Страница 30 из 58
─ Хах, не могу! Горынычи без замка, а белки растащили их сокровищницу! Вам самим-то не смешно? ─ и, видя, что на самом деле смешно, всё равно продолжал сгибаться пополам, едва не плача. ─ Видели бы вы свои рожи!
Где-то рядом ржали белки, оставшиеся, видимо, замести следы беглецов, и все эти звуки рождали в душе лёгкое раздражение, но я, по крайней мере, переносил его достойно, в отличие от некоторых.
─ И что теперь? ─ злился Данияр, которому больше нас всех досталось. ─ Идём на поклон к Василисе? Будем жить с ней в избушке и отращивать бороды? Пить из дождя? Курить сосновые шишки? Плести лапти? Чем, мать вашу, ещё займёмся?!
─ Тебя несёт, Яр, ─ попытался осадить его, но тот выпал из реальности.
─ Для неё же теперь лес, как дом родной, и если избушка унесёт её, нам придётся сидеть в засаде и выслеживать эту рухлядь на куриных лапах, а то и бегать за ней, как полоумные, ─ негодовал он, и если раньше я бы позлорадствовал приступу братского бешенства, то таким он мне совершенно не нравился. ─ Ещё и звери сбежали. У Лютого лапа ещё не зажила до конца, а у Миры, кажется, котята назревают.
Яр, хоть и был местами сволочью, но когда речь шла о раненых животных, он никогда никого в беде не бросал.
─ Вернётся, ─ убедил я, пытаясь найти взглядом ворона или хотя бы поймать с ним ментальную связь, но ничего не получалось. ─ Они всегда возвращаются.
─ Вот бы эту заразу ещё вернуть, ─ не скрывал он ярости, но я чувствовал, что кроме неё в братце зрело и кое-что ещё. Тоска.
─ Прикипел уже что ли? ─ поддел Зар.
─ Бабы давно не было, ─ огрызнулся он, но все мы знали истинную правду.
Прислушавшись к себе, я понял, что и сам не могу спокойно думать об исчезновении ведьмочки. Может, и хорошо, что Вася сбежала – возможно, так мы лучше поймём, чего на самом деле от неё хотим, и только ли проклятье нас сблизило. Найти бы ещё, да объясниться…
Кажется, подобные мысли ударили в голову не только мне, но мы не успели это толком обсудить, когда небо вдруг начало стремительно чернеть.
Ледяной ветер принёс с собой запах сырости и смрада, тёмная воронка закружилась над замковыми башнями и зависла там тучей, пока мы отрешённо наблюдали, как старый враг без приглашения пробирается в наш дом. И, похоже, собирается его отжать.
─ Но он ведь знает, что Василисы здесь уже нет, ─ протянул Назар задумчиво. ─ Не может не знать. Почему тогда не бежит за ней, сломя голову?
─ Значит, не она ему нужна, ─ дошло до Яра.
Мы переглянулись, понимая, что чьи-то зловещие планы в этот самый момент терпели полнейший крах.
─ Подождём его тут? ─ невинно поинтересовался Зар, растеряв всё своё веселье и уже готовясь вступить в сражение.
─ Нет, ─ чуть подумав, решил Данияр. ─ Нужно найти эту сбежавшую лисицу и выяснить, что происходит. Сдаётся мне, из сокровищницы она прихватила что-то, что ищет этот урод, а мы об этом не знали, и теперь я весьма обескуражен.
─ Поднимемся в воздух? ─ уточнил я.
─ Нет, пройдём по старым тропам. Встретимся со знакомыми – они наверняка знают, в каком направлении искать избушку, и, возможно, опередим Василису. Когда он поймёт, что его обманули, ей не жить, но если Вася доберётся туда первая, она будет под защитой.
─ А дальше?
─ А дальше – придётся импровизировать.
И это будем самым сложным, потому что нам впервые доведётся упрашивать Ягу о помощи, а не принуждать. Но, возможно, как раз эти навыки принудительной дипломатии нам сейчас и нужны?
Василиса
Я не знаю, сколько мы так бежали сквозь густую тёмную чащу, куда не проникал и лучик солнца, но мне здесь нравилось гораздо больше чем в замке,особенно в свете полученной информации. Лес разговаривал своими голосами, присматриваясь к нам, звал в самую свою глубь, а воздух звенел магией, и ощущалось в нём что-то тревожное, зловещее даже.
─ Так значит, эта висюлька на твоей шее и есть то, что забирало силу у ведьм? ─ уточнил Мурз после моего сбивчивого рассказа. ─ Любопытно…
Медведь, нёсший нас, был на удивление быстрым, но передвигались мы уже довольно долго, то и дело сворачивая на жутковатые тропы, вот и пришлось коротать время отнюдь не весёлой историей, чтобы отвлечься.
─ Да. Жаль только так и не удалось понять, кто отдал той первой Яге это украшение.
Я и правда не видела истинное лицо главного злодея – только руку, увенчанную перстнями, что передавала подвеску ведьме, и голос ледянее самой страшной зимы, однако главное я всё равно выяснила. Когда-то очень давно этот колдун или кем он там являлся, решил стать самым могущественным злом, потеснив Горынычей с их должности. Мало ему было своих земель, и решил, что нужно завоёвывать Волшебный лес, вот только в одиночку это сделать оказалось трудновато.
Тогда он подумал, а почему бы не использовать в своих целях ту, что точно не откажется, чтобы восторжествовала справедливость? Обернулся добрым молодцем, прикинулся смертельно раненым, да и отправился на поклон к Яге, которая собирала недалеко от избушки травы. Нашла она на свою беду этого болезного, начала выхаживать, а он, разумеется, тут же поведал, кто виноват в таких его увечьях.
Наивная юная ведьмочка, только недавно вошедшая в силу, поверили злодеюке, а тот и рад был её сперва соблазнить, заодно убеждая, что именно чудище, живущее высоко в горах и творящее разные бесчинства, должно быть наказано, пока сам безжалостно убивал невинных и нежити всякой открывал пути. Разумеется, молоденькая Яга, ещё мало что умеющая, но жаждущая спокойной жизни для местных жителей и себя тоже, повелась на уговоры «доброго молодца».
С его лёгкой руки она отправилась прямо в лапы этой грешной троицы. Они тогда тоже были молодыми и лихими, веселясь на славу, а когда в одном из набегов на местную деревеньку услышали сплетню, мол, живёт недалеко девица красоты дивной и силы невероятной, они купились. Прилетели за ведьмой, унесли в лапах в свой замок, не подозревая, что их судьба в тот момент решилась.
Но только и сам злодей не подумал о том, что Яга возьмёт, да и влюбится в одного из братьев. Влюбится по-гастоящему и всем сердцем. Именно её-то вспыхнувшие чувства изменили тёмную магию в подвеске, призванной убить Горынычей, а вместо этого погубили девушку, едва она провела ночь с Данияром. Её жизнь была выпита простым украшением, а магия чудесным образом сделала братьев сильнее, и они не осознали угрозы. Лишь поняли, что могут получить ещё больше, если заберут других Яг себе, не волнуясь об их смертях, и ведь забирали же, умудряясь опережать другого гада. Как же он, наверное, злился…
И так, веками подвеска забирала жизни ведьм, питая замок и братьев заодно, пока они не умыкнули Радомилу, оказавшуюся самой умной из всех. Она, наученная горьким опытом предшественниц, смекнула, что нельзя поддаваться на чары соблазнителей и как могла, оттягивала момент близости, убедив их дать ей немного времени. Это время она использовала с умом, придумав, как наложить проклятье, наказавшее в итоге злодеев, пока тот, кто всё это начал затаился и ждал.
Меня.
И как я после этого могу верить этим сказочным долбоящерам? А если бы я тоже поддалась, отдавшись кому-то из них? Нет, ни за что не вернусь, пока не пойму, что делать! Я даже не знаю, как относится к тому, что увидела…
─ На месте, Ягусенька, ─ тем временем напомнил о себе косолапый, остановившись на развилке трёх троп. ─ Дальше уже твоя забота.
─ Спасибо тебе, ─ поблагодарила, оказываясь на земле, и низко поклонилась медведю.
─ Если что, рядом буду – любой из лесных тебе на помощь придёт, ─ сказал напоследок, убегая, а мы с Мурзом замерли, когда могучие ели, до этого сплетённые ветвями, вдруг расцепили свои объятия, создавая арку и приглашая войти. Мы, устремились туда, не раздумывая, а пройдя немного вперёд, оказались на поляне, окружённой совсем непроглядным лесом.
Она стояла посередине, переминаясь с когтистой лапы на лапу, и выглядела именно так, как я и увидела в первый раз. Вокруг частоколом были воткнуты остро заточенные палки с черепами, которые слабо мерцали, но стоило нам приблизиться, пустые глазницы их вспыхнули потусторонним жёлтым светом, как прожекторы. Избушка, почуяв нас, заплясала на месте, исполняя какой-то победный танец, принявшись подпрыгивать и стряхивать с себя труху, которой обросла за время отшельничества, и я, глядя на эти движения, понимала, что моя жизнь уже точно никогда не будет прежней.