Маг поневоле 2

Кряхтя, я с трудом поднялся с пола (кровати заключённым в этой гостинице не полагалось), прошествовал к окошку, попытался хоть что-то рассмотреть в царившем за дверью мраке, сплюнув, отвернулся, покосился на тускло мерцающий под потолком светоч.

— Значит скоро придут, — вслух резюмировал я, сделанный вывод. — Иначе с чего бы мне такую вип-услуги оказывать?

— Да они уже идут! — замахал лапами возникший передо мной айхи! — Сам герцог сюда тащится с придворным магом и отцом-радетелем. Цени!

— Ценю, — хмыкнул я, скосив глаза на маленькое исчадие ада. — Думаю спрашивать тебя, почему вовремя не предупредил, бесполезно. Всё равно ведь соврёшь?

— Что, и орать, глаза выпучив, как обычно не будешь? — удивился Толик.

— А смысл?

— Дела, — не на шутку расстроился коротышка. — А так забавно было, — признался он мне, почесав за ухом. — Печалька!

— Так что по поводу предупредить? — решил я всё-таки уточнить.

— Так я же предупредил.

— Не, — хмыкнул я скептически. — Ты орать начал, когда вершители уже трактир оцепили. А трактирщик нам снотворное гораздо раньше в еду подсыпал. А до этого ещё и пообщаться с кем-то успел. Не думаю, что он всех постояльцев так угощает. И вот это мимо твоего внимания никак пройти не могло.

Айхи замялся, выдумывая приемлемый ответ.

— Ладно, не грузись, — отмахнулся я от открывшего было рот духа. — Мы оба знаем, что в твоем ответе и капли правды не будет. Я другого не пойму. Если ты меня так со свету свести хочешь, зачем на болоте от «зайцев» спасти пытался? Увели бы они меня за собой и всё. Тебе забот меньше. Тимоху ты бы быстро потом облапошил, — я тяжело вздохнул и поинтересовался: — Как он там? Живой? Видать рядом где-то сидит, раз ты до меня добрать смог.

— Живой! — обрадовался айхи смене темы. — Как только тебя после преобразования кристалла скрутило, его сразу и схватили. Представляешь, — задорно захихикал дух, — ему тоже наручи покорности одели. Так, на всякий случай!

— Преобразование?! Опять?! — похолодел я. — Меня значит не магией ударило?

— Где им! — пренебрежительно фыркнул коротышка. — Ты же сам асура, что внутри тебя дремлет на помощь позвал! Так он этих недоучек так раскатал, только дым столбом стоял. Если бы тебя преобразование не накрыло — живым никто бы не ушёл! Весело было!

Я веселья айхи не разделял. Четвёртое преобразование! И так быстро. Третье же совсем недавно было! Такими темпами мне никакие проклятья не страшны. Мой собственный кристалл меня гораздо раньше в гроб вгонит!

И кстати, придётся признать, что хоть в этом айхи мне не соврал. Каждый новый призыв Великого самым пагубным образом сказывается на кристалле, что вживлён в грудь, запуская в нём процесс преобразования. Факты как говорится, вещь упрямая!

Ну, первое ладно. Там Толик постарался. Но и потом эти перестройка кристалла начиналась в самые напряжённые моменты: убийство отца Никонта, бегство от Утвары, бой с отцами-вершителями.

И какие следуют из этого выводы? Увы, не самые приятные для меня. Завязывать мне нужно с призывом этой сущности, что где-то на уровне подсознания затаилась. Иначе кончится всё довольно быстро и при этом не очень хорошо. Как там айхи говорил: — «После девятого преобразования мне всё, карачун»? — Так четыре уже было! Почти половину пути по этой дороге к могиле, я уже прошагал!

И что теперь? В следующий раз мне и сопротивляться не нужно? Так сказать, расслабиться и получать удовольствие? Дилемма, однако!

— Ну, ладно, пойду я, пожалуй, — прервал мои размышления Толик. — А ты тут гостей принимай. Пришли уже.

Коротышка, махнув на прощанье лапой, растворился в воздухе. Я, внутренне напрягшись, уставился на засветившийся за оконцем коридор.

Сначала вошли два бугая в одежде тюремщиков. Мрачно осмотрели меня, подошли и, схватив за руки, подтащили в стене, пристегнув к вмонтированному в ней кольцу.

Следом появились ещё трое. Герцог, пожилой, но ещё довольно крепкий дядька с суровым будто высеченным из камня лицом, уселся в услужливо внесённое одним из тюремщиков кресло. Маг, тощий, длинный как жердь старичок, с непропорционально длинным носом на дряблом лице и жрец, укутанный в стандартное чёрное одеяние толстячок средних лет, остались стоять, расположившись по бокам. Тюремщики встали у входа, застыв двумя соляными столбами.

— У меня нет времени, чтобы долго якшаться с каждым сбежавшим недошлёпком пришедшим в Твин и учинившим в нём беспорядки, — каждое слово герцог буквально выплёвывал мне в лицо, не скрывая своего омерзения от самого факта разговора. — Сейчас ты расскажешь мне, куда спрятал использованные тобой кристаллы и где их взял и возможно твоя смерть не будет особо мучительной. Нет, и расскажешь чуть позже, но уже моему палачу.

— Какие кристаллы? — я был настолько удивлён, что даже на мгновение забыл о том положении, в которое попал.

— Те самые, которые ты в бою активировал! — рассерженной змеёй зашипел маг, сделав шаг ко мне. — Или ты думаешь, что хоть кто-то поверит, что обычный недоучка без каких-либо камешков под орех раскатал боевой отряд вершителей?!

— Подожди, Витольд, — осадил рассвирепевшего мага герцог. — Я уже сказал, что у меня нет времени вести здесь дознание, — вперил он в меня суровый взгляд. — В последний раз спрашиваю, где кристаллы?

— Да нет у меня никаких крис…

— Я пришлю сюда палача, — прервав меня на полуслове, герцог решительно поднялся, двинувшись к выходу. — Пусть Вацик с тобой побеседует.

— Он подлежит суду Храма, господине, — остановил его уже в дверях отец-радетель. — Люди, погубленные им, служили Троим!

— Вот и судите, кто же вам мешает, — пожал плечами герцог. — После того, как Вацик о кристаллах расспросит, мы вам его отдадим.

— У нас палачи не хуже, господине, — набычившись, жрец и не подумал отступать. — О кристаллах он тоже расспросит, если вам будет угодно.

— Чтобы забрать их себе! — сунулся уже в сторону радетеля маг.

Какой-то нервный старичок, между нами говоря. Кидается на всех, кричит. Впрочем, на жреца его выпад впечатления не произвёл.

— Это пленник Храма, — отчеканил он, не сводя глаз с герцога. Вот только если он хотел его смутить, то цели своей не достиг.

— У Храма нет прежней власти, — голос правителя Твина покрылся изморозью. — Он на грани краха. Ты сам об этом знаешь, отец Руперт. И он точно не выстоит, если будет ссориться с поддерживающими его правителями.

Несколько мгновений эти двое молчали, сверля друг друга глазами.

— Хорошо, господине, — первым отвёл глаза в сторону жрец. — Мы подождём.

Герцог, кивнув, молча вышел.

Остальные потянулись следом, даже не удосужившись отстегнуть меня от стены. Только один их тюремщиков, прежде чем выйти, погасил светоч.

Мда. Похоже," высокие" стороны, не смотря на долгие и напряжённые переговоры к взаимопониманию так и не пришли. И выключенный светоч как нельзя лучше характеризует размеры той задницы, в которую я умудрился угодить. Как говорится: — «Тушите свет, надежды нет». Вот скоро Вацик мне актуальность этой поговорки доходчиво и объяснит!

Впрочем, долго мне в темноте загорать не пришлось. И получаса не прошло, как сквозь оконце вновь забрезжил свет. Лязг засова, вновь засиявший под потолком светоч, резанувший по глазам.

— Ступай уже, Никифор. Нечего тут стоять, — серебряным колокольчиком задорно прозвенел девичий голосок.

— Дык это, госпожа. Опасно. Случись что, мне головы не сносить.

— Иди, сказала! — в голосе девушки неожиданно лязгнул металл. — Что он мне сделает, скованный, да в наручах?

Гулко хлопнула дверь.

— Фу, грязный какой! — раздалось у меня над самым ухом. — Тоже мне, маг!

С трудом разлепив глаза, я сквозь набежавшие слёзы смог, наконец, рассмотреть посетительницу.

Ей оказалась девушка примерно моего возраста. Короткая под мальчика стрижка, карие, искрящиеся весёлым задором глаза, чуть полноватые, но совсем не портящие общего впечатления губы. Сама гостья была одета в короткую, не стесняющую движения курточку, подбитую белым мехом и широкие чуть ниже колен штанишки синего цвета. На ногах кожаные изящные сапожки с золотыми застёжками.