Деревянная балерина

Последний новый год – самый тяжелый день в году для одиночек, он так безжалостно вскрывает пустоту – в обществе «парных» друзей убедил передумать. Уже вечером 1 января она, покачивая головой в тон мыслям, заполняла анкету на «Мамбе». Явные маньяки на нее не откликнулись. А Виктор всего через пару часов увидел эффектную фотографию – там Ирина с ногами забралась на перила башенки над обрывом, схватившись за колонну, а выкрашенные в алый волосы развевались – и написал.

«Ты такая хрупкая и изящная, как будто танцуешь с ветром».

– И как он?

– Ничего особенного, но терпимо. Айтишник. Вроде свободный. Не противный. Не раздражает.

Они стали встречаться. Без искорки, но не так скучно, как с «профессором». И все бы ничего – Ирина же теперь вроде не одинока? – но довольно быстро Виктор, который и так не был слишком внимательным, стал вообще обо всем забывать.

Забыл завезти на работу Ирине оставленные у него дома срочные фотографии для клиента. Хотя она очень просила, несколько раз напомнила.

Забыл поздравить с днем рождения. «Ой, зайчик! Прости дебила, – сказал он, когда она сама ему об этом сообщила, позвонив в обед. – Давай сегодня вечером как следует отметим, хорошо?»

Она долго ждала в кафе. Выпила сначала три чашки кофе, а потом два коктейля. Виктор говорил, что едет. Сейчас будет, еще пять минут, тут пробка. Ирине казалось, что над ней смеются и официанты, и посетители.

Она и в самом деле притягивала взгляды – впрочем, как и обычно. Заинтересованные, но не насмешливые. Однако к столь яркой девушке – то ли модели, то ли актрисе – подойти никто не решился.

Ирина с самого утра очень хотела рассказать Виктору все, что о нем думает. Но до того самого сентябрьского полудня он не читал сообщения и не отвечал на звонки.

Ответил как раз около двенадцати. Голос заспанный – Ирина поняла, что разбудила.

– И что вчера было?

– Ой, да ладно тебе, а. Ну посидели вчера с товарищами, вот и вылетело из головы.

– Ты же все время врал мне, что сейчас будешь.

– Да? Так, значит, не рассчитал чуток. С кем не бывает, а?

Ирина отключилась.

Очень хотелось проехаться и остыть. Может быть, зайти в торговый центр и порадовать себя новым платьем. И, хотя до обеда еще оставался час, ничего страшного не случится, если разок она уйдет на него пораньше.

А по пути Ирина заехала на заправку.

– Какая прекрасная, но грустная осень, – шепнул кто-то за спиной.

От неожиданности Ирина чуть не расплескала только что купленный кофе в стаканчике. Она как раз только открыла крышку, чтобы поскорее остыл.

– Вам нужно подарить цветы, – сказал незнакомец. – Под цвет волос.

Сам он был светло-русый. Ростом немного выше Ирины – она немаленькая – и довольно крепкий, хотя не спортсмен. Типичное северно-славянское лицо. Привлекательное, с правильными чертами. Нос прямой, подбородок немного выбился – островат. На нем ямочка, губы немного слишком длинны и изогнуты. Ярко-голубые глаза, казалось, улыбались вместе с ними – тепло и обволакивающе. На щеке, под легкой светлой щетиной, овальная родинка. В форме слезинки.

Ирина постаралась вежливо улыбнуться. Получилось вымученно и довольно жалко.

– Оставьте мне телефон – я вам их привезу.

Со студенческих пор Ирина не знакомилась на улицах. От тех, кто свистит в след с криком «Девушка, дай телефончик!», вряд ли можно ожидать серьезных намерений. А знакомств на одну ночь она давно не искала.

Кроме того, говоря по правде, и желающих с каждым годом становилось все меньше. Но если бы не оскорбление, нанесенное Виктором, душащая обида и ощущение себя пустым местом, Ирина бы не сделала этого и в тот раз.

Но сделала. Назвала свой номер.

Незнакомец – он до сих пор не представился, да и имени не спросил – перезвонил, чтобы удостовериться, что Ирина его не обманула. Когда ее телефон зазвонил, он снова обаятельно улыбнулся. Пожелал хорошего дня, сел в свою машину и уехал.

О своем странном поступке Ирина рассказала коллеге на перекуре.

– И что тут такого? Может, это судьба, – рассмеялась та.

Ирина так не думала. Да и в целом больше не думала про незнакомца, отвлеклась на работу: нужно было окончательно утвердить и назначить съемки ролика по довольно безумному проекту – рекламе нижнего белья для мужчин с лишним весом.

– Ох, какая ж вы молоденькая и худенькая! И как войдете в проблемы нас, старых толстяков? – впервые увидев своего менеджера, ужаснулась клиентка – возрастная, громкая и полная женщина.

– Ирина у нас одна из лучших. Не разочарует, увидите, – уверила начальница их креативного отдела.

– Это мы посмотрим. А пока запомните: я хочу провокации! За глянец платить не буду. Семейные панталоны с гламуром не едят, – и Ирина едва сдержалась, чтобы не покатиться от смеха.

Клиентка и в самом деле оказалась не из тех, кто просит «поиграть со шрифтами». Работать с ней было чистым удовольствием.

Однако Ирина все равно волновалась, собираясь презентовать сценарий ролика. Искоса взглянув на начальницу – искала одобрения, но та уткнулась в свой телефон, ожесточенно нажимая клавиши, – она начала:

– Полный мужчина в одних трусах от неизвестной фирмы ходит по городу и пытается познакомиться. Предлагаю использовать в съемках реальных прохожих – так мы получим более интересный эффект. Он подходит, просит телефон и говорит: «Извините, что я в трусах». Делаем несколько дублей, а потом переодеваем мужчину. Теперь он в ваших трусах и делает все то же самое, но добавляет: «Я не буду извиняться за свои трусы – они сшиты в «Амелии»! И заканчиваем вашим девизом: «Амелия» с вами. С ней удобно всегда».

Начальница покачала головой.

– Вполне неоднозначно, – в переводе с корпоративного это значило: «идея детская и нелепая».

Но клиентка не слушала и смеялась в голос. Даже утерла глаза.

– Бог мой, как я хочу это увидеть. А что будет, если кто-то возьмет и согласится, а?

– «Амелия» устроит вашу жизнь. С ней удобно всегда, – экспромтом предложила Ирина.

– Отлично, но когда мы уже это снимем?

Съемки назначили на среду – по прогнозу, дождя не ожидалось. Думая, как они пройдут, Ирина начинала смеяться. И то и дело прыскала, когда коллеги, узнавшие детали ее проекта, шутливо крутили пальцами у виска, высовывали языки – словом, кривлялись. Удобная во всех ситуациях «Амелия», и в самом деле, отвлекла от мыслей о Викторе, и уж тем более от случайной встречи на АЗС.

О Викторе она вспомнила, только уже когда села в машину, чтобы ехать домой. На душе сразу стало неприятно – как будто тронуло холодом так, что она поежилась.

Ирина проверяла телефон весь вечер, но он так не написал ей и не позвонил, чтобы хотя бы извиниться.

В итоге она перебрала вина и начала звонить подругам, чтобы пожаловаться. За такое потом всегда бывало стыдно: у всех своя жизнь, и вечер точно хочется потратить на что-то более приятное, чем чужие пьяные слезы.

Виктор не подавал признаков жизни и завтра. А в среду, буквально за десять минут до начала съемок – Ирина была как на иголках, этот момент всегда самый переживательный, хотя от нее-то не требовалось никакой актерской игры – вдруг позвонил незнакомец с заправки.

– Здравствуйте, прекрасная Ирина.

– Здравствуйте! Напомните, пожалуйста, кто вы. Ваш номер у меня не в контактах, – считая, что это кто-то из клиентов, она отвечала машинально, посматривая за актером в семейных трусах. Он нервно курил, делая частые маленькие затяжки.

– Как, вы не записали меня, как незнакомца с АЗС? – шутливо ответил он.

Ох, только не это! Уж точно не сейчас.

– Да. То есть, нет. Извините, пожалуйста, мне сейчас очень некогда.

– Простите, что невовремя, Ирина. Когда вас можно набрать? Я обещал вам подарить ваши любимые красные лилии, а я всегда держу обещания.

Откуда он знал ее имя? Ирина точно помнила, что не называла его. А лилии? Она действительно их любила, но в разговоре они однозначно не звучали. Речь шла о цветах в тон волос.