Чудовище проклятого острова

— Согласна, ли ты Хель — дочь палящего солнца, связать свою судьбу с Гордом сыном — вечного холода? — спросил старец с длинной седой бородой. Девушка не успела ответить. Раздался топот и ржание лошадей. Дюжина воинов напала на людей и схватила их.

Горд убил нескольких варваров, прежде чем добрался до своей возлюбленной, но было уже слишком поздно. Человек чья фигура и лицо были скрыты за чёрным плащом с капюшоном, стоял рядом с его любимой на своем черном скакуне и протягивал ей руку.

— Хель, не смей! — крикнул он, но его тут же схватили, а к горлу приставили меч.

Девушка обернулась, с застывшими слезами на глазах, беззвучно прошептала: «Прощай», подала руку человеку, который тотчас же вздернул ее и усадил перед собой. Я чувствовала, что она не хотела уходить с ним, но жизнь любимого была важнее ее собственной участи. Чувствовала с каким непримиримым горем юноша смотрел вслед своей паре, и ощущала как гнев и ненависть с каждым ударом сердца затапливали его холодную душу.

Его Хель передала их любовь.

***

Распахнув глаза, я долго не могла прийти в себя. Мне казалось, что я знаю эту девушку. И была точно уверена в том, что сон приснился мне неспроста.

Хель и Горд? Неспроста же они мне приснились. Похоже, это была еще одна тайна, которую мне предстояло разгадать.

Дьяры подплывали к Хель-Г орду. Их плавание подходило к концу. Скоро Кайден ступит на родную землю, вдохнет полной грудью морозный воздух и отправится на охоту. До Сиг-Хеля ему нужно раздобыть добычу. Несколько тушек гаялов, зайчатины и, если повезёт, лося или косулю. Пир в день, когда Кайден с Гретой будут обещаны друг другу, должен греметь на весь мир. Во всяком случае, на весь Хель -горд наверняка.

Впрочем, Дан-яр хоть и с нетерпением ждал того дня, когда прибудет на родную землю, он бы оттягивал их с суженной обручение до незапамятных времен. На свою беду, у него не было столько времени. Лишь несколько свободных будней.

— Чего такой смурной, Дан -яр? — спросил у него Бо.

— Боюсь, как бы Ойвинд не лютовал, — взглянув на небо, с которого сыпались хлопья снега, ответил.

— Дак Инг-яр писал, что нынче Ойвинд милостив.

Кайден на это ничего не ответил. В самом деле, разве этот астроном не ошибается?

Впрочем, хмурым Дан-яр был не столь из-за погоды, сколь из-за своей суженой. Он все ещё на неё обеспокоенно косился, из кожи вон лез, чтобы угодить пигалице, а она снова воротила носом! Запасы харчей, которыми они затарились в Альсборне, стремительно подходили к концу, а в Хель -горде не было подобных роскошей, к которым привыкли девицы.

Их еда была простой и сытной. Благо, меха ей пришлось по вкусу. Во всякому случае, ей они были к лицу. Как и платья, что уж больно сильно подчеркивали ненужные округлости. У его воинов от этих округлостей разум мутился! А у него...

Нет. Ему не следовало об этом думать! Потому что его суженная скорее окоченеет насмерть, чем согреет его постель.

Он почему-то не в силах был стереть образ ее приоткрытых губ и широко распахнутых глаз, когда опускал ее на кровать. Суженная не глядела на него с отвращением или высокомерием, как это бывало по-обыкновению. Скорее, она его оценивала. Почему?

Эта мысль не давала ему покоя всю ночь.

***

На корабле было совершенно нечем заниматься. Из будня в будень мы с Дорис слонялись без дела по палубе, разбавляли нашу скуку разве что трапезы и байки капитана.

В последний полный будень нашего плавания, вечером после ужина, Дорис ушла к себе в каюту, чтобы избежать настойчивых поползновений Кристиана, а я решила почитать на палубе. Идея потерпела неудачу. Несмотря на редкий снег, бумага начала намокать. Тяжело вздохнув, захлопнула книгу и встала со скамейки, на которой обычно прохлаждались матросы.

— Что, суженая ждёшь не дождёшься, когда прибудем в Хель -горд? — спросил Генри.

Он с другими дьярами, приближенными к Дан -яру, частенько распивали эль и играли в кости и карты на бочке. Всех дьяров на корабле эти плуты уже обчистили, и теперь пытались надуть друг друга.

— Скука съедает, — честно ответила.

— Скука? — Г енри фыркнул. — В твоем распоряжении Дан-яр. Только попроси, и он тебя развеселит! — рассмеялся болван.

У меня были предположения, о каком «веселье» толковал дьяр. Подобную нелепость мне даже было страшно себе представить. Пожалуй, я впервые задумалась о том, что мы с Дан-яром станем мужем и женой. А супруги делят не только радость, горе, кров, но и постель. И после обручения, он будет в своём праве. От этих мыслей хотелось убежать, спрятаться, но они преследовали меня.

Нет. Этого не должно произойти. Ни в коем случае.

— У меня есть мысль получше. Как насчёт того, чтобы сыграть в карты?

Дьяры удивлённо переглянулись, а затем уставились на меня.

— Воины не играют с девицами в карты.

— Отчего же? — иронично приподняла бровь. — Бояться продуть?

Генри хмыкнул, окинул меня скептическим взглядом, а затем, скорее чтобы преподать языкастой девице урок, нежели действительно сыграть, согнал одного из воинов со стула и указал на него со словами:

— Прошу.

Дважды мне предлагать щелкнуть зазнавшихся дьяров по носу не требовалась. Расправив полы длинной шубы, села на предложенное место.

— Раздавай.

За эти будни я не единожды наблюдала за тем, как Генри мухлюет. Однако и я была не пальцем деланная.

В старом доме, где мы обитали с Хильдой, нашим соседом был любящий пригубить ирл Йохан. Несмотря на свою пагубную склонность к бормотухе, он был довольно изобретательным, авантюрным, а ещё никогда не отказывался посидеть с малышкой Гретой, пока ее тётушка Хильда штопала подъюбники на фабрике.

Она, конечно, не знала, что в основном мы проводили время за картами, в которые он учил меня мухлевать. Ну, как учил... Он скорее оттачивал навык, а я всегда была довольно наблюдательным ребенком. В конечном счете, когда я выиграла у ирла Йохана шесть партий подряд, тот сдался и, назвав меня лучшим своим учеником, от радости вылакал целую бутылку бормотухи. В одного. Когда я обыграла всех мальчишек во дворе, оставив их без конфет и медяков в кармане, они наябедничали своим родителям. После этого Хильда меня с ирлом Йоханом больше не оставляла. Видать побаивалась, что я вырасту шулером.

Картами я не баловалась с лет эдак. четырнадцати. После того, как пришлось удирать от пиратов, которых оставила без золотых. Но, пожалуй, опустим эту историю недостойную благопристойной ирлы.

Генри начал мухлевать с ходу, ещё при тасовке карт.

— На что играем?

— На золотой, — смело заявила.

У меня было два в том чемодане, который я прихватила с собой.

Генри ухмыльнулся, вопросительно взглянул на парней и, дождавшись их кивка, бросил:

— Идёт!

Дьяры, достав золотые, сбросили их в общую кучу и вперились в меня глазами.

— Эээ, — неловко замялась, — у меня там. В смысле, в каюте.

— Нет золотого — нет игры! — отрезал один из воинов.

— Серьезно? У меня он действительно есть!

Дьяры явно мне не доверяли. Повисло затяжное молчание.

— Играем! — огласил Г енри. — Она суженная Дан -яра, даже если у неё нет золотого.

То весьма неплохо иметь в должниках самого Дан -яра, сына правителя Хель-горда. Этого, разумеется, никто не произнес вслух, однако этого и не требовалось.

Прежде чем Генри начала раздавать карты, я попросила его их сдвинуть, а после перетасовать снова. Тот если и был удивлён, то виду не подал.

Мы сыграли в три игры, в каждой из которых я обчистила всех до последнего золотого.

— Великие, эта девица морской черт в юбке! — схватившись за голову, выкрикнул воин. Весело рассмеявшись, я притянула кучку золотых к себе, пересчитала и учтиво предложила:

— Еще партейку?

— Что здесь происходит, разрази вас гром?! — раздался сзади грозный рык.

Дьяры подскочили, точно ужаленные.

— Дан-яр, тут это.

— Вы, жалкие задницы, пытаетесь обчистить мою суженую?