Страница 2 из 9
Мужчина улыбнулся, выкладывая омлет на тарелку, а девушка поцеловала его в щеку и быстро кинула:
– Я ушла, прибери на кухне.
Преодолев двадцать минут в вонючем автобусе, Анастасия наконец подошла к ресепшн.
– Приветствуем в психиатрической клинике. Вы записаны?
– Здравствуйте, я новый психотерапевт, – объяснила Анастасия.
– Конечно, у вас на три часа уже назначен прием.
– Так сразу? Я ведь… хах!.. – Она улыбнулась и покраснела.
– Да, мы времени не теряем. Это приказ верхушки. Вам нужно…
Разговор перебил высокий мужчина в халате, видом лет на тридцать пять-сорок. Он кинул папку на стол и заговорил тоном отмороженного павлина:
– Варвара, составьте список всех записей на завтра.
Девушка испуганно затараторила:
– Разумеется, Владислав Юрьевич, закончу через пол часа и сразу…
– Десять минут, не позже.
Он небрежно измерил взглядом Анастасию и, одернув халат, ушел.
– Кто он?
– Наш главврач. Ой, не повезло вам, милая. Он новеньких так штурмует!
– Хах, выходит, я теперь улитка под сапогом власти, – отозвалась та с нервным волнением и сглотнула. Тревога еще сильнее сдавила грудь и загудела, как мотор «жигули».
– Вам на второй этаж, кабинет двести двадцать семь. Просто будьте идеальной сотрудницей, и он вас не тронет.
«Он вас не тронет».
2
Пробежав растерянным взглядом по столикам, Герман заметил в углу того человека. Силуэт кашлянул, рассматривая меню.
– Садись. Кофе будешь?
– Нет, спасибо.
– Касаемо тогдашнего предложения… – Незнакомец сделал знак, и парень слегка подался вперед. – Нужно будет какое-то время присматривать за одним субъектом, но при необходимости выполнять любые поручения.
– Э-э-э… – сомнительно протянул Герман. – Я что-то не так понял. А как же племянник и… стрельба… тренер…
Мужчина отпил кофе, а потом задорно запел:
– Я обманул тебя, друг мой! Скажи мне, что с тобой? Все ли хорошо? Под подушкой ли ружье? – А потом кашлянул в кулак и серьезно продолжил: – Тебе деньги нужны, парень? Деньги хорошие.
Герман машинально раздирал салфетку, молча осознавая свое ничтожество. Кажется, это осознавали и окружающие.
– Значит так, – продолжил человек в черном. – Обращаешься просто на «вы». Возьми мобильник. – Он протянул ему старый облупленный «Самсунг», по которому общались еще динозавры. – Звоню только я. За документы для приема в организацию не беспокойся, это не твоего ума дело. С понедельника выйдешь на работу…
Пока тот разъяснял всякие мелочи, парень не понимал, что происходит. И происходит ли вообще?..
«Может, я с голодухи уже сны наяву вижу?..»
– Я отказываюсь. Такое не по мне, – отрезал рыжий, скривившись, и приподнялся.
Но черный тип с силой наступил ему на ногу, вроде бы, стараясь показать напор и непоколебимость. Но в его бегающем взгляде прослеживались нотки начинающейся истерики, как будто бы…
– Залог. – Он протянул ему шуршащий помятый конверт.
Герман заглянул внутрь и мысленно завопил: «Сто тысяч! Прямо в моих руках!»
– Наблюдай и информируй о каждом телодвижении.
Юноша с минуту смотрел то на деньги, то на черную рожу. Деньги – рожа, деньги – рожа… Он сжал конверт и сдавленно спросил:
– Кто?
Незнакомец как бы облегченно выдохнул и вновь уверенно сказал:
– Софья Ярцева, репортер канала «МРАЗ ТВ».
«Почему я на это согласился? Кто этот человек? Я не хочу в тюрьму, мне туда не надо. Почему ты не отказался, идиот? – повторял и повторял парень, кусая ручку. – Это все неправильно. Это неправильно…»
Тут мимо лавочки прошла дама с собачкой. Эта псина (нет, не женщина) затявкала, как несмазанная пружина. Герман перевел взгляд на свою газету, в которую завернуты сто тысяч.
– Cobarde. Tienes que hacer algo.1
14:54. В кабинете психотерапевта
– Присаживайтесь.
Парень послушно сел, сомкнув ноги вместе.
– Итак, начнем, – сказала Анастасия, беря карандаш. – В чем проблема?
– Ну, понимаете, меня уволили уже с девятой работы за последние полгода.
Женщина записала в блокнот: «Проблемы с трудоустройством».
– Последняя фраза всегда одна: «Ты не умеешь работать с людьми. Ты слишком вспыльчив», – продолжил Герман.
Анастасия заинтересовалась.
– Что же вас выводит из себя?
– Да ничего меня из себя не выводит, – возмутился юноша. – Просто либо люди ведут себя странно, либо реагируют слишком остро.
– Получается, в том, что вас постоянно увольняют, виноваты люди?
– Во всем всегда виноваты люди.
– Это не экзамен по философии, а прием у врача. Герман, расслабьтесь. Я чувствую, что у вас много претензий и недосказанностей, – мягко пояснила она.
– Недосказанностей? – раздраженно усмехнулся парень, скрестив руки. – Каких таких недосказанностей? И по каким таким причинам я обязан всем все высказывать?
– Герман. – Психотерапевт отложила бумаги и серьезно посмотрела на клиента. – Расскажите про свое детство, родителей. Какие моменты больше всего запомнились?
– Слушайте, я пришел сюда решать проблемы в настоящем, а не копаться в прошлом. Просто посоветуйте мне, как найти работу, чтобы меня снова не уволили.
– За один сеанс проблему не решить. Мне нужна конкретика. Сейчас ищите любую работу, устраивайтесь и приходите ко мне для отчета. Будем по пунктам разбирать ваш рабочий день и ситуации, провоцирующие вас на гнев.
– Да я как раз только вчера получил предложение.
– Ну и зачем тогда вам помощь?
– Эта работа, она… не совсем правильная, понимаете?
Девушка напряглась.
– Хорошо, выходите сразу же, потом будем прорабатывать. Оплату можете принести с зарплаты, – учтиво заявила Анастасия, входя в положение клиента.
Договор устроил обе стороны.
18:49. Конец рабочего дня
Она устало спускалась вниз, волоча по ступенькам сумку. Взгляд, как у загнанной коровы… и, о…
«Это он?» – Анастасия по непонятной для себя причине поспешила на парковку.
– Владислав Юрьевич, простите, вы уже домой?
– О, Крапивина, ты? – незаинтересованно бросил главврач, натирая шлем до блеска. Весь байк блестел, его лицо блестело – все, что рядом с ним, сверкало. И, возможно, он поделится с ней этим…
– Э, подождите! – разгорячено вспыхнула девушка, хватая его за руки. Тот недовольно посмотрел на них, и Анастасия дернулась, будто обожглась. – Я… я…
Она тупо стояла и блымала взглядом, как умалишенная, и не говорила ничего внятного.
– У меня нет времени лечить твое заикание, Крапивина. – Он сел на байк, и вдруг сотрудница поцеловала его в губы, позволив себе дотронуться до черных волос.
– Простите, – отпрянула ненормальная, облизываясь на проститутский манер, но как-то завуалированно; тонко и незаметно.
«Что с тобой? Овуляция? Чего тебя так штырит?!» – И для самой себя объяснений нет, это чистое наваждение, помутнение.
Владислав смотрел на нее неизменно холодным и гордо-командирским взглядом, как мерзкий депутат на свою куклу-содержанку.
Анастасия озверело набросилась на него, обсасывая язык как чупа-чупс, а тот резво подхватил ее под зад. Но спустя минуту слюносоития она оторвалась, очумело дыша, и в полном шоке зашагала назад.
– Э… ко мне? – низко предложил начальник.
Она попятилась, придерживая губы и растопырив глаза, и рванула со всех ног.
3
Вакт
Два скрещенных тела двигаются короткими рывками друг на друга, и все движения отражаются в зеркалах. Она поворачивает голову и видит себя, свое вспотевшее лицо. Видит свои глаза (или не свои глаза?), в которых нет желания.
1
«Трус. Ты должен хоть что-то сделать», – исп.