Страница 8 из 10
— Что ты? Конечно нет! Наши чувства к тебе настоящие и нравишься ты нам такая) — Паша приблизился к моему лицу, но не решался поцеловать. А у меня в душе стало так легко, появилось ощущение, что всё встало на свои места. И я поцеловала его. Этот поцелуй был полон страсти. Наши языки переплетались и танцевали дикий танец. Отрывались мы друг от друга, только чтобы сделать вдох. За поцелуями я и не заметила, как мы перешли в спальню. </p>
<p>
</p>
<p>
Глава 9</p>
<p>
Прикрываюсь ладонями, надежно скрывая от смеющегося взгляда все самое сокровенное, но двуликому и дела нет до моего смущения, которое я маскирую возмущением, он увлечен другими вещами. Приподнимает мою ногу и прижимается губами к коленке, прикрывает глаза в наигранном удовольствии и медленно втягивает воздух у моей кожи. Отвожу взгляд, потому что задыхаюсь сама, глядя на то, как задерживает дыхание он. Смотрю в непривычно белоснежный потолок, пытаясь выцепить в хаосе мыслей хоть что-нибудь, что поможет мне прийти в себя, но когда его руки и губы неспешно скользят выше, забываю даже об этих нелепых попытках. Там, где чувствую его дыхание, кожа горит, становится слишком чувствительной, и я вздрагиваю, когда чувствую в этих местах его губы. Я вся сконцентрирована там, где касается меня двуликий. Снова задыхаюсь, когда его ласки добираются до внутренней стороны бедер. Чувствую eго поцелуи на тыльной стороне ладоней и не сдерживаю стон. Сама не узнаю свой голос, себя не узнаю, теряюсь в ощущениях, а Паша проводит носом по самым кончикам пальцев, которыми я прикрывалась, сдвигая их в сторону. Признаюсь себе, я хочу его. И когда я повинуюсь его просьбе, отодвигая ладонь, кожу мне опаляет его резкий выдох, а затем длинный вдох носом у самой моей коже. Он не торопиться наброситься на меня, целует осторожно. Сдвигает мою ладонь окончательно, и я бросаю короткий взгляд вниз, чтобы встретиться глазами с его потемневшими. Хочется сомкнуть бедра, но ноги слишком тяжелые, и я откидываюсь на подушки, прогибаясь в пояснице, будто мое тело умоляет его не медлить больше. Когда его обжигающий язык касается моей плоти, я зарываюсь пальцами в собственные волосы и до крови закусываю губу. Он снова не торопиться, отдает мне наслаждение по капле, и я остро воспринимаю любое eго движение. Даже колебание воздуха от его дыхания я чувствую лаской, и мне хочется распахнуть бедра шире, чтобы этот жар достиг самых потаенных уголков моего тела. Оборотень словно считывает мои мысли, раздвигает пальцами влажные складки, с силой проводит по набухшей горошинке языком, и я зарываюсь пальцами уже в его волосы. Двуликий словно сам не выдерживает этой медленной пытки удовольствием, приникает ко мне жарко, целует так, что поджимаются кончики пальцев, ласкает пальцами вход, проникает внутрь, и я снова выгибаю спину. Хочу двигаться в такт движениям его губ и рук, что ускоряются с каждой секундой, отправляя меня на вершину тягучего наслаждения, пока я не замираю на самой высокой точке, чтобы рухнуть вниз, прямиком в объятия моего зверя.</p>
<p>
</p>
<p>
Pov: Павел</p>
<p>
Приподнимаюсь на руках, накрывая напряженное еще тело своим. Протискиваю руку вниз, оглаживаю пальцами влажную горячую плоть, и Аня снова выгибается, обвивает руками мою шею и притягивает к себе. Целую её искусанные губы так, как только что целовал там, внизу, и слышу ее тихий стон, а пальцами ощущаю новую порцию влаги. Она такая мокрая, что испачкала простыни, и от одной этой мысли я практически кончаю в штаны. Расстегиваю тугую молнию, освобождая напряженный член. Хочу прижаться к ней кожа к коже и дергаю полы рубашки, отрывая к хренам десяток мелких пуговиц. Мышонок нетерпеливо привлекает меня себе, и, вспоминая ее смущение в самом начале, я сдерживаю смешок. Не хочу злить ее сейчас. Протискиваюсь в ее тугую глубину с трудом, зажмурившись от напряжения и предвкушения. Опускаю голову и прижимаюсь губами к шее, кусаю, ставя таким образом метку, и сразу начинаю зализывать. Аня дергается, тишину снова разрывает ее стон, а хрупкие руки прижимают мою голову, вминая челюсть в метку. Снова кусаю, но не прокусывая тонкую кожу, а лишь усиливая давление, и одновременно с этим наполняю ее до упора. Ярк внутри ликует, воет, заглушая шум крови в ушах, а я толкаюсь бедрами, скользя будто всем телом сразу, зарываюсь пальцами в её шёлковые волосы. Каждое скольжение в нее душу из меня вынимает. Мне хватило бы просто оказаться в ней, но я оттягиваю момент разрядки, хочу ощущать ее вот так близко как можно дольше, но ее тихое, едва слышное, сказанное на выдохе, «пожалуйста» не оставляет мне выбора, и я ускоряюсь, чувствуя ее наслаждение острее собственного. Тело мелко дрожит, и я не понимаю, да и не пытаюсь понять, моя это дрожь или моей пары. Не имеет значения, потому что все, что у меня теперь есть это она, Аня, не просто пара медведю, но моя половинка, подходящая мне идеально. Я падаю на нее, поддерживаю вес тела на Руках, утыкаюсь лбом в подушку, втягиваю запах волос, дышу этим воздухом, снова и основа пытаясь оторваться и встать, скатиться хотя бы, потому что нихрена не легкий, но стоит только мне пошевелиться, Аня обвивает мою спину руками, проникает под рубашку, чтобы прижать ладони к голой коже, прижимает меня к себе, и я замираю, потрясенный силой собственного восторга от того, как сильно нужен ей. Обнимаю ее еще крепче, впечатывая в собственное тело, заваливаюсь вместе с ней на бок и накрываю нас обоих одеялом, просто бросаю спутанный комок на Нюту, укрывая ее спину и часть своего бока. Снова опутываю своими руками, не давая ей даже пошевелиться. До сознания доноситься хриплый шепот «люблю тебя». Всё, теперь ни за что не отпущу, даже если попросит об этом. Сбоку послышалось мирное сопение – уснула. А я ещё долго лежал и просто любовался ей.</p>
<p>
</p>
<p>
Глава 10</p>
<p>
</p>
<p>
Проснулась я опять крепко прижатая к моему медвежонку. Кое-как я смогла выбраться и дойти до ванной. Ноги меня совершенно не слушались, а в районе шеи очень болел укус. Надо будет спросить, зачем он это сделал. В зеркале виднелись два небольших красных шрамика. Пока я себя разглядывала в зеркале из комнаты послышалось шуршание, а груди возникло чувство переживания, при этом я четко понимала- это не мои эмоции. Эти ощущения быстро прекратились, а в дверь постучал Паша.</p>
<p>
— Анют, ты там? Всё хорошо? — нет конечно. Вообще не хорошо. Я чувствую себя не в своей тарелке. Половина эмоций, которые я чувствую – не мои. А ещё что-то во мне поменялось…</p>
<p>
— Да тут, я сейчас выйду. Подожди пару минут. — и опять, эмоция облегчения. Ну это же точно не моё… Сейчас разберусь. Как я и сказала, через несколько минут я вышла. Со стороны кухни очень вкусно пахло выпечкой, мой живот не выдержал такой пытки и довольно громко начал урчать. Почти сразу же из-за угла выглянул Паша с улыбкой до ушей и позвал меня кушать. Так как встали мы совсем недавно, то было готово только три блинчика. Я рвалась помочь их пожарить, но мне твёрдо отказали и посадили за стол с кружкой согревающего чая. На душе опять появились тёплые эмоции и хоть они совпадали с моими, я чётко могла их различать. В этот же момент вспомнила о всех своих вопросах и решила не откладывать.</p>