Страница 33 из 40
С топотом ворвалась обратно, ожидая, что Стёпка вновь закроется и расплачется. Но мальчик сидел спокойный, как удав. Будто только что снял с себя большой груз.
— Извини, что перебила. То есть ты хочешь сказать, что мама попросила тебя оговорить папу? Сказать, что он...он...
— Ну да, — возмущённо воскликнул Стёпка, — что он ко мне пристает. А папка хороший. Он не пристает. Он со мной и в игры играет, и в парк водит, и на машине катает. Он не кричит на меня и не бьет.
— А мама?
— Ну...бывает. — нехотя признался малыш.
— Часто?
— Ну...когда пьяная только. А так она уходит, и я один сижу. А мне скучно одному. Потом дядя Андрей с нами жить пришел, он меня лупил тоже. А я ему гадить начал.
— Как злыдне?
— Хуже, — улыбнулся Стёпка.
— Так ему и надо!
— Да. А тут еще ты, мне с тобой даже бабуля теперь не страшна. Я тут хочу жить. А с мамой не хочу. Я ее люблю, но не хочу туда. Можно же мне ее отсюда любить?
Мира улыбнулась и прижала ребенка к себе. Но за улыбкой ее клокотала такая злость, что попадись ей сейчас Ольга, она почти наверняка выцарапала бы ей глаза.
— Конечно, можно, Степка...
— И папа разрешит? Он тебе ничего про меня не говорил?
— А что он должен был сказать?
Степа замялся и не глядя на Миру продолжил:
— Ну про детский дом...он же меня не сдаст, да?
Мира взъерошила густые волосы подопечного и успокоила.
— Забудь про эти слова. Конечно папа тебя никуда не сдаст. Он тебя очень любит, понимаешь?
— Хотелось бы верить... - вздохнул Степка и прижался мягкой щекой к руке любимой няни.
— Ольга, открывайте! Я знаю, что вы дома!
Пташкина подолбила дверь ногой, потому что сама лично видела, как Ольга вошла в подъезд. Эх, нужно было сразу за ней шмыгнуть и прямо в подъезде допросить с особым пристрастием. Мирослава же проследила в какую квартиру войдет эта женщина и только потом позвонила.
— Чего надо? Я гостей не жду!
— Поговорить надо.
— Не о чем мне с тобой разговаривать! Иди вон!
— Это вам так только кажется, что не о чем... Неужели вам Стёпка вообще не нужен? Хоть бы позвонили...
Дверь резко распахнулась и Миру буквально затащили внутрь. Ольга оказалась сильной дамочкой.
— Чего орешь?! Нехай меня перед соседями позорить.
— Сами себя позорите. Вы почему к сыну не приходите?! Не забираете его?
— А чего мне его забирать? Поди у папаши богатого получше чем у меня будет. Сама глянь как живу...
Пташкина огляделась — квартира как квартира. Две комнаты, санузел, коридор. Неплохой ремонт, довольно свежий, мебель тоже явно не советского образца. Двери, потолки — все современное.
— Нормально живете. Не хуже других! — припечатала Мира и сложила руки на груди.
— Ну-ну...а я чего-то не поняла, ты какого рожна приперлась, малахольная? Я тебе обещала руки пооткрутить?
Ольга решительно двинулась на Пташкину, но та не отступила.
— И чего ты мне сделаешь? — она решила не церемониться и тоже перейти на «ты». — Я, между прочим, кое-что знаю...так что не советую руки распускать.
Ольга остановилась и недоверчиво взглянула на гостью.
— Выкладывай.
— Мира включила телефон и запись на нем и по вскоре уже наблюдала как вытягивается лицо Ольги. На нем, казалось, мгновенно и одновременно отразились все спектры чувств — от недоверия и полуулыбки до страха и страшной злости.
— Ах ты, дрянь! Вот же гаденыш...
Она кинулась на Миру, чтобы отобрать телефон, но та предвидела этот маневр и с размаху влепила свободной рукой той звонкую оплеуху. Ольга встала как вкопанная, растерявшаяся, жалкая... дотронулась до вмиг покрасневшей щеки и прошипела:
— Я тебя убью...
— Попробуй. Только знай, что эта запись есть еще у одного человека. И он в курсе, где я сейчас нахожусь.
— Ты врёшь!
— Давай узнаем...
Мира и правда лукавила, и сейчас сильно рисковала. Никому она ничего не говорила. Правда запись на самом деле сохранила, но кто ее найдет-то, если Ольга прямо тут ее и порешит?
— Что ты хочешь? — Ольга устало опустилась на корточки и схватилась руками за лицо.
— Ничего особенного. Степка же тебе все равно не нужен? Вот и дай отцу возможность и дальше растить его самому. И от Степы отстань, если он захочет общаться с тобой — тебе дадут знать, но по мне-лучше никакой матери, чем такая...
— Хорошо, — спокойно ответила Ольга и Мира порадовалась, что победа оказалась такой легкой.
— Отлично. Сейчас я позвоню Льву Алексе...
Она не успела договорить, как почувствовала удар по темечку и провалилась в темноту.
19
ЛЕВ
Льву очень уж хотелось увидеть Пташкину перед уходом, но время неумолимо близилось к важной встрече и потому ему пришлось уехать, даже не встретив няню.
Эх...а ведь почти наверняка Мирослава надела какое-нибудь обтягивающее платье, выгодно подчёркивающее все её такие аппетитные выпуклости. Пташкина не сказать, чтобы худышка. В отличие от костлявой Анны у Миры и грудь не меньше третьего размера и бедра как минимум равны ширине плеч, а не наоборот. Щечки опять же милые с ямочкой. И ямочка эта с одной стороны.
Да...жаль, что он не успевает, но ничего — Лев постарается вернуться пораньше, чтобы застать Пташкину в бодрствовании и здравии.
А пока на повестке вечера важный клиент, который вот-вот прилетит и нужно успеть обсудить все дела до его отъезда в другой город.
Но быстро не вышло. После важного гостя позвонил адвокат и настоял на скорой встрече. Лев поручил ему взять на себя заботы о судьбе его сына. Дальше так продолжаться просто не может — нужно уладить дела с органами опеки и подавать заявление на лишение прав Ольги в суд. Так вот адвокат навел кое-какие справки и спешил поскорее поделиться ими с Аверьяновым.
— С июля прошлого года Усольцева некоторое время проживала с неким Уткиным. Мужчина имеет три судимости и...
— Зар-ра-за... — зло перебил Лев.
Мало того, что мамаша кукушка, так еще и притащила в дом к ребенку криминального типа.
— Ну, — развел руками адвокат, — В целом поддерживаю. Думаю, нам не составит особого труда лишить дамочку прав на ребенка. У судьи правда может возникнуть резонный вопрос — где вы были предыдущие шесть лет? Каково было ваше участие в жизни сына? Платили ли вы алименты?
Аверьянов взялся за голову. И ведь правда — со стороны так и выглядит — мол, он тоже папаша никудышный, раз толком не интересовался жизнью ребенка. Но ведь Лев хотел как лучше... Ага, заливал бы кому другому, но не себе. Не нужен ему Стёпка был раньше. По пьянке переспал с барышней, она замуж за другого вышла, родила. Тот, другой, и воспитывал, пока Аверьянов деньгами откупался. Вот и весь сказ.
— Что хотите делайте, но Степка должен со мной остаться. — запальчиво воскликнул Лев, — Любые деньги заплачу, но сына никому не отдам.
Адвокат кивнул и поднялся, и Лев было уже собрался ехать наконец домой, но тут позвонил старый добрый приятель и предложил встретиться, так как они давно не виделись. Аверьянов взглянул на часы — время еще не слишком позднее, почему не поболтать с другом часок?
Но часок растянулся на три и домой Аверьянов попал только в полночь. Дом уже мирно спал, но ему необходимо было убедиться, что все на своих местах. Лев постарался как можно тише заглянуть в детскую и чуть не растаял на пороге от умиления. Степка спал в своей постели, заботливо укрытый одеялом, а Пташкина на диване с книгой в руках. Аверьянов тихонько вышел, а уже через пару минут вернулся. Аккуратно приподняв головку Пташкиной уложил её на мягкую подушку, сверху прикрыл пледом и еще некоторое время молча понаблюдал за ней, после чего тихо вышел и со спокойной душой отправился в душ. Поле принятия холодных струй воды, Лев поставил будильник на шесть утра и лег спать. Ибо всем известно, что утро вечера мудреней.