Страница 2 из 12
Но это «Василиса» теперь не давало ей соображать еще сильнее, чем головная боль. Кто среди сидящих вместе с ней за партами мог знать ее настоящее имя? Она ведь сменила его всего пару месяцев назад. Всю свою жизнь она мечтала об этом моменте, и только когда выпорхнула из-под опеки матери (которая и была-то на самом деле одним названием), добралась до паспортного стола и исполнила мечту. Вместе с данным при рождении именем она стремилась оставить где-то позади вообще все, что было связано с рождением, взрослением и жизнью в родном городке. Да и само «Василиса» казалось ей дурацким, старомодным, неуместным. А ведь было достаточно всего лишь оторвать несколько букв – и больше не кривиться каждый раз, когда к ней обращаются по имени.
Еле дождавшись конца лекции, она собралась так быстро, как могла, боясь сделать лишнее движение, чтобы не усилить боль. С огромной радостью вышла из здания университета. Здесь боль начала отступать. Алиса не могла вспомнить, когда у нее последний раз был приступ такой силы. Мигренями она мучилась часто, особенно рьяно они донимали ее, когда Луна была похожа не на круглый космический сыр, а на острый серп.
В последний год перед поступлением Алиса свои мигрени уже и не замечала: ей хотелось как можно быстрее уехать из своего небольшого городка, убраться подальше от старых друзей, которых не интересовало ничего, кроме сплетен и возможности выпить чего-то горячительного на лавочке возле подъезда. Поэтому любое недомогание отодвигалось в сторону. Прекрасно понимая, что семья не сможет обеспечить ей платное образование, Алиса делала все, чтобы поступить бесплатно – и добилась своей цели. Равнодушно поцеловала мать на вокзале, схватила свой маленький чемоданчик, пообещав сказать новый телефон и адрес, куда можно будет отправить зимние вещи, и с большим облегчением уехала к своей мечте. И вот сейчас, когда она наконец живет вдали от дома, ее прошлая жизнь каким-то фантастическим образом ее догнала.
Алиса постояла на улице еще 10 минут, вдыхая терпкий осенний воздух. В нем смешались влажность дождя, аромат прелых листьев, доживающих свой век на прохладной земле, и кисловатый запах растворимого кофе из студенческой кофейни на первом этаже. Алисе даже показалось, что в воздухе пахнет гвоздикой и сушеными соцветиями укропа. Стоя с закрытыми глазами, она улыбнулась: так, наверное, сейчас пахнет у бабушки на даче, пока она закатывает любимые огурчики Алисы на зиму.
Это воспоминание и свежий воздух смогли облегчить ее состояние. Не настолько, чтобы она почувствовала себя полноценным человеком, но до той степени, чтобы ей хватило сил добраться домой и до лекарств с кроватью.
Алиса направилась в сторону метро, стараясь двигаться как можно более плавно. Обошла здание, завернула за угол и тут же наткнулась на черную собаку. Хотя она и держалась на достаточном расстоянии, Алиса смогла оценить ее размеры: псина доходила ей как минимум до пояса, почему-то напоминала волка и производила впечатление не самого дружелюбного животного. Алиса отвела взгляд, вспомнив бабушкино наставление не смотреть в глаза собакам, если страшно, и как можно более уверенным шагом продолжила путь до станции. Спустя сотню метров повернулась и с неприятным удивлением обнаружила, что собака увязалась за ней. Не бежала, не проявляла агрессии. Но Алисе показалось, что она обдуманно и целенаправленно идет за ней по пятам. Девушка старалась отогнать ее и шыканьем, и говорила ей «А ну-ка уйди», но собака не реагировала. Алисе стало не по себе, и она ускорила шаг.
Псина шла за ней до самого входа в метро и только там остановилась, не сделав больше ни шага, вероятно, испугавшись шума. Напоследок Алиса обернулась удостовериться, что собака отстала. Но встала как вкопанная: ей померещилось, что собачьи зрачки загорелись красным. Она крепко зажмурилась и снова открыла глаза: животного уже не было.
И если после встречи с неожиданной спутницей Алиса чувствовала странный дискомфорт, то в этот момент внутри нее мотком колючей проволоки разворачивался леденящий ужас. На пару мгновений ей показалось, что и погожий сентябрьский день стал ощутимо холоднее. Она передернула плечами, поежилась и, как могла, быстро, окунулась в теплый воздух станции метро.
Уже внизу, сфокусировав взгляд на табло, которое отсчитывало время до прибытия нужного ей поезда – а еще чтобы не раззадорить с новой силой вернувшуюся боль, – Алиса попыталась рационально объяснить то, что увидела. Она всегда старалась мыслить фактами и логикой. Во многом из-за того, что в ней жили гены слишком романтичной и оторванной от реальности женщины. Сейчас она искала более приземленное, чем мистика посреди большого города, объяснение собаке с красными глазами. В итоге списала все на мигрень. Чего только не привидится, когда столько времени твоя голова пытается расколоться на части.
Спустя три станции, 500 метров, три этажа и парочку входных дверей она наконец-то оказалась в своей съемной квартире. С невольной улыбкой вспомнила любимую бабушку. Восстановила в памяти момент, когда та, будто стесняясь, перед отъездом вручила ей пухлый конверт, прошептав: «Пока не встанешь на ноги». Этот конверт ей очень пригодился: пусть и небольшая, но своя квартирка была всяко лучше студенческого общежития, где комнату пришлось бы делить с парой малознакомых девушек. Алиса всегда была замкнутой, а теперь, когда силы и энергия нужны были ей, чтобы «прорасти», закрепиться в новом городе, подобное общение ей было и вовсе не нужно. Поэтому приехав на учебу, она по объявлению нашла действительно хорошую жилплощадь и внесла предоплату на полгода вперед. Оставалось лишь привыкнуть к студенческому расписанию, наладить быт и найти подработку, которую можно было бы совмещать с учебой.
Как раз сегодня она хотела заняться поиском работы, но головная боль пустила все планы коту под хвост. Сейчас Алисе больше всего на свете хотелось избавиться от нее и уже потом заниматься по-настоящему важными делами.
С трудом передвигаясь по квартире, которая показалась ей в несколько раз больше, чем была на самом деле, Алиса переоделась, подошла к письменному столу, нашарила в верхнем ящике обезболивающее, дошла до кухоньки, запила таблетки водой прямо из-под крана. Вернулась в комнату, задернула шторы, с облегчением легла на кровать и провалилась в сон.
Когда несколькими часами позже она проснулась, то не смогла понять, сколько конкретно времени прошло и сколько времени вообще сейчас. Есть совершенно не хотелось, голова, к счастью, уже не болела. Зато губы пересохли, и организм отчаянно требовал воды. Алиса встала и, прежде чем пойти на кухню, решила раздвинуть шторы. В окно приветливо заглядывал тонкий, как серп, месяц, свет которого тут же тонким ручейком растекся по комнате.
Алиса смотрела на него, чувствуя, как он успокаивает, будто погружая в гипноз. Волной нахлынула безмятежность. Повинуясь непонятному желанию, она наступила босой ногой на лунный свет. В тот же момент под ней поплыл пол, а мир начал проваливаться в глухую темноту. Алиса успела схватиться за спинку стула, а потом потеряла сознание, надолго погрузившись то ли в сон, то ли в видение.
Василья смотрела на старшую сестру и не могла перестать ей любоваться. Ясоня, как всегда, распустила на ночь свою богатую косу и теперь медленно, тщательно прочесывала локоны. Золотистой дымкой они рассыпались по ее плечам, и Василье казалось, что они тихонько шелестят, будто пшеничные колосья, пока их перебирают ласковые руки летнего ветра. А как волосы Ясони шли ее изумрудным глазам! Вот уж действительно, настоящая женская сила. Как-то так говорили местные бабушки, завидев Ясоню.
Хотя свои волосы Василья тоже любила, потому что таких не было больше ни у кого из деревенских девочек. Светлые, с необыкновенным оттенком золотисто-розовых сумерек.
Василья перевернулась на кровати, закинула ноги на стену и повисла вниз головой, выжидательно глядя на сестру. Та постаралась посмотреть серьезно, но потом, как всегда, расхохоталась.