Страница 10 из 11
– И в чём разница, леди Тэйла? После войны многие не могут найти людей, не то что фолианты.
– Людей – это не ко мне, – сказала я рассеянно, – а вот насчёт фолиантов дело проще. Если кто-то его брал, пусть даже до войны, в архиве должны были сохраниться записи.
Он резко поднял голову. Глаза его блеснули.
– И вы сможете его отыскать?
Я колебалась. Чёрт меня дёрнул повыделываться. Эти записи можно перекапывать годами. И Зерден вряд ли поможет мне в этом. Он смотрел на меня в упор. Я видела волнение в его глазах, но он не торопил. Видимо, догадывался, что требовать от меня что-то бесполезно – я ведь могу их и никогда «не найти». Но и упрашивать не хотел.
– Могу, – сказала я наконец, – если вы мне объясните, что это за знак и почему он так вам запал.
Он снова поджал губы.
– Я не могу.
– Что значит – не можете? Или мы не должны работать вместе?
Он отвернулся и снова прошёлся по комнате, меряя пространство размашистыми шагами. Эта его роба смотрелась так странно… Она часто делает священников и колдунов женоподобными, но с Зерденом это не работало. Я отчётливо видела стройную, но именно мужскую грацию его движений. Плечи его чуть сутулились, но лишь потому, что руки были крепко сцеплены перед собой, и эта сутулость ничуть его не портила.
– Ну, хорошо, – сказал он, – этот знак, – он ткнул в бумажку тонким пальцем с острым ногтем, – как считает Арта, может заблокировать магические способности. Если мы найдём, откуда он взялся, и поймём, как он работает…
– То, возможно, сможете привить магические способности тем, у кого их нет. Зерден, а вы, собственно, что ищете, магию или магию света?
Он остановился и посмотрел на меня.
– А в чём разница, Тэйла? Свет и тьма, как вы их разделяете? Тьма – это те, кого можно убивать, свет – те, кого нельзя? Так? Ещё разница есть?
– Только не начинайте, – я подняла руку перед собой, – у меня от вас и так голова болит.
– Но вы сами завели этот разговор, вам и заканчивать.
Я вздохнула.
– Скажем так, те, кого можно убивать – это те, на кого указал магистрат. Тьма и свет тут ни при чём.
Кажется, в его взгляде промелькнуло любопытство.
– Удивлён, что вы это понимаете.
– Ведьмы стареют не только лицом, Зерден.
– Ну, хорошо, – он присел на один из столов, – так в чём тогда разница?
Я смотрела на него какое-то время. Ответа у меня не было.
– Свет, – сказала я наконец, – это то, что приказала искать Арта. А Тьма – то, чего она искать не приказывала.
Зерден расхохотался. Затем, успокоившись, опять посмотрел на меня.
– Да вы философ, Тэйла. Правда.
– Ну, хорошо, – я тоже скрестила руки на груди, – а каково ваше объяснение?
Он пожал плечами.
– Пока ваше – лучшее из тех, что я слышал. Мне плевать на Свет и на Тьму. Я просто хочу найти этот знак и понять, как он работает.
– Это приказала вам Арта? – я постаралась, чтобы мой вопрос звучал небрежно.
Зерден легко улыбнулся.
– Скажем так, в этом есть и мой личный интерес.
Я молча смотрела на него. Улыбка его медленно гасла. Видимо, он вспомнил, что от меня зависит, найдёт ли он свои фолианты. Но, сам не зная того, он назвал причину, которую я могла понять. Свет, Тьма, великие цели и великие Мистрессы… Всегда есть чей-то личный интерес. И когда знаешь чей – мир становится проще.
– Хорошо, – сказала я, – я поищу записи. Только очень вас прошу, Зерден, мне не мешать.
Конечно, последняя просьба оказалась слишком сложной. С того момента, как я притащила два ящика с описями и грохнула их на стол, маг выписывал вокруг моего стола плавную дугу, разворачивался и повторял маршрут.
Не то чтобы это мне мешало. Меня просто укачивало.
– Зерден, – сказала я, подняв голову от бумаг через пару часов, – вам больше ничего не надо исследовать?
Он замер и как-то странно посмотрел на меня. Открыл рот, чтобы что-то сказать. И опять закрыл.
– Зерден, – я усмехнулась, – вы что, боитесь, что я брошу работу, если вы отойдёте?
Он снова прислонился к столу напротив.
– Согласитесь, – сказал он, – пока вы не демонстрировали особого трудолюбия.
Я усмехнулась.
– А зачем?
Он пожал плечами.
– Вы же любите приказы.
– Обожаю, – я опять усмехнулась. – Сплю и вижу, как бы исполнить очередной, – я откинулась на спинку кресла. – Вы же сами сказали, разницы между светом и тьмой особой нет. Так зачем мне лезть вон из кожи ради возрождения магов Света, если я свою жизнь положила на то, чтобы истребить магов Тьмы? Какая-то глупость получается, вам не кажется? Сегодня убивай – завтра ищи, как спасти.
Он повёл бровью.
– Тогда зачем вы работаете на Арту?
Я пожала плечами. Он задал отличный вопрос.
– А вы?
Мы привычно уставились друг на друга.
– В любом случае, – я опустила глаза на пожелтевшие листы бумаги, – я не собираюсь бросать ваше дело. Расслабьтесь. Сделайте себе кофе или прогуляйтесь.
Его хватило ещё примерно на час. После чего он навис надо мной, вглядываясь в корявый почерк моего предшественника.
– Что вы ищите? – спросил он.
Я покосилась на него, не поднимая головы от бумаг.
– Вот, смотрите. В этой колонке названия книг. Просто листайте, пока не найдёте нашу.
Он пододвинул к моему столу ещё один стул и тоже погрузился в пожелтевшие листы.
***
Надо сказать, первый же день довёл меня до такого исступления, что я с трудом доползла до дома. О том, чтобы заглянуть в «Пышку», не могло быть и речи. Только из верности данному слову я полчаса отмахала мечом и свалилась спать. Не потому, что хотела забыться, а просто потому, что у меня не было сил ходить, говорить и думать. Так же прошёл и вторник. Радовало одно: мы стали меньше ругаться. Только утром, перед работой, и вечером, перед тем, как разойтись по домам. В среду мы нашли первый обнадёживающий звоночек.
– Посмотрите, – сказал мне Зерден, тыкая пальцем в еле читаемую кляксу, – Артэ Табиус. «Ткани, поля и духи».
– Это не совсем то, – сказала я, бросив на запись короткий взгляд, – смотрите, – я указала пальцем на строчку рядом, – это трактат. Но это лучше, чем ничего. Он здесь, в библиотеке. Хотите посмотреть?
Он поднял лицо, и я увидела, что, несмотря на усталость, глаза его блестят.
– Пожалуйста.
Я встала и потянулась. Проверила ключи на поясе и стала спускаться к хранилищу. Зерден шёл следом. Отперев дверь, я пропустила его вперёд, как предписывала инструкция, и мы двинулись вдоль полок с книгами. Трактат стоял где-то очень далеко. Свет за спиной уже померк, когда я остановилась.
– Сто шестьдесят пятая полка, – сказала я, – нам нужна сто шестьдесят шестая.
Я подошла к следующей полке.
– Зерден, что здесь написано?
Он приблизился ко мне и всмотрелся в полустёртые цифры.
– Сто шестьдесят семь, – сказал он.
Мы посмотрели друг на друга.
– Я не сошла с ума? – спросила я.
– Нет, – ответил он и, подойдя к стене между стендами, положил на неё руку, чуть сдвинул ладонь и постучал, – прислушайтесь.
Теперь уже я встала рядом и прислушалась к его стуку. Облизнула губы.
– Ломать нельзя.
Он поджал губы – у него явно была такая идея. Затем провёл ладонью по стене ещё раз и нажал на какой-то кирпич. Что-то громыхнуло, и стена поехала в сторону. Я постаралась не показывать восхищения – внимательность потрясающая. Вряд ли я нашла бы это место сама. Заглянув внутрь, я чихнула. И ещё раз. И ещё. Пыли здесь было море, так же, как и паутины. А вот под толстым слоем седины я увидела не один, а целых три стенда.
Я оглянулась на Зердена. Он переминался с ноги на ногу, ожидая, пока я отойду с дороги. Едва путь оказался свободен, он вошёл в комнату и взял в руки первую попавшуюся книгу.
– Триано Веете. «Путь говорящего с духами», – прочёл он и посмотрел на меня. – Поздравляю. Мы выполнили приказ.
Находка меня, конечно, взбудоражила, но не могу сказать, что обрадовала. Новые книги пришлось срочно описывать. Всё, что мы нашли в комнате, было посвящено Изначальным, их поиску и подчинению. Зерден закопался в пыльные гримуары, как ребёнок в конфеты, и, к счастью, почти мне не мешал.