовида, но встретиться с королем придется. И чем скорее, тем лучше.

Не произнеся ни слова, Кейра взмахнула рукой и темноту во дворе разогнали вихри света, закрутившиеся в непроглядную дыру портала. Поднявшиеся вихри растрепали волосы, которые девушка придержала рукой, чтобы рассмотреть дорогу. Затягивать момент она не собиралась, так что направилась вперед. Но как только тонкая гладь портала дрогнула и во тьме показалась фигура, Алетта остановилась. Пришлось максимально собраться с духом, чтобы сохранить лицо, но, признаться, за приступом страха на девушку нахлынула волна злости. От незваной гостьи она перевела тяжелый взгляд на Кейру:

– И почему я не удивлена?

– А ты думала, я тебе так просто помогу? – Нахмурилась чародейка. – После того, что ты сделала с одной из нас?

– И зная это, ты рискнула обвести меня вокруг пальца? Смело. – От раздражения у Алетты едва не вырвался рык. Она бросила колючий взгляд в гостью: – Ну здраствуй.

– Уж думала, не поприветствуешь, – расплылась в сладкой улыбке Филиппа Эйльхарт. – Пойдешь добровольно? Или наложить на тебя заклинание?

В попытке ослабить злость, Алетта передразнила ухмыляющуюся колдунью, но легче не стало. Она рассчитывала на небольшую фору в пару дней, что Филиппа обнаружит ее не сразу, а если повезет, то и вовсе потеряет интерес.

«Может, заорать?» А толку? Кейра придумает какую-нибудь историю, а Алетта рисковала и вовсе не дожить до дня, когда появится шанс поведать правду. Непростая ситуация, однако, возникла на горизонте, но она уже не так пугала девушку, как несколько дней назад. Стоя на грани жизни и смерти, она словно открыла новую истину – всегда есть выбор, всегда есть возможность выйти победителем, главное не упустить момент. Так она поступила с Авредием Кастеоном, когда он угрожал ей и ее семье, только радость от триумфа вскружила голову.

Больше она такой ошибки не допустит. Теперь на кону стояла не только ее жизнь.