Страница 34 из 47
Марфа Пешкова:
— Когда Каплер стал писать статьи в газете, явно намекая, что он пишет это Светлане, то я помню, как Светлана принесла эту газету в школу и показала мне. Она была очень взволнована, я поняла, что ей очень импонировало и нравилось.
В конце ноября Светлана прочитала первое письмо спецкора Каплера в газете «Правда».
«Сейчас в Москве, наверное, идет снег. Из твоего окна видна зубчатая стена Кремля…» — писал в конце послания спецкор.
Светлана с надеждой и страхом ждала возвращения из Сталинграда «лейтенанта А.» — именно так подписывал свои письма специальный корреспондент «Правды» Алексей Каплер.
Зачем взрослому успешному писателю понадобилось играть с огнем — не совсем понятно. А то, что он играл с огнем, Каплер как человек умный понимал. Единственное разумное объяснение — Люся Каплер втайне надеялся стать зятем Сталина. Друзья Светланы в один голос утверждают, что это было «настоящее чувство». Находясь в ссылке и рассказывая эту историю товарищам по несчастью, Каплер всегда говорил, что Светлана влюбилась в него. И вот еще одна деталь — он никогда не говорил о тех чувствах, что испытывал сам.
Какое-то время по обоюдному согласию Светлана не звонит Люсе Каплеру, но потом не выдерживает — и все закручивается сначала. Прогулки, телефонные разговоры, долгие прощания. История закончилась в феврале сорок третьего года, в день, когда Светлане исполнилось семнадцать лет.
Накануне Каплеру звонит генерал Румянцев и настоятельно советует уехать подальше от Москвы. На этот раз Каплер послушал генерала и выбрал Ташкент. Там в это время снимается фильм по его сценарию — «Она защищает Родину». Светлана получает прощальное письмо, длинное и очень трогательное. В семнадцать лет мир рушится и от менее значимых событий, и Светлана решается на отчаянный шаг. После школы она не идет домой, а ведет Каплера в пустую квартиру брата, предназначенную для встреч с друзьями. Охранник, как всегда, идет сзади и тоже входит в квартиру, но в комнате не появляется, остается сидеть в прихожей. Светлана, обливаясь слезами, бросилась целовать свою первую любовь, так и не закрыв за собой дверь.
Светлана:
«Нам было горько — и сладко. Мы молчали. Смотрели в глаза друг другу и целовались. Мы были счастливы безмерно, хотя у обоих наворачивались слезы».
Что доложил начальству «прикрепленный» М. Н. Климов — неизвестно, но утром следующего дня в комнату дочери вошел Сталин.
Светлана Аллилуева, «20 писем к другу»:
«— Мне все известно! — сказал он. — Все твои телефоны — вот они, здесь! — Он похлопал себя по карману. — Твой Каплер — английский шпион, он арестован!
— А я люблю его, — сказала Светлана.
— Любишь?! — выкрикнул отец с невыразимой злобой к самому этому слову.
И я получила две пощечины, впервые в своей жизни.
— Подумайте, няня, до чего она дошла! — он не мог больше сдерживаться. — Идет такая война, а она занята … — И он произнес грубые мужицкие слова, других слов он не находил…»
Легко понять, что сказал дальше Сталин, который частенько употреблял, как написали бы сейчас, ненормативную лексику. Но и это было не все.
«— Ты посмотри на себя — кому ты нужна? У него кругом бабы, дура! — сказал отец».
После этого он забрал все письма и ушел к себе в кабинет. Он знал, что нашел нужные слова, чтобы Светлана забыла о любви к этому еврею. Все это произошло на следующее утро после дня ее семнадцатилетия.
Начиналась взрослая жизнь.
Вечером отец позвал Светлану к себе. Он рвал фотографии и письма Люси Каплера.
«— Писатель! Не умеет писать по-русски, —сказал Сталин. —Уж не могла себе русского найти!»
Светлана отметила этот день как один из самых важных в своей жизни — они с отцом стали чужими людьми.
С высоты знаний сегодняшнего дня мы можем смело утверждать, что каждое замужество Светланы было связано с каким-либо побегом. И первый такой побег состоялся в 1944 году. Светлана бежала из Кремля, из семьи Сталиных в свою собственную, новую семью. Бежала Светлана в этот хорошо известный каждому москвичу дом.
Дом на Набережной — так его называли тогда, так его называют сейчас, и других объяснений не требуется. Все знают, о каком доме идет речь.
Но пока шел сорок третий год.
Аллилуев:
«…Когда случилась эта заваруха с Каплером, все получили по мозгам прилично, и Зубалово закрыли, значит. Мы жили по-прежнему в Доме на Набережной, в десятом подъезде, а в 1944 году Светлана вышла замуж за Гришу Морозова, и ей дали квартиру в Доме на Набережной».
По мозгам получили действительно здорово. Светлана была отлучена от любимого Зубалова, а Василий схлопотал десять суток карцера. В один из министерских санаториев отправились бабушка с дедушкой. Дали по мозгам и тем, кто находился в кремлевской квартире. Домоправительница Саша Никашидзе, шпионившая за Светланой и читавшая письма Каплера, тоже была уволена.
В июне 1943 года Светлана заканчивает школу и впервые за последние три месяца встречается с отцом, показывает ему свой аттестат зрелости и сообщает, что хочет пойти в МГУ на филфак.
«— В литературу хочешь, так и тянет тебя в эту богему! — сказал Сталин».
Разговор закончился тем, что Светлана поступила на исторический факультет. Но студенческие годы интересуют нас только как первые годы обретенной свободы, к которой так рвалась Светлана. Она настояла, чтобы отец снял охрану, хотела быть такой, как все.
Молодость, свобода! Светлана постоянно влюбляется, не зная, кому отдать предпочтение.
Еще в школе она влюбилась в Серго Берия.
Марфа Пешкова:
— Когда он появился в школе, то буквально все... не было девочки, которая тут же в него не влюбилась, потому что он был необыкновенно красив. Он был хорошо воспитан. У них в доме была немка, которая с детства его воспитывала, и умный был...
Наверное, Серго Берия как муж для Светланы был бы той самой идеальной кандидатурой. Счастливы были бы все: и родителей Серго — Лаврентий Павлович и Нина Теймуразовна, и отец Светланы — Иосиф Виссарионович. Создается такое впечатление, что Сталин даже как-то пытался пристроить Светлану в семью Берии. Нет, он ничего не говорил дочери, тем более не разговаривал на эту тему с Лаврентием, но Нину Теймуразовну Сталин просил присматривать за его дочерью, что та с удовольствием и делала. И наверное, свадьба случилась бы, если бы Серго не уехал учиться в Ленинград.
Марфа Пешкова:
— И вот тут она, видимо не выдержала и быстренько-быстренько вышла замуж. И когда она узнала, что я собираюсь выйти замуж за Серго, то здесь она проявила себя не очень хорошо. Она, во-первых, прибежала к моей бабушке и сказала: «Что вы делаете, зачем вы Марфу хотите отпустить в этот страшный дом. Ни в коем случае этого не делайте! Я вас предупреждаю». В этот же день она прибежала к Нине Теймуразовне, у которых я уже раза два бывала, и ей говорит: «Что вы делаете, ведь Марфа больной человек. У нее с легкими плохо. Она никогда не родит здоровых детей».
Уже позже, когда мы были мужем и женой, она продолжала звонить, пытаться, чтобы он пришел на встречу с ней, что ей с ним нужно обязательно поговорить».
Оставим без комментариев эти поступки молодой женщины, но заметим, что они были не случайны. В пятьдесят третьем году, на съезде писателей Светлана встретила свою первую любовь Алексея Каплера. К тому времени она уже успела побывать несколько раз замужем, но именно в тот момент была свободна. По словам Светланы, у них разгорелся настоящий, взрослый роман. Беда была в том, что несвободен был Люся Каплер. Светлана решила освободить возлюбленного одним махом. Она отправилась к его тогдашней жене актрисе Валентине Токарской.
Как и в случае с Серго Берией, этот поход ничего, кроме стыда, ей не принес. Для прошедшей лагеря Валентины Георгиевны, женщины умной, обладающей силой воли, огромным чувством юмора и чувством собственного достоинства, разговор со Светланой был, наверное, неприятен. Но Валентина Георгиевна вела себя как королева. Светлана почувствовала себя суетливой простушкой. Токарская даже не повела бровью, сказала сопернице, что ее муж абсолютно свободен и волен делать что хочет, а на прощанье заметила: