Страница 2 из 14
Посмотрев в ту сторону, куда указывал срезанный край деревяшки, поняла: если вот это не плод моей больной фантазии и я действительно должна буду работать здесь, то мелкому поганцу, устроившему меня на эту работу, лучше бы не попадаться мне на глаза в ближайшее время.
Передо мной простиралась дорога. Такая же пыльная, как и тропинка, по которой я все это время шла, да и не сильно шире, но она упиралась в крыльцо облезлого коттеджа. То, что дом был облезлым, я видела даже в сумерках и с приличного расстояния.
Сцепив зубы и посильнее стиснув шею убиенной мной "курицы", поплелась в сторону "Академии". По крайней мере, там в окнах горит свет и у здания есть крыша, и последнее меня радовало больше всего остального.
До крыльца я дошла, держась на одном упрямстве. Ноги горели как от длительной ходьбы, так и от жары: шутка ли, идти не менее четырех часов в зимних ботинках под солнышком? Я даже представить боюсь, как сейчас выгляжу и насколько вкусно пахну. Подозреваю, мой дезодорант не справился с такими нагрузками, увы.
Поднималась по ступенькам, откровенно постанывая от каждого движения - чувствую, завтра утром буду скрипеть каждой косточкой и выть от боли в мышцах. В дверь я стучалась лбом, разжать пальцы казалось невозможным.
Когда из недр дома послышались звуки шагов, я была готова плакать от облегчения. Дошла! Смогла!
Дверь распахнулась неожиданно. Вроде знала, что мне должны открыть, прислушивалась к шагам, но все равно чуть отшатнулась, когда, не издав ни единого скрипа, передо мной открыли дверь.
На порог вышла дородная женщина предпенсионного возраста. Низенькая, кругленькая, с аккуратным пучком темных волос, в которых серебрилась седина. В длинном, до щиколоток, синем платье и небольшом переднике. Она с удивлением рассматривала меня с ног до головы, и с каждой секундой выражение ее лица становилось все более удивленным, а в глазах плескалось все больше жалости.
- Вы кто? - спросила она с беспокойством в голосе.
Собрать мысли в кучу, когда тебе хочется броситься на грудь незнакомке и буквально умолять о кусочке хлеба и стакане воды, сложно. Вот и я, вместо того чтобы нормально представиться, подняла руку с пернато-чешуйчатой тушкой и спросила:
- Это съедобно?
"Господи, пусть она скажет "да", ну пожалуйста, это ведь такое короткое слово", -мысленно молилась, пока женщина с непонятным выражением лица смотрела на мою добычу. Наконец, она медленно кивнула:
- Кута, да, конечно, съедобна. Но где вы ее взяли?
- Она на меня напала, я защищалась.
Соврала не моргнув глазом. На самом деле я просто сильно испугалась.
Очнулась после своего падения на лестницу, лежа на траве и мучаясь от жары. Мысли вяло текли в голове, выхватывая из окружения мелкие, казалось бы, незначительные, детали.
Например: над головой у меня раскинулось дерево. Ну дерево и дерево, стоит, листочки на ветру шевелятся. Вот только листочки эти странного кроваво-красного цвета, а на улице-то не осень! Трава, что нагло щекочет мне шею, обычная зелёная, сочная и слегка влажная. “Наверное, роса”, - подумала я в тот момент.
Мое внимание привлекло тихое шуршание где-то слева, вот я и повернула голову. А в следующую секунду, широко распахнув глаза, наблюдала, как мимо меня с деловым видом идет курица.
Смешная такая, что-то ищет в траве, разгребая её всеми лапами.
Всеми...
- Раз, два, три, четыре, - не поверив своим глазам, начала пересчитывать вслух, хотя старалась громко не говорить. - Четыре лапы. Четыре!
С каждым словом голос мой звучал все громче, так что пришлось оборвать себя и резко сесть.
Что за чертовщина? Не бывает кур с четырьмя ногами!
- Ма-ма! - задушено пискнула, глядя на это чудо-чудное.
Курица в свою очередь уставилась на меня.
Она моргала как-то странно, непривычно. Совсем по-кошачьи наклонила голову, на которой не было гребешка.
Я разглядывала ее и не верила увиденному.
- Мы в Чернобыле, да? - с какой-то затаенной надеждой спросила у этой неведомой зверушки.
Зверушка обиделась и показала мне язык. Длинный раздвоенный язык как у змеи!
Вот тогда-то мои нервы и не выдержали. Вскочив на ноги, не думая, замахнулась на птице-змея и ка-а-ак стукнула ее тем, что было в руке. А в руке были пакеты с покупками. В общем, незнакомая мне кута не пережила удара по голове. Но признаваться в убийстве я не торопилась. Хотя, судя по скептичному взгляду, женщина не очень-то мне и поверила.
- Так кто вы, говорите, такая?
Хорошая она, тактичная, не стала вслух высказывать все свои сомнения. Молча вручила ей куту и полезла в карман за объявлением. Мне предстояло объяснить, зачем я сюда пожаловала.
- Я вот, на работу устраиваться пришла, - протянула изрядно помятый лист, - меня зовут Алиса.
Женщина, взяв бумагу, пробежалась взглядом по строчкам и на ее лице расцвела добродушная улыбка.
- Ну надо же, а мы-то уже и не надеялись. Проходи, детка, что ж я тебя на пороге-то держу.
Она посторонилась и я шагнула в довольно таки просторный холл. В помещении горел приглушенный свет и откуда-то тянуло свежей сдобой. А еще, стоило незнакомке закрыть за мной дверь, как меня окутало уютной прохладой. Господи, как же хорошо-о!
- Тут ведь как получилось, объявлению то уже поболее полугода будет, а помощницы у нас так и нет. Кто-то не дошел - с полдороги свернул. Других директор выгнал. А была одна, фифа такая, так ее Академия не пустила. Я Энни, за порядком тут слежу.
Она осмотрела меня еще раз и всплеснула руками:
- А вещей-то, вещей нет?
- Все, что есть, - приподняла ворох пакетов. - Больше не догадалась взять.
Ну как не догадалась, спасибо тому парню, конечно.
- Ох, детка, это ты, конечно, зря. Но, с другой стороны, может, оно и к лучшему.
Последнюю фразу Энни произнесла еле слышно, видимо, в надежде, что я не услышу, но на слух не жалуюсь. Пришлось делать вид, что ничего не поняла. В конце концов, я бы тоже на месте этой милой женщины надеялась, что девушка в виде пугала в «гостях» надолго не задержится. А может быть, дело в том, что предыдущие претендентки так и не смогли закрепиться на этой работе. Интересно, кстати, почему?
Энни все охала и ахала, а мне, откровенно говоря, очень хотелось пить. И есть. И умыться. В общем, терпение мое подходило к концу.
- Простите, а можно мне воды? - перебила женщину на полуслове.
- Конечно-конечно, идем со мной, я как раз на кухне готовлю булочки к завтраку. Утром-то все не успею сделать, медленная стала, не то, что в молодости. Любишь
булочки? Получив в ответ утвердительный кивок, Энни буквально засветилась изнутри.
- Вот и чудненько! Пойдем, я тебя чаем напою со свежей выпечкой. Ты извини, после ужина уже ничего не осталось. Хотя могло ли быть иначе с постоянно голодными детьми-то?
И развернувшись, Энни поспешила в глубь дома. Ну и я за ней как привязанная. Несмотря на свою довольно объемную фигуру, она двигалась легко и бесшумно, тогда как я, тяжело шаркая ботинками и шурша пакетами, еле плелась сзади. Видимо, звук-то и заставил обернуться женщину.
- Что ж ты свою поклажу на кухню тащишь, оставь тут. Потом заберешь.
Я? Оставить единственные вещи? Да ни за что! Между прочим, куту-курицу Энни тоже не торопилась "оставлять здесь", наоборот, осторожно перехватив тушку за лапки, несла с собой. И мне неважно, что еде место на кухне, а одежде нет. Логика сегодня явно не моя спутница. Вот с того самого момента, как я заговорила с незнакомым смешным парнем!
- Да нет, я лучше, знаете, с собой возьму вещи. Боюсь, потом у меня не хватит сил возвращаться за ними сюда, - состроив несчастную моську, давила на жалость.
А мысленно еще и добавила: “Чем дальше я от входной двери, тем меньше шансов у обитателей этого дома меня выгнать обратно на пустырь!”.
- Устала, детка? Долго, видимо, ты до нас добиралась. Издалека приехала?