Страница 4 из 14
Он говорил серьёзно, почти оскорблённо, но ухмылка с лица никуда не исчезла и глаза ярко сверкали смехом. То есть издевается!
Но у меня от такой наглости всё равно дар речи пропал. Это же надо так уметь. Надо настолько бессовестным быть, чтобы подобное заявлять.
Потрясение сыграло свою роль.
– А вы что, испугались? – вопросила скептически.
Бояться даже перестала. И впервые в жизни пожалела о том, что боевых заклинаний, эффективных против архимагов, действительно не знаю ни одного.
– Это не имеет значения, важен сам факт, – бесстыже уведомили меня, – так в какой форме наказание мы предпочитаем, м?
И уже левая мужская ладонь плавно, дразняще скользнула вверх по моей ноге. Взгляд даже не намекал, открыто говорил мне очевидный «правильный» ответ.
– Исправительные работы, – ответила мрачно, – а если вы не уберёте руки и не отпустите меня, я…
Замолчала на мгновение, подбирая действенную угрозу. Вот чем запугать ужас всей страны?
– Ну-ну? – подбодрил заинтересовавшийся архимаг.
Эх, ладно.
– Я закричу, – выдала не аргумент даже.
Вот и ректор не проникся. Скривился, посмотрел на меня снисходительно и скептически вопросил:
– Думаешь, кто-нибудь прибежит тебя спасать?
Откровенно говоря, преподаватели если куда и побегут, то прочь из комнат, чтобы их потом свидетелями не сочли и убрать не попытались.
Подумав, решила:
– Я буду кричать «Аконит раздают!», профессор Зороастр точно прибежит.
Лицо ректора удивлённо вытянулось, пришлось, злорадно понаблюдав за его физиономией пару секунд, вежливо пояснить:
– Профессор Зороастр зельевар, а аконит на нашем континенте не растёт.
Ещё некоторое время лорд Армейд смотрел на меня так, словно искренне сомневался в наличии у меня ума. А потом, видимо, смирился и с этим.
Вздохнул показательно тяжело. И так, словно с умалишённой говорил, спросил:
– Полагаешь, у него есть шанс?
– О, вы просто не знаете профессора и его любовь к редким растениям! – заверила с жаром и тут же пригрозила максимально грозно: – Отпустите, иначе я начинаю кричать.
Искренне сомневаюсь, что это сработало бы, но тут случилось неожиданное и очень радостное. По крайней мере для меня.
На всю комнату разлился мелодичный шум весенней капели, перемешанный со свистом дрозда.
Мы застыли оба.
Ректор, потому что прямо сейчас, среди ночи, его срочно кто-то вызывал по переговорному артефакту.
И я, потому что точно знала, что эти артефакты признанны незаконными и подлежали изъятию, а их владельцы – аресту.
Тем удивительнее было услышать от вдруг скривившегося ректора:
– Король зовёт. Придётся нам отложить ваше наказание, адептка Эвард.
И с этими словами меня, наконец, отпустили.
Я не стала ждать, пока Армейд передумает, тут же скинула ноги и уже через мгновение стояла на полу, ожесточённо поправляя юбку и стараясь не думать о том, в каком состоянии были мои золотисто-медные волосы. Смотрела упрямо в пол, но направленный на меня пристальный взгляд ощущала каждым сантиметром кожи.
– Сегодня вечером, – напомнил ректор, едва я выпрямилась.
Кивнула, не поднимая взгляда, и поспешила к двери. Пока обувалась и срывала с вешалки мантию, Армейд продолжал прожигать меня задумчивым взглядом и игнорировать нарастающую трель переговорного артефакта.
Подумать только, король тоже ими пользуется. А ведь сам же и запретил, между прочим. Как лицемерно.
– Доброй ночи, Лия, – пожелали напоследок вылетающей за дверь мне.
– Доброй ночи, – пискнула уже из коридора, закрывая дверь.
И хорг меня дёрнул в самый последний момент поднять взгляд.
Лорд Армейд стоял посреди собственной гостиной, держал в руке сверкающий плоский диск, уже принимая вызов, но смотреть при этом продолжал на меня. С лёгким прищуром, о чём-то размышляя, словно бы что-то подозревая…
Его взгляд заставил холод скользнуть от шеи вниз по позвоночнику. К счастью, как меня передёрнуло, ректор уже не видел.
А мне оставалось только броситься прочь и надеяться, что он никогда-никогда в жизни не узнает о том, что создательница одного из запрещённых на всём континенте артефактов только что была у него прямо перед носом.
Глава 2
Вылетев во тьму ночи, пробежала от преподавательского корпуса через внутренний двор до входа в свой, жилой женский. Через двор быстрее всего было.
Одного я не учла.
– Кто? – проскрипели в темноте над головой, едва я приоткрыла окованную железом дверь и прошмыгнула в здание.
Вскрикнув от неожиданности, задрала голову, без труда отыскала два похожих на затухающие угли алых глаза. Да, живые каменные стражи теперь не только на воротах стояли, они тут на каждом углу поселились. Точнее, на потолке. По приказу ректора следили за порядком. Докладывали ему о всех серьёзных нарушениях.
Причём связь у них была какой-то интересной, явно на магии замка запитанной, потому что уже следующими безразличными словами гаргульи было:
– Лорд Армейд уведомлен о нарушении.
– Да что вы говорите? – прошипела раздражённо, не сдержалась просто.
И зло зашагала через холл к лестнице, благо за два с половиной года детально изучила каждую деталь родного общежития.
В спину мне полетело всё такое же бесстрастное:
– Лорд Армейд будет ожидать вас ровно в шесть часов вечера в своём кабинете.
Хотелось ответить что-нибудь ядовитое, но я сдержалась. Незачем дразнить того, кто был на связи с гаргульей, то есть фактически являлся свидетелем, если не участником, нашего разговора. И так уже достаточно перед ним навыступалась сегодня.
Схожу вечером, получу заслуженное наказание, свожу архимага к своему начальству, и на этом всё. Забуду о нём, как о страшном сне. Глядишь, его в скором времени и вовсе «простят» и заберут из нашей академии. Нужно только дождаться.
Поднялась вверх по лестнице на четвёртый этаж, свернула налево, прошла по длинным, переплетающимся коридорам и вышла к новой лестнице, винтовой, ведущей в башню.
Мы с Каррин делили комнату под самой крышей на восьмом этаже, что не могло радовать. В душ, в столовку, на занятия – постоянные пробежки вверх-вниз. В дождь шумно, зимой холодно, а уж как весело книги из библиотеки носить.
Но даже не всё это было главной проблемой.
Звёздная башня – самая крупная, давно заброшенная по причине наличия там десятков призраков, располагалась в пугающей близости от нашей жилой. Между ними было всего метров десять, может, пятнадцать. И это для нас с Каррин расстояние впечатляющее, потому что спускаться, обходить и заново подниматься нужно. А вот духи проблем с перемещением не испытывали никаких.
А один конкретный ещё и совести не имел.
– Чую, неви-и-инностью запа-а-ахло! – замогильный вой только первое время пробирал до костей, сейчас я даже с шага не сбилась.
– Чую, глупостью несёт, – передразнила безрадостно.
Выла не так впечатляюще, да и не старалась особо, но и не ответить нельзя было – этот гад орать начнёт, если решит, что его с первого раза не услышали. Заорёт, всю академию на уши поднимет. А оно мне надо?
– Это от тебя, – невозмутимо парировал голос.
И из стены легко, без каких-либо проблем вообще вынырнул и полетел рядом дух. Фосфоресцирующий в темноте, а потому послуживший мне сейчас спасительным освещением.
При жизни дух был лордом Каспианом Навроэлем, последним представителем своего рода и наследником этого замка. Я никогда не спрашивала у него прямо, но ходит много слухов и рассказом о том, что с ним случилось. Говорят, влюбился лорд Навроэль в молодую волшебницу, да только весь род против этого брака был. Уговаривали, угрожали родственники Каспиану, а он, молодой, горячий, своевольный, упёрся и по своему делать решил. Нашёл храмовника, согласившегося тайный брак провести, да и связал себя нерушимыми узами с волшебницей. А она колдуньей оказалась, да не простой, а самой Альвхейдой. По легендам, много людей она загубила, а силу свою большую не от природы получила и не по праву рождения, а насильно, у других магов вместе с жизнью отнимая. Каспиан был магом одарённым, из-за его сил Альвхейда его и убила. А как силу новую получила, вслед за наследником уничтожила и весь его род. Аккурат в этом замке.