Комиссаржевская

10 ноября 1904 года состоялась премьера пьесы М. Горького «Дачники», которую поставил режиссёр И. А. Тихомиров. Комиссаржевская играла Варвару Михайловну — как утверждает М. Ф. Андреева, «совершенно изумительно». Об этой премьере осталось несколько мемуарных свидетельств. Сам автор писал о ней: «Первый спектакль — лучший день в моей жизни... Никогда я не испытывал и едва ли испытаю когда-нибудь в такой мере и с такой глубиной свою силу, своё значение в жизни, как в тот момент, когда после третьего акта стоял у самой рампы, весь охваченный буйной радостью, не наклоняя головы перед “публикой”, готовый на все безумия — если бы только кто-нибудь шикнул мне. Поняли — и не шикнули. Только одни аплодисменты и уходящий из зала “Мир искусства”»[349].

Пьеса Горького действительно расколола публику, подобно тому, как расколотой изображена в пьесе русская интеллигенция. Собственно, задачей автора было критически показать тот её слой, который своим происхождением связан с самой демократической народной массой. Но, выйдя из народа, эти люди оторвались от него, забыли о его нуждах и бедах, ведут тихую мещанскую жизнь, заняты доморощенными проблемами. Свою пьесу драматург осмысливал как обвинительный акт интеллигентским пассивности и равнодушию. Часть зрителей пьесу активно не приняла. Уходящий из зала «Мир искусства» — так одним словом Горький определяет тех, кому она категорически не понравилась. В том же письме он называет своих оппонентов поимённо: «...Скандал, я говорю, начала ложа “Мира искусства” и именно — Мережковский, как самый откровенный, горячий и смелый из компании. <...> Затем — Философов, Дягилев, Даманская, Венгерова, Сергеев-Ценский, Крандиевская, Юрий Беляев и т. д.»[350]. Негативную позицию по отношению к постановке выразила и близкая приятельница Комиссаржевской С. И. Смирнова-Сазонова: «Первое действие вызвало недоумение. Народу на сцене толчётся много, все входят, уходят, что-то говорят, но в чём дело, понять нельзя. Второе действие понравилось. Вызвали автора. Он вышел в блузе и улыбнулся публике. После третьего, когда дочь благословляет мать взять себе любовника, партер зашикал, а верхи стали вызывать автора пуще прежнего. Он долго не шёл, наконец вышел, стал у рампы и в упор, не кланяясь, глядел на публику, глядел с презрением. Я ждала, что он высунет нам язык. Но публика обрадовалась, хлопала с неистовством. Хлопали и актёры с Комиссаржевской во главе. Роль у неё была преподлая — какой-то неслыханно честной и благородной женщины, которая страдает от пошлости жизни. Муж у неё обыкновенный, и все люди кругом обыкновенные, она с ними задыхается и хочет куда-то бежать, но куда, сама не знает, потому что ничего не умеет делать. Её юноша брат устами Горького всех нас обругал, все вы, говорит, не люди, а людишки. За это ему с верхов хлопали. Успех Горького был колоссальный»[351].

Интересно вспоминает о спектакле лицо, очевидно нейтральное, — театральный плотник, переживающий только за «своих»: «Первые два акта шли с нарастающим успехом, а к третьему произошёл настоящий скандал. Публика стала вызывать автора. Горький вышел на сцену, и в зале поднялся осуждающий шум, свист и в то же время крики “браво”. Занавес закрыли. Зрители успокоились только на минуту, а затем опять стали кричать: “Автора!” Вышел Горький, стал в смелую, даже вызывающую позу, и опять раздались шум, свист и аплодисменты. Потом полетели на сцену яблоки, веера, а одна барынька ухитрилась бросить серебряное портмоне с деньгами.

Было опасение, что публика ворвётся на сцену, и во избежание этого поставили всех плотников в кулисах, а актёры вышли к дверям фойе и стали у проходов. Бушевала публика долго, но всё же аплодисменты победили. На впечатлительную натуру Веры Фёдоровны всё это очень влияло, и каждый выпад против Горького она очень переживала»[352].

Комиссаржевская очевидным образом была на стороне демократической общественности, которая пьесу бурно приветствовала. С одной стороны, это было связано с её взглядами и идеологическими предпочтениями, склонявшимися в 1904 году в ту сторону, в которую клонилась и передовая общественная мысль. С другой стороны, Комиссаржевская была кровно заинтересована в это время в сотрудничестве с Горьким и обсуждала с ним ещё один амбициозный проект, замысел которого возник после разрыва Горького с МХТ. Участниками этого проекта должны были стать, помимо Горького и Комиссаржевской, Савва Морозов и Константин Незлобии. Предполагалось, что новый театр будет открыт в арендованном на средства Морозова здании на Литейном проспекте. Его труппа должна была объединить актёров Незлобина и Комиссаржевской. М. Ф. Андреева приглашала участвовать в новом проекте и некоторых артистов МХТ, в их числе В. И. Качалова. Конечно, такому объединённому театру, да ещё существующему на ощутимую поддержку надёжного мецената, выживать было бы гораздо легче. Но дальнейшее развитие событий пошло по иному пути.

После январских событий 1905 года Горький был арестован. И хотя заключение его в Петропавловской крепости не продлилось долго, но санкции последовали незамедлительно. Спектакль «Дачники» был запрещён и снят с репертуара. С. А. Найдёнову Вера Фёдоровна жалуется: «Слишком тяжело дышать, прямо нечем. <...> Вчера у нас сняли “Дачников”, и я не знаю, что мне ставить»[353].

В этих словах нет никакой гиперболы. От пьес, совсем недавно составлявших основу театральной повседневности, приходилось отказываться, поскольку они больше не отвечали внутренним запросам ни тех, кто находился на сцене, ни тех, кто наблюдал за происходящим из зрительного зала. В планы Комиссаржевской входило создание театра с самым современным репертуаром. Но где было его взять? Пьесы-однодневки, написанные для заполнения естественно возникающих пустот, по соображениям конъюнктуры, для неё не подходили. Она с восторгом ставила Чехова, кое-что — очень избирательно — из Островского, с радостью бралась за переводные произведения западных драматургов, которые считала значительными и подходящими для своих задач: Г. Ибсена, А. Стриндберга, Г. Гауптмана. Но и их не хватало. Кроме того, русский автор, отражающий совсем специфические русские проблемы, говорящий со зрителем на его родном языке, — это, конечно, находка. Тем более такой автор, как Горький, драматург ультрасовременный, спорный, потрясающий основы, будоражащий умы. Комиссаржевская приложила все усилия, чтобы сохранить в репертуаре пьесы Горького, вплоть до судебных разбирательств, зачастую не приносящих ничего, кроме очередных издержек. И тем не менее в начале следующего сезона на сцену снова были выпущены «Дачники»; тогда же театр получил цензурное разрешение на постановку другой пьесы Горького «Дети солнца». Премьера состоялась 12 октября 1905 года и прошла с большим подъёмом.

Первый сезон Драматического театра закрылся в середине апреля 1905 года постановкой пьесы Г. Ибсена «Строитель Сольнес», в которой Комиссаржевская сыграла юную героиню — Тильду. В этом была своеобразная логика: начать сезон с Норы, закончить Тильдой. Как пишет об этой роли Комиссаржевской Ю. П. Рыбакова, «земные черты Норы обернулись в Гильде аскетическим профилем девушки-символа с жёсткой логикой речей»[354]. Спектакль вообще был совершенно «надбытовым», тяготеющим к философским обобщениям. Он показывал то направление, к которому всё более и более склонялась Комиссаржевская, — она постепенно уходила от натурализма, искала не только новое содержание, но и новые формы.

«Строитель Сольнес» вызвал много нареканий, критика да и публика с напряжением вслушивались в непривычный язык. Комиссаржевская понимала, насколько он сложен, но всё же сдаваться не собиралась. В Москве, во время гастролей Драматического театра, на которые выехали в середине апреля, публика требовала «Бесприданницу» и «Дикарку». Оба спектакля были готовы — их собирались играть в провинции, но московскому зрителю Комиссаржевская показала только «Самум» Стриндберга и две пьесы Ибсена — «Кукольный дом» и «Строитель Сольнес». Такова была теперь концепция её театра.

349

Горький М. Письмо Е. П. Пешковой, 12 или 13 ноября 1904 г. // Горький М. Собрание сочинений. В 30 т. М., 1954. Т. 28. С. 333.

350

Там же. С. 334.

351

Смирнова-Сазонова С. И. Из дневника // Комиссаржевская В. Ф. Письма актрисы. Воспоминания о ней. Материалы. С. 313.

352

Хвостов В. Воспоминания театрального плотника // Комиссаржевская В. Ф. Письма актрисы. Воспоминания о ней. Материалы. С. 256-257.

353

Комиссаржевская В. Ф. Письмо С. А. Найдёнову, 19 января 1905 г. // Там же. С. 154.

354

Рыбакова Ю. П. Комиссаржевская. С. 112.