Жизнь для Смерти

Мне хочется остаться, быть частью бетонных блоков, металлических труб, пластика. Нарушить просьбу Криса и с улыбкой встретить его спасшегося от кровососов… Почему это кажется невозможным? Разве у парня не было шансов выбраться? Вдруг ему повезло?

Вечереет. Над землей мягким рассеянным облаком стелется холодный туман. Шум вдалеке давно стих, а мое пребывание, по-прежнему, остается незамеченным. Я слышу редкое пение птиц, чувствую холодную стену за спиной и рисую палкой на песке незамысловатые узоры. Неизбежные потери принимать не хочется, только вот костлявая рука смерти напоминает о себе в деталях. В нескольких метрах от меня лежит чей-то старый рюкзак. Из него торчит банка газировки и книга. Поклажа наспех сброшена. Видимо его владелец пытался спастись от зараженных. Точно, как наши вещи теперь валяются у входа на завод. Если я останусь здесь еще дольше, то пополню списки печальных находок. И все, что сделал Крис, будет напрасным. С приходом ночи появится больше зараженных. Более мелких, чем клановые аристократы. Мы называем неприкаянных – падальщиками.

– Ладно, хватит. Я не могу дальше сидеть и ждать… Я должна уходить.

Боже, скольких сил требуется, чтобы встать на ноги. От вечернего холода тело совсем онемело, а лицо стягивает от высохших слез. Словно потерянный зомби, я иду вперед, сомневаясь в правильности выбранного направления. Мысли заняты только мольбами увидеть Кристофера и Джины живыми. Только бы наши пути всего лишь разошлись, а не прервались навсегда…

Темно, тихо, холодно. Свет огней словно маяк возвещает о том, что я каким-то образом взяла верный курс. На воротах стоят часовые. Они замечают заблудшую душу и активно жестикулируют фонарями.

Наша группа должна была вернуться намного раньше. Подумать сложно, как объяснить, что я пришла одна?

Надежда медленно умирает, когда мне открывают ворота, и старушка Клэр кидается мне на шею с возгласом: «Слава Богу!». Остальные смотрят с ожиданием новостей. А у меня внутри разрастается саднящее чувство скорби, затягивающее на самое дно. Я не смотрю в глаза присутствующим, чтобы не увидеть в них правды.

В груди что-то острое мешает дышать, я инстинктивно прижимаю кулак к животу, пытаясь закрыть эту боль силой. Не выходит. Кто-то обращается ко мне, и я не сразу понимаю, что ошиблась. Я вернулась не одна.

Сквозь толпу протискивается Джина и повисает на моей шее.

– Я думала конец тебе, сестренка!

– Да нет, вроде выжила, – хрипло отвечаю я, до боли жмуря глаза. Не верится, что она смогла выбраться. Может и Кристофер здесь?

– Они тебя не тронули? Ты в порядке?

– Я не видела зараженных. Со мной все в порядке.

– Вот и отлично! Ты храбрец, Эми.

Джина берет мое лицо в свои ладони и заглядывает в глаза, едва сдерживая слезы. Никогда не видела, чтобы она плакала. Ранее Джина всегда была тверда во всем. Но не сегодня. Однако ее восторг по моему возвращению разделяют не все.

– Ты одна? – окрикивает мужской голос. Напарница отпускает меня, отступив в сторону.

– Я надеялась, что Крис уже здесь?

– Нет его в лагере и вестей тоже никаких, – сурово констатирует факт Дрейк.

Коренастый блондин тридцати лет, с выцветшими от солнца бровями, один из основателей лагеря. Он начинал вместе с Крисом и главенство нести так же совместно. Если Крис спокоен, то Дрейк всегда был более вспыльчивый и эмоциональный. В моменты веселья главный заводила, а в суровые времена он нередко кричит или сгущает краски.

Сейчас в мою сторону парень разве что не плюнул, скопив личную обиду и гнев. Все-таки Джина выбралась сама. Крис не спасал ее, только дал шанс уйти. А я другое дело. Ради меня лидер пожертвовал собой.

– Я ждала сколько могла.

– Тебе надо было сразу уходить, – Поддерживает Джина, показав кулак Дрейку. Но тот только закатывает глаза.

– Его не заменит и десяток бравых ребят. Связывайся с бабами после этого. Зачем вообще поперлась туда?

– В чем ее вина? –  не дав мне ответить, вступается Клэр, – Ты сам берешь новичков на вылазки и поступил бы так же, как Кристофер. Из-за собственных переживаний срываешься на девочке. Это низко!

– Ни одна новенькая еще так не нагадила, как эта. Не велика потеря от пташек, но оставлять там таких, как Кристофер? К черту! Больше такого не повторится.

– Любая пташка после нескольких вылазок может набраться опыта и надрать тебе задницу. Подумай об этом хорошенько. Крис сделал свой выбор и, если ты хотя бы на грамм ценишь его мнение, прекрати травлю в сторону Эми!

Он только вскидывает руки и открывает рот возразить, как Клэр тут же цыкает и напоминает о ее возрасте. Она не самая старшая в лагере, но к мнению седовласой женщины многие прислушиваются. Удивительно, но этот ход работает. Не в силах слушать пререкания присутствующих дальше, я сливаюсь с толпой и направляюсь в свою комнату.

– Кристофер вернется, – повторяю, как мантру, – Он вернется…

Я жду…

Но проходит неделя, затем другая, а за ней и третья. О судьбе Кристофера так ничего и не известно. Организовывались две вылазки к старому заводу под руководством Дрейка, однако никаких следов пропавшего никто не нашел. Высокий брюнет исчез, будто его никогда не существовало.

 В лагерь выживших я попала за месяц до трагедии. Небольшая группа людей отгородилась от мира зараженных в заброшенном Аэропорту маленького городка.

Аэровокзал располагается в приличной удаленности от населенных пунктов, к северу. Из фюзеляжей люди соорудили домики, а старое здание порта превратилось в базу. Полуразрушенную, конечно. После войны с кровососами здесь мало что уцелело.

Когда появились зараженные никто не мог поверить в существование сверхсильных людей, питающихся кровью. Вопреки сказкам о Дракуле, современные вампиры не горят на солнце, отражаются в зеркалах, не обращаются в летучих мышей и не боятся чеснока. Убить их несложно, впрочем, как и обычных людей. Но вот силы в аристократах намного больше, инстинктов, желаний, похожих на людские, но все же отличающихся.

Создания почти не знают жалости и очень цинично относятся к выжившим, служащим им питанием.

У инфицированных черные глаза, клыки, белая кожа, высокая продолжительность жизни и крепкий иммунитет. Правда сказочно? Почти мечта о возможной собственной неуязвимости в случае обращения. За исключением одного момента – все они хладнокровные убийцы. И в свои ряды посвящают избранных, не допуская рандомного пополнения популяции.

Для здорового человека достаточно одного укуса. Прямое попадание вируса со слюной в кровь за несколько часов агонии приводит организм к необратимым последствиям. Но даже в этом случае только вампиры решают оставлять тебя в живых или нет.

Людей долго истребляли, загоняли в угол и лишали возможности находить пропитание. Пока выжившие не набрались смелости собираться в коалиции. Позже человечество научилось обходить владения вампиров стороной, охранять свои границы, быть незаметными и даже выстраивать хрупкие, но все-таки работающие территориальные соглашения.

Группа выживших в аэропорту приняла меня и пару попутчиков в конце лета. Они дали нам пищу, одежду и кров. Почти никто не спрашивал о прошлом. Это ни к чему. У всех примерно одинаковая ситуация. Каждый приходит в лагерь пережив собственную утрату и боль. И нигде нет гарантий продержаться на новом месте долго.

Прошлый приют, у Родника, зараженные снесли одной ходкой. Увели всех детей, а взрослых перебили наповал. Мне повезло только потому, что я и двое ребят отправились собирать ягоды. Ими же потом и питались у разрушенного дома…

Попав в Аэропорт, я дала себе слово ни к кому не привязываться. Но Кристофер… Он привлек внимание сразу. Уверенный, сильный лидер, которому веришь. Все его решения взвешенные, а голос спокоен, даже в конфликтных ситуациях.