Страница 44 из 47
Он встал с таким же точно лицом, как тогда, когда я увидела его в первый раз: печальным, с глубокими складками вдоль щек. Он был бледен, уставший и не мог найти слов.
— Ты должна уйти, — сказал он, боясь, что кто-нибудь увидит меня там. — Ты должна… Ты должна…»
Светлана с маленькой дочерью возвращается в Принстон, из которого уехала в поисках счастья. Девочку Светлана воспитывает сама. Рядом нет бабуси, нет домработниц и экономок. Иногда за деньги приходят посидеть равнодушные американки, занятые только своей личной жизнью. Дочь Светланы не говорит по-русски и не знает, что она внучка Сталина. Ольга растет стопроцентной американкой, а вот у Светланы былого очарования от Америки уже нет. Отношения между матерью и дочерью совсем не безоблачные.
Письмо Светланы другу из Кембриджа:
«Я связана по рукам и ногам этой длинноногой и пустоголовой испорченной девчонкой. В воскресенье она возвращается в школу, слава богу!»
На этом фоне былые отношения с Иосифом и Катей кажутся идиллией. Кстати, Иосиф в это время разводится со своей женой, находит мать и в телефонном разговоре сообщает, что хотел бы приехать в Америку. Он еще говорит, что роднее человека для него нет в целом мире. Светлана пытается добиться разрешения от американских властей на приезд сына, но ее смущает одна деталь. Она должна дать гарантии, что сын вернется в СССР.
Светлана таких гарантий дать не может.
На этом общение с сыном вновь прерывается на годы. Катя и вовсе не хочет знать свою мать. Она — ученый-вулканолог и живет на Камчатке. В Москву никогда не приезжает, а на вопрос «почему?» всегда отвечает одинаково:
— Потому что там нет вулканов.
В десять лет и Ольга демонстрирует матери свой характер — убегает из дома. Светлана не понимает почему. Ведь для девочки она делает все: оплачивает учебу в хорошей школе, кроме этого, платит за дополнительные уроки французского и музыки — девочка играет на гитаре. К тому же Ольга посещает школу верховой езды.
Тем не менее однажды утром Светлана находит записку: «Мамочка, я ушла из дома. Встречай меня в среду у автобусной остановки. Прости меня, но я должна уйти».
Самые первые минуты Светлана мечется по улицам Принстона, звонит в полицию, а потом вдруг на нее находит ступор. Она просто сидит и ждет непонятно чего. История заканчивается счастливо: девочку привозит домой сосед-индеец.
Этот эпизод и поездка в Лондон для выступления по Би-би-си подталкивают Светлану к очередному побегу. На сей раз в Англию. Англия по сравнению с Америкой кажется ей более спокойной, домашней. Цель побега — учеба дочери, которая в Америке стала неорганизованной, недисциплинированной и эгоистичной, как все американские дети. К тому же один бывший миссионер, очень милый человек, сказал, что лучшего места, чем пансион квакеров в Англии, для учебы Ольги просто не найти. Светлана не хочет слушать друзей, которые говорят, что в Англию сейчас ехать не время, а пансион будет несчастьем для девочки. Из множества голосов Светлана выбирает один, который утверждает: «Пансион — не для всех детей, но для некоторых он — наилучшая школа жизни».
Конечно, с Ольгой Светлана не советуется.
По приезде в Англию Светлана, мечтавшая в Индии о единой религии для всех, вдруг принимает католичество. Странный на первый взгляд поступок, но очень характерный для нее. В своей жизни она неоднократно делала так, как требовала ситуация: сначала была любящей дочерью, потом практически отказалась от отца, сменила фамилию, уехала из страны, восхищалась Америкой, потом стала ругать ее.
Светлана хотела, чтобы Ольга посещала дорогую католическую школу, где учатся отпрыски лучших английских семей. Но в школе к девочке отнеслись как к человеку второго сорта, назвали ее «полурусской». Тогда Светлана устраивает Ольгу в интернациональную школу квакеров. Ту самую, о которой говорил миссионер. Эта школа девочке нравится, но у самой Светланы дела идут неважно. Книга «Далекая музыка» выходит на английском языке только в Индии, но ожидаемых денег за нее Светлана не получает. Однако все как-то устраивается, и безжалостная к иностранцам Англия в конце концов добреет в глазах Светланы.
В 1984 году Светлана совершает очередной странный поступок. Вернее, сразу несколько поступков. Она возвращается в СССР, потом уезжает в Грузию, а потом так же неожиданно покидает Родину. Теперь уже, наверное, навсегда. Что же заставило Светлану Аллилуеву предпринять эту поездку: «тоска по детям и внукам», как говорит она сама, или все те же «материальные вопросы», которые заставляли Светлану каждый раз, наступая на собственную гордость, обращаться к своему отцу? Человеку — цитируем! — «создавшему систему кровавого террора, погубившего миллионы невинных жертв».
В 1983 году Осе Аллилуеву было тридцать восемь лет. Светлана пишет письмо сыну, в котором говорит о том, что она разочаровалась и в Америке, и в Англии, что ей хочется видеть родные лица. Ося звонит матери. Объясняет, что теперь звонить можно сколько угодно, в стране происходят изменения. К власти пришел Ю. В. Андропов. Мать и сын перезваниваются довольно часто, и даже Ольга говорит со своим старшим братом по-английски.
Светлана Аллилуева, «Книга для внучек»:
«Звонки туда и обратно продолжались весь 1983 год, а затем и 1984-й. Мне было неожиданно трудно сочетать эту мою обычную жизнь за рубежом, ставшую для меня давно нормой, в особенности после рождения Оли, с этими вестями „оттуда“. Я сделала невероятное усилие забыть, что там что-то и кто-то существует, почти перестала говорить по-русски, и мои заботы были все здесь».
Светлана все чаще думает о возвращении в Москву.
Иосиф Аллилуев:
— Я ответил, естественно, что я эту идею поддерживаю, потому что в конце концов мне тогда казалось, что если мы все как-то объединимся, то, может быть, всем будет проще...
В это время Светлана в редких интервью каждый раз подчеркивает, что очень скучает по детям и внукам, а корреспонденту «Обсервера» говорит, что «разлука с детьми и двумя внуками непереносима». Ей нужна была Родина. Вынь да положь!
Последней каплей стал разговор с известным музыкантом Владимиром Ашкенази. Она позвонила ему, говорила что-то о том, что в Америке было хоть какое-то чувство дома, а в Англии это чувство давно потеряно.
Светлана Аллилуева, «Книга для внучек»:
«Слушая по телефону мой довольно бессвязный монолог, он едко заметил:
—Ну, знаете, если вам здесь не нравится и в Штатах не нравится, так не поехать ли вам обратно в Советский Союз?
Меня уязвил его тон — он еще смеется! Хорошо ему: вся семья и дети с ним, живет королем в Швейцарии, повсюду резиденции…
И я ответила в его же тоне:
— А что, возможно, я воспользуюсь вашим советом.
И повесила трубку».
Короткие гудки.
Светлана принимает решение, но не знает, как сказать об этом дочери. Зато твердо знает: дочь не поймет ее и ехать в СССР не захочет. Мать столько рассказывала ей, что это за страна... Хотя дочь, как и во время первого бегства за границу, можно будет и не брать. Дочь можно оставить, например, у сестры отца. Светлана даже посылает ей письмо с просьбой взять девочку к себе, если со Светланой случится что-то непредвиденное. Тут же пришел деловой американский ответ: тетушка Мардж просила справку о здоровье Светланы, хотела узнать, степень опасности, грозящей Светлане.
Как ни странно, но разрешение на въезд в СССР Светлана получила очень быстро — она даже не была готова к этому. Более того, советские дипломаты, почти так же, как когда-то американские, стали разрабатывать лучшие пути возвращения Светланы на Родину. Решено было ехать через третью страну, как всегда, боялись каких-то провокаций в Хитроу. Для побега была выбрана Греция. Греция подходила — Светлана давно собиралась свозить туда дочь.
Когда Ольга вернулась домой из школы на каникулы, Светлана сказала, что скоро они полетят в Грецию. Но это не все, потом они полетят в Москву.