Особые обстоятельства

— Потому что перед этим мы займёмся любовью, прямо на ковре, в отблесках огня…

Маира посмеялась, считая это позёрством и штампом, подсмотренным в фильмах, но больше тему переезда не поднимала. С одной стороны она не хотела давить на мужчину, а с другой — сама передумала. Те несколько раз, что Дейв оставался у неё, Маире не понравились: слишком… много места занимал мужчина, слишком много суеты создавал. Поэтому чаще всего ОНА оставалась ночевать у Хоггарда. На утренние сборы и завтрак Маира тратила всего полчаса. И уходила от любовника со стойким ощущением ночёвки в пансионе, только что ключи консьержу не сдавала. Возможно, всё дело в строгом, даже казарменном интерьере квартиры, где не хватало тепла и уюта? И если подобрать нормальное жильё, это ощущение исчезнет? А возможно, дело вовсе не в квартире…

Но пока Маира по-настоящему волновалась за мужчину. И когда он позвонил, она обрадовалась.

— Наконец-то! Рассказывай!

Голос Хоггарда звенел от едва сдерживаемых эмоций.

— Да ерунда какая-то! Говорят, партия кузовных запчастей левая! Мол, документы вызывают подозрения. В общем, я сейчас отправляюсь в Ласангу.

— Это те новые поставщики, с которыми ты недавно контракт заключил? — уточнила Маира.

— Да.

Сложившаяся ситуация была не редкостью для бизнеса, но что-то подсознательно тревожило женщину. Успокаивал тот факт, что Дейв Хоггард не первый год работал в сфере торговли и умел договариваться.

Пожелав удачи, целительница занялась своими делами, тем более в конце рабочего дня поступил ребёнок с серьёзными травмами. Мальчику было всего семь лет. Худенький, темноволосый, с огромными карими глазами, а повреждения такие, что даже магистры растерялись. Никто не знал и не видел, как ребёнок травмировался и что вообще случилось. Малыш не отвечал на вопросы, всё время молчал, глядя на окружающих измученными глазами. С ним уже работали и психологи, и представители полиции. Перепуганные родители сидели в коридоре, с надеждой глядя на лекарей. Успокоились все поздним вечером, когда, благодаря целительской магии, раны у ребёнка начали стягиваться, а суставы восстанавливаться. Маира увидела, как мальчик уверенно, не морщась от боли, протянул руку к матери, и со спокойной душой отправилась домой. Глаза слипались от усталости. Хотелось просто выспаться.

А ночью заведующую срочно вызвали в отделение. Маира смотрела на ребёнка и не понимала, как такое возможно.

— …Я клянусь вам, магистр Ливиано, я всё время была здесь, — дрожащим голосом оправдывалась медсестра. — Везде было тихо. Никто не приходил. Я не знаю, что произошло! Как он это сделал?

Заведующая жестом велела ей замолчать, разглядывая пациента. Малыш был похож на сломанную игрушку. Суставы опять вывернуты, связки разорваны. Только дыхание частое, судорожное.

— Не он… Это сделал кто-то другой, — тихо сказала целительница.

Она провела ладонью над телом ребёнка, пытаясь уловить какие-нибудь эманации, но слышала только боль и страх. Боль была оглушающая. И это заставило целительницу действовать, отринув все другие мысли.

— Всё потом. Сейчас лечим…

Вдвоём со вторым травматологом они накладывали на ребёнка лечебные заклинания, фиксируя пострадавшие места бинтами. Через час мальчик, похожий на мумию, крепко спал в своей кровати. Его личико разгладилось, чуть-чуть порозовели щёки. Только тревожно трепетали ресницы. Маира переглянулась с Этьеном Фурнье, кивком поблагодарила за работу и тихонько вышла из палаты.

Она как раз закончила переодеваться, когда услышала испуганный вскрик медсестры, и выбежала из кабинета.

— Да что же это такое?! — второй травматолог вцепился в волосы.

И целительница его понимала. Мальчик снова сломанной игрушкой лежал на сбившемся одеяле, растрёпанные бинты валялись рядом. Маира повернулась к медсестре.

— Вызывай магов.

— Ага.

Через пять минут она поморщилась, услышав ответ.

— Сказали ждать, все бригады на вызове.

Маира сквозь зубы выругалась. Мальчишка столько может не протянуть, вот-вот начнётся болевой шок. И тут её взгляд замер на двери с цифрой четыре.

…Нейлу Тестимуну снилось что-то приятное. Не эротическое, будоражащее кровь, а хорошее именно с точки зрения нормальных людей. Поэтому просыпаться ему решительно не хотелось.

— …Вставай! Вставай же!

— Маира? — мужчина моргнул спросонок. — Какой конфуз! У меня в гостях леди, а я в одном исподнем! Хотя…

— Не смей шутить! Не до смеха!

Тестимун неплохо разбирался в людях и сейчас мгновенно понял, что ситуация чрезвычайная.

— Что случилось? — из его голоса исчезла язвительность.

— Одевайся, а я буду говорить… Вечером к нам поступил мальчик с множественными травмами непонятного происхождения. Мы его вылечили. А час назад меня вызвали, потому что мальчишка опять покалечил себя.

— Что? Сам?

— Ты, наверное, ещё не проснулся? — женщина хмуро глянула на Тестимуна. — Соображай! На ночь отделение закрывается. На окнах защитные чары. Здесь только медсестра!.. Но это ещё не всё. Мы вылечили мальчика повторно. Считай, по частям собрали, заново вылепив суставы и сплетя связки. Уже собрались уходить, когда вот…

Они как раз подошли к палате, и Нейл всё увидел собственными глазами. Маг Смерти внимательно рассматривал ребёнка и слушал Маиру.

— …Мы вызвали дежурных магов, потому что тут явная одержимость, но там как обычно: недели две-три после Самхейна идёт жуткий перегруз. А я уже не знаю, лечить ли мальчика в третий раз. Детский организм столько зелий и заклинаний не выдержит.

— Лечите! При мне, — велел Тестимун.

Магистр Фурнье был рядом и без лишних слов вошёл в палату. Они с Маирой быстро всё сделали и аккуратно уложили мальчика на кровати. Нейл всё это время не сводил глаз с ребёнка, а когда понял, что лекари закончили работу, коротко велел:

— За дверь.

Маира и не думала спорить, вышла и потянула за собой Фурнье. Но далеко не отходила, стояла около дежурного поста и жадно прислушивалась к каждому звуку. Через какое-то время атмосфера вокруг неуловимо изменилась. Из-под двери потянуло чем-то недобрым, тёмным, мёртвым. Как маг Жизни она это хорошо ощущала.

— Чувствуешь? — шёпотом спросил коллега.

Целительница кивнула, а потом вздрогнула, услышав голос Тестимуна. Он что-то проговаривал на незнакомом языке. Женщина догадывалась, что это заклинания — тёмные, опасные, возможно, запрещённые ковеном. По коже пробежал мороз!

— Маира, иди сюда! — вдруг позвал маг Смерти.

Она вошла в палату и сглотнула. Ребёнок, вытянувшись струной, застыл в полуметре над кроватью.

— Нейл?.. — заведующая недоуменно глянула на мужчину.

— Он под стазисом, — успокоил маг. — Ты была права: ребёнок одержим. Так управлять телом могут только проклятые души. Хуже всего, что конкретно этот дух понял, кто я.

— Почему «хуже»?

— Он не будет больше скрываться, как делал с тобой и вторым лекарем… Будет бить в полную силу. Значит, могут быть жертвы, — Нейл нахмурился. — Бригада ещё не появилась?

Заведующей не дала ответить медсестра, маячившая у входа в палату:

— Только что звонили из центра. Маги будут через полчаса.

Тестимун тихо ругнулся:

— Через полчаса здесь может быть море крови и трупов, — он подумал немного и подозвал Маиру: — Достань из кармана мой гилайон. Пароль — руна Маннас… Сделала?.. Теперь в быстром наборе — двойка.

Женщина приложила гилайон к уху и стала ждать. Несмотря на позднее время, ей ответили быстро.

— Слушаю?

— Доброй ночи! Простите за беспокойство…

— Кто вы? — перебили её. — И откуда у вас этот номер?

Казалось, из трубки повеяло холодом. Нейл не дал женщине ответить:

— Поставь на громкую связь, — и как только она сделала требуемое, сказал: — Гораций, я в тридцать пятой городской…

— Я в курсе.

А Маира сообразила, кому позвонила: Горацию Лачеву — главе Тайной канцелярии и другу Нейла Тестимуна. Следующие слова мага Смерти подтвердили её догадку.