Обжигающий импульс

Илья стискивает челюсти и снова глядит на меня с яростью. Ноздри раздуваются, он вдыхает воздух со свистом. Кадык резко подрывается вниз, а затем подскакивает обратно. Кажется, вопросы Илье крайне не нравятся…

— Не ответишь?

Я невинно хлопаю глазками в ожидании очередной перепалки, но Илья смотрит куда-то мне за спину. Любопытство подмывает обернуться. Только вот ничего странного я не вижу. За окном темнота, несмотря на дорожные фонари, поэтому снаружи, скорее всего, видно все, что творится в студии. Окна не зашторены: я специально об этом распорядилась. Маркетинговый ход для привлечения посетителей. Как ни крути, а реклама многое решает. Немного муторно содержать всё в идеальной чистоте, но зато это дисциплинирует.

— Молчишь? — снова задаю вопрос и смотрю в затуманенные зеленые глаза.

Илья усмехается, а затем хватает меня за запястье и тащит в полумрак коридора. Ноги вдруг становятся ватными и непослушными. Кажется, что с новым шагом я споткнусь и обязательно распластаюсь на полу, но, слава Богу, тело меня не подводит. Илья сгребает меня в охапку, отчего я успеваю только пискнуть и выставить ладони как спасительную преграду.

— Чего ты от меня хочешь? М? — Он зло выделяет каждое слово. Его дыхание обжигает щеку, а руки по-хозяйски скользят по спине. — Этого?

Илья опускает голову к моим губам, но останавливается на полпути. Я замираю, дыхание предательски сбивается, а кровь пульсирует в висках, туманя рассудок.

— Чего же ты хочешь, Вики? Чего от меня ждешь? — шепчет Илья на ухо, чуть повернув лицо в сторону.

Меня бросает в жар от интонации его голоса — тягучей, низкой и сладкой. Возбуждение разливается по сосудам, стягивает живот невыносимым давлением.

— Да… — Я касаюсь его щеки и вынуждаю снова взглянуть на меня. — Поцелуй… Я хочу, чтобы ты сейчас поцеловал меня…

Его глаза темнеют, а дыхание замедляется, что я обнаруживаю по размеренному движению крепкой мужской груди. Илья не отстраняется, и мне приходит в голову маленькая шальная мысль, которую я тут же исполняю, — провожу подушечкой пальца по его нижней губе, чуть шершавой на ощупь из-за осенних холодов. Нас охватывает непреодолимая тяга друг к другу, воздух словно электризуется. Я не выдерживаю давления первой: обхватываю Илью за плечи и льну к нему в поцелуе — страсть затмевает разум. Давно не думаю о последствиях — важно лишь то, что происходит здесь и сейчас… Даже если позднее я сгорю от стыда и начну проклинать себя.

К моему удивлению, Илья сразу же отвечает на ласку: заставляет запрокинуть голову, ласкает мой язык своим, стискивает меня в кольце объятий. Я теряюсь в собственных чувствах, боясь, что всё происходит во сне. Однако отросшая за день щетина царапает мне кожу, утверждая, что это не сон.

Я задыхаюсь от восторга, ударившего в голову. Ноги слабеют, и мне приходится ухватиться за пиджак на плечах, сминая ткань пальцами, чтобы не упасть. А Илья, словно ощутив на себе мое состояние, скользит ладонью по бедру, задирая юбку, а затем подхватывает меня в воздух. Я обхватываю его талию ногами, ощущаю его возбуждение, натягивающее брюки. И это сводит с ума. Он хочет меня! Меня! Не Лену! Из груди рвется удовлетворенный стон, а в следующий миг слуха достигает гортанное:

— Вика-а-а…

Звучание родного имени заставляет трепетать. Руки покрываются волной мурашек.

— Вика-а… — повторяет Илья тише.

Его губы настойчиво терзают, язык дразняще скользит по небу и зубам. Илья отстраняется, ловя короткую порцию воздуха, после чего осыпает шею перемежавшимися поцелуями и легкими укусами.

Сознание пронзает мысль, что ситуация вышла из-под контроля.

— Не здесь… Илюш, не здесь…

И эти слова вышибают из него всю страсть. Илья отстраняется, внезапно опускает меня на ноги. Я, ослабевшая, едва стою, облокотившись на стену. Не чувствую собственного тела, став сплошным комочком из ощущений, взгляд рассредоточен, различая только темные и светлые пятна.

— Вик, послушай…

Я вскидываю голову, несколько раз моргаю, пока зрение не восстанавливается.

Илья держится на расстоянии. Он тяжело дышит, но смотрит с сожалением. Этот взгляд подобен ушату ледяной воды, отчего страсть мгновенно растворяется. Я чувствую, как горит лицо, уши, шея. Руки трясет.

Что я натворила? Позволила снова собой воспользоваться?.. Снова стать заменой другой женщине?

— Иди… — выдавливаю из себя с горечью, а внутри все обрывается. — Проваливай же!

К глазам подступают слезы. Губы дрожат. Я опускаю голову, приказываю себе держаться. Ни за что не покажу свои слабости. Это всего лишь поцелуй, хоть и ставший слишком интимным. Плечи предательски содрогаются, и я опираюсь на стену всем телом, иначе попросту рухну.

— Вик?

Голос Ильи заставляет чувствовать себя еще более никчемной. В попытке обратить на себя внимание, я лишь растревожила себя…

Замечаю, что он делает шаг навстречу, но отчаянно мотаю головой. Только не приближайся! Тело отчаянно требует продолжения, и я готова была дать его нам обоим… даже на единственный раз, но все это неправильно.

Слеза стекает по щеке. Я вздыхаю и стараюсь проговорить как можно тверже:

— Тебе уже пора, Илья… Мы перешли черту, но из-за этого танец не пострадает…

Закрываю глаза, пытаюсь унять дрожь, но скрывать эмоции едва ли удаётся. По шагам слышу, как Илья возвращается в гардеробную за пальто, и эти минуты становятся для меня спасением. Я вытираю слезы, привожу себя в порядок, поправляя одежду и растрепавшиеся волосы.

Я переборщила…

Отлипаю от стены и твердо встаю на ноги. Илья возвращается, чуть замедляет шаг возле меня, но я не позволяю себе смутиться. Мы оба — взрослые люди. Зато будет понимать, что означает мое предложение… если он принял его всерьез, конечно…

Мы встречаются взглядами — я натягиваю улыбку. Губы горят от поцелуев, а поясница чуть ноет от страстных объятий. Я мотаю головой в сторону, недвусмысленно намекая, где находится выход. И Илья уходит, не обронив на прощание и слова. Я наблюдаю, пока он переобувается в уличную обувь, а тренировочные туфли складывает в пакет. Хлопок двери бьет по ушам, но теперь дышится свободнее.

— Ну и идиотка же ты, Виктория. Втоптала себя в черт знает что… Победа тебе не светит. Смирись.

Глава 6 — Обсуждение в компании

«Укромное» же местечко выбрали девчонки для обсуждения девичника… Самое что ни на есть «уединенное» — в центре зала, у основного прохода, где снуют взад-вперед посетители с напитками и с тарелками, загроможденными пироженками или выпечкой. Запахи — неописуемые, но вот эта суета… Не люблю такое под боком. Даже не пошушукаешься по-девичьи, не куснешь «корзинку» смачно — вдруг носом в крем залезешь… Всем мимокрокодилам лишь бы уши новострить и поглазеть. Вот я и надеялась устроиться на диванчике у окошка.

Не судьба, Вика. Надо было раньше приходить и самой выбирать из свободных вариантов.

Я усмехаюсь собственным мыслям и машу заприметившей меня Оксанке в ответ. Она улыбается, указывает жестом на место напротив нее, где и решаю устроиться, предварительно повесив куртку на вешалку у нашего столика.

— Всем привет! — Кладу сумку на соседний свободный стул и плюхаюсь в сидение.

Лена отрывает взгляд от телефона и тоже здоровается. Взгляд цепляется за напитки, отчего я расплываюсь в улыбке, — и мне прикупили мой любимый раф с кокосовым сиропом. Этот запах я везде узнаю! С наслаждением вдыхаю аромат, который сразу же поднимает мне настроение, а затем хватаю трубочку и размешиваю кофе. Благо, раф не успел остыть!

— А мы тут тебе заказ сделали, пока ты со своей студией дела утрясала. Заждались уже! — ласково ворчит Оксана.

Она упирается локтями в столешницу, изящно складывает руки и подается вперед всем корпусом.

Снова она включила режим «маменьки». Сынок так действует? Инстинкт в режиме постоянной активации?

— Поверь, я не специально. Один мальчишка после занятия не мог отыскать перчатки. В итоге мы нашли их в капюшоне его куртки — сам же и спрятал, потому что из рукавов и карманов теряются. Ох, дети — цветы жизни. Но иногда с ними так сложно…