Кот в яблоках с карамелью

Светлана Светленькая

Кот в яблоках с карамелью

Глава 1. Правда о женской дружбе, которой не бывает

– Ты не понимаешь, я люблю тебя. – Красивая крашеная блондинка с четвертого курса иняза Лилия Королева некрасиво покусывала губы. Ее большие янтарные глаза сейчас напоминали рыбьи, что придавало ей сходство с пираньей.

– И я тебя. – Красавец пятикурсник Даниил Строгов, погладил девушку по голове, так мазнул рукой по макушке, как гладят соседскую собаку: по привычке, без эмоций, не глядя.

– Так ты просто хотел, чтобы я начала ревновать? И то кольцо с бриллиантом для меня? – Глаза Лильки с какой-то жадной надеждой смотрели на объект своего вождления. Нет, мечтать девушка не умела. а вот идти к своей цели, не считаясь с чувствами других, это да. И этот красавчик был ее целью.

Строгов даже не посмотрел на девушку.

– Нет. Я же уже сказал, оно для Киры. Я решил сделать ей предложение и мои родители это решение одобрили. Его голос звучал ровно и спокойно без особых эмоций, как и положено будущему дипломату. Собеседница сразу почувствовала, что его решение взвешенное и намерения серьезны. Значит, все эти приезды родителей в универ и на дискотеку продиктованы были не желанием посмотреть со стороны на подружку сына, а присмотреться к ее подруге Кирке Васнецовой.

– Но ты же любишь меня. Меня, а не ее! – Лилька смотрела на парня с отчаянием, она чувствовала, что надежда на красивую и безбедную жизнь уплывает из ее рук. Не то, чтобы ей не нравился сам Даниил, он был страстным и пылким в постели, обладал прекрасной спортивной фигурой и был мечтой всех студенток с первого по последний курс и даже преподавательниц, подходящего возраста.

– Мне как будущему дипломату нужна умная, тактичная и воспитанная жена! Крепкий и надежный тыл. Жена, которая будет заботиться обо мне, на которую я всегда смогу положиться. А Кира – провинциалка, и воспитание у нее провинциальное. Она умница, не бегает по ночным клубам, не вешается на парней, не пьет, не курит, одевается со вкусом, хоть и скромно. За два года мама приучит ее к спасалонам и наведет лоск. Она станет прекрасным дополнения для меня. И вообще, это не обсуждается. – На лице юноши промелькнула гримаса, которая показала, как ему надоело это препирательство и наскучила собеседница. Он, конечно, еще планировал какое-то время и после помолвки с Кирой попользоваться услугами девушки, тем более что в постели для нее не существовала каких-то рамок и запретов – она была раскованной и смелой, но после этого разговора решил порвать до конца.

– Почему именно она, моя единственная подруга? Она же серая мышь. Тебе никогда такие не нравились- Лиля попыталась использовать последний аргумент, так как понимала, что этот бой она проиграла.

– Потому же, почему она твоя единственная подруга. – Он попытался повторить интонацию собеседницы теперь уже своей очередной бывшей девушки. Потому что она одна такая. Ты же понимаешь это сама. Она правильная, честная преданная, с обостренным чувством справедливости. Такая, о какой мечтает каждый мужчина. «Ах, какая женщина» нужна только для ресторана, а такая как она – для домашнего пользования. Ее приласкай, и она, как кошка, ласковая и навечно твоя, готовая свернуться у клубочком и спать у твоих ног. Прости, скоро пара, мне пора. И да, для Киры мы расстались еще до летней сессии и ни в какой Турции не отдыхали, – бросил он уже через аплечо.

И пошел не оборачиваясь и не глядя на Лильку, которая еще несколько минут назад представлялась всем Королевой, так как в паспортном столе не поставили точки над «е» и Лилька из Королёвой стала Королевой, теперь сжимала до боли кулаки, и ее глазки стали злыми, делая ее еще более похожей на хищную пиранью.

– Домашняя кошечка, честная и преданная. Ну, будет тебе честная. Зря Кира ты встала на моем пути. Прости, в любви каждый за себя!– злобно прошипела она.

Только девушка, спрятавшаяся за колонну, этого уже не слышала, она съехала спиной по гладкой поверхности и, опустившись на корточки, зажала уши руками. Она не плакала. Кирка, как называли ее ребята во дворе и однокурсники, никогда не плакала. Так ее с детства приучил отец: «Позволить себе слезы может только красивая женщина, такая как твоя мать или старшая сестра, а таким как ты нужно быть сильными, чтобы с достоинством сносить удары судьбы». Папа хотел, наверное, как лучше, но эти слова навсегда засели в ее голове. В отличии от сестры она всегда училась хорошо и много читала, тогда как та бегала на свидания и дискотеки. Кира любила сестру и понимала, что она не виновата в том, что красавица и что все вокруг, увидев ее, улыбаются. «Хорошо хоть при виде меня не кривятся, а просто не замечают», – иногда думала девушка. Она приучила себя к порядку, выработала привычку планировать свой день и выкраивала время на любимые занятия: почитать, порисовать, иногда что-нибудь пошить или переделать. Не то чтобы родители не покупали ей одежду, просто ее старшая сестра Снежана всегда выбирала первая и не всегда денег хватало и на младшую, все «понимали», что старшей нужнее, и поэтому Кира часто перешивала себе юбочки и блузки из вещей, которые привозила сестра отца, тетя Лариса. Все эти вещи поступали в пользование младшей Васнецовой. Иногда среди них попадались симпатичные платьица и сарафанчики как раз размера девушки, и у нее возникали подозрения, что тетушка, которая ее очень любила, делала это намеренно. Но никогда ни мать, ни отец, ни сестра не пытались эти вещи забрать. Увидев на Кире новое платье, мать только хмурилась, а платье оказывалось на следующий день с огромной прожжённой дырой на самом видном месте. «Извини, – говорила Снежана и хлопала своими красивыми голубыми глазками. и слезы были готовы сорваться с ее длинных ресниц. – Я не хотела». И Кира прощала. В самом деле, как можно было не позавидовать такому красивому платью изумрудного цвета с синими васильками по подолу.

Она любила сестру и прощала слабости. Когда встал вопрос об учебе и отец сообщил младшей дочери, что ей придется выбирать из училищ и колледжей в родном городе, девушка вспылила. Она закончила школу с золотой медалью и могла претендовать на любой столичный вуз, но Снежана уже в четвертый раз планировала поменять учебное заведение, а с ее троечным аттестатом она могла претендовать только на платные места, а это значит, отсутствие стипендии и общежития, значит съем квартиры. Снимать квартиру с кем-то старшая Васнецова не могла, так как не могла ужиться с невоспитанными и грубыми соседками, каковыми были все кроме нее. И потому денег и возможности учить еще и младшую у семьи не было. И тут вмешалась тетя Лора, она приехала на такси, молча помогла собрать племяннице чемодан, молча взяла ее за руку и молча, не позволив даже попрощаться, затолкала в машину, сев следом и тем самым отрезав все пути к отступлению. Благодаря ей теперь Кира Васнецова была отличницей четверокурсницей факультета иностранных языков. Жила она в общежитии и подрабатывала написанием рефератов и курсовых работ не только по нескольким иностранным языкам, но и по культуре, истории и праву. Тетя пыталась поначалу взять племянницу к себе, но девушка проявила характер и устроилась в общежитие.

Теперь это была самостоятельная независимая девушка двадцати одного года от роду с волевым, практически мужским характером, правильная, выдержанная, честная, с обостренным чувством справедливости по отношению к другим.

У нее сформировалось четкое представление о себе как о серой мышке, как неоднократно называли ее родители, когда думали, что она не слышит, и о гадком утенке, которому не суждено превратиться в прекрасного лебедя. Ни фигуры 90-60-90, ни длинных ног от ушей, ни больших голубых, как у сестры глаз, ни копны светлых, как у матери, волос у нее не было. Ее прямые волосы приходилось обрезать по плечи, они не поддавались никакой завивке и всегда имели неопределенный цвет: ни то каштановые, ни то русые, да еще к какой-то вульгарной, по словам матери, рыжинкой. Но и со своей внешностью девушка уже свыклась, и поэтому ее не ранили слова подруги, единственной подруги, которая разгоняла всех остальных желающих общаться сокурсниц. Да по сути Кире и некогда было общаться, бегать по ночным клубам, да и время на другие развлечения у нее не было. Один раз в месяц она звонила родителям, даже не для того что бы сообщить как у нее дела, они никогда не спрашивали, а просто узнать что у них все хорошо, что все живы и здоровы. Первое время она пыталась звонить сестре, но та все время куда-то спешила, и постепенно она перестала ей навязываться.