Опоздавшая невеста

В этот раз они занимались любовью иначе. Хотя страсть была все так же горяча, Арабеллу поразила и смутила скрытая нежность Люсьена, как будто он дал клятву и воспринимает ее серьезно, как тетя Джейн воспринимает брачные узы.

Арабелла ругала себя за такие странные мысли. Люсьен женится по практическим причинам, которые он назвал ей так небрежно и спокойно, что не оставалось никакого сомнения: он женится только по расчету. Его сердце не было затронуто, ее тоже. Убеждая себя в том, что это холодная, логичная действительность, Арабелла решила не позволять неясным чувствам увести ее от реальности. Предложение Люсьена – всего лишь попытка выйти из затруднительной ситуации.

Возвращение домой было тихим, наполненным странным спокойствием. Несмотря на протесты Арабеллы, Люсьен снова завернул ее в свой плащ, доказывая, что его одежда суше. Окруженная блаженным теплом, она чувствовала, что ее защищают, о ней заботятся. Это ощущение было незнакомым и пьянящим, и ей хотелось, чтобы эта иллюзия продержалась как можно дольше.

Арабелла сдержанно вздохнула и подумала, что многие доводы в пользу их свадьбы, которые выдвигал Люсьен, были непоследовательны. Она была уверена, что сможет защитить Роузмонт; она почти шесть лет справлялась с этим в одиночку. Правда, осложнения с констеблем Роббинсом беспокоили, но она сумеет прикрыть Уилсона с племянниками, если возникнет такая необходимость. Если ничего не получится, она воспользуется своей многолетней дружбой с констеблем, хотя ей и не хочется этого делать.

Однако она не могла отвергнуть возможность встать на ноги, которая открывалась для Роберта. Это было ее заветное желание, и ей не терпелось поехать в Лондон и узнать, какие врачи смогут его осмотреть.

Голос Люсьена нарушил тишину:

– Расскажи мне о викарии Хейтоне.

– Да особо нечего рассказывать. Приход перешел к нему в прошлом году, когда умер старый викарий Пиплз. – Она посмотрела на Люсьена и спросила: – Зачем тебе?

– Просто я подумал, на какие темы будут проповеди на этой неделе. – В глазах его вспыхнул смех. – Надеюсь, он воздержится от своеобразных примеров.

Она хихикнула, когда они свернули на подъездную дорожку.

– Тетя Джейн позаботится по крайней мере о том, чтобы он не называл наших имен. Она платит десятину всякий раз, когда выигрывает.

– Слава Богу! – Люсьен остановил Сатану. – У тебя гости. – Он кивнул на стоящий у дверей модный экипаж, который выглядел неуместно перед обветшалыми ступеньками парадного входа.

– Интересно, кто бы это мог быть? – спросила Арабелла.

Нед и Уилсон, надрываясь, тащили тяжелый сундук к уже приличной груде багажа.

– Может быть, еще одна тетушка?

– Нет, Эмма и Джейн – все мои... – Она замолчала, уставившись на экипаж.

Люсьен обернулся, когда высокая, модно одетая молодая женщина вышла из кареты. Даже на расстоянии он узнал золотисто-каштановые волосы, причесанные под Сафо, которые выгодно подчеркивали ее высокий широкий лоб и четко очерченный властный нос.

– Черт побери, – выругался он себе под нос. – Лайза.

– Твоя сестра?

– Собственной персоной, – угрюмо ответил он.

– Я думала, она в Лондоне готовится к сезону.

– Не сомневаюсь, что она улизнула от тети. – Люсьен стиснул зубы. Активное любопытство его сестры гарантировало, что та будет вмешиваться в дела, которые ее не касаются. – Похоже она собирается задержаться здесь надолго. Интересно, как ей удалось удрать от тети Лавинии?

– Удрать? Перед бальным сезоном? – Черные брови Арабеллы поползли вверх. – Почему она так поступила?

– Моя сестра гордится тем, что не придерживается условностей. Ей не нравится, что ее выставляют на брачный рынок.

– А, женщина с характером. – Арабелла обратила на него невинный взгляд, губы ее слегка вздрогнули, и его раздражение тут же пропало. – Вы, наверное, часто деретесь.

– Нет, – коротко сказал он, улыбнувшись искоркам, вспыхнувшим в ее глазах. – Я вижу ее раз или два в месяц.

– Значит, это тебя спасает.

От смеха голос Арабеллы потеплел. Люсьен засмеялся с ней вместе. Его плащ на ней казался огромным, обшлага свисали поверх кистей рук, подол закрывал ступни. Грязное пятно портило сметанно-белую кожу левой щеки. Она выглядела здоровой, счастливой и озорной, как бесенок. Люсьен боролся с желанием наклониться и поцеловать ее в улыбающиеся губы.

– Вы напрасно смеетесь, мадам, – сказал он, дотрагиваясь пальцем до ее кончика носа. – Лайза уничтожит все свои шансы, если будет вести себя как плохо воспитанная девица.

– Только потому, что навестила брата в деревне? Конечно же, нет!

– Готов держать пари, что в этой карете нет компаньонки. – Он покачал головой. – Она столько раз попадала в неприятные ситуации, что все и не упомнишь.

– Так важно, чтобы она вышла замуж? Замужество без любви было бы ужас... – Арабелла прервала себя, под грязным пятном на щеке разлилась краска.

Люсьен повернулся лицом к двери, чтобы она не могла видеть его разочарования. Пусть сейчас она его не любит, но, может быть, со временем... Он мог только надеяться.

– Лайза может выйти замуж за кого хочет, если только это окажется мужчина с твердым характером. Но, во-первых, я ожидаю, что муж ее будет из светского общества. Мой отец желал для нее хотя бы этого.

– Понимаю. – Арабелла смотрела, как Лайза ругается с Уилсоном из-за того, как тот обращается с особенно большим сундуком. – Я всегда хотела быть представленной ко двору.

Люсьен заметил тоскливые нотки у нее в голосе.

– Почему же не была представлена?

– Во-первых, деньги. А во-вторых, какой смысл, если... – Она замолчала, щеки залились краской, но он успел заметить обиженный блеск в ее глазах.

– Если ты уже обесчещена беспечным повесой. – Он готов был все отдать за возможность исправить те несколько часов своей жизни. Он начал разворачивать Сатану по направлению к дому, но Арабелла положила ладонь ему на руку.

– Я этого не сказала. К тому времени, когда я достигла того возраста, когда можно быть представленной, мы были стеснены в средствах. Мой отец не был бережливым человеком.

– Да, но он очень любил свою дочь. – Люсьен повернул ее руку ладонью вверх, отодвинул рукав, обнажая внутреннюю часть запястья, и прижался губами к нежной коже. Господи, как же он любил ее кожу, каждый гладкий, мягкий ее дюйм!

Покраснев, она высвободила руку, и Люсьен испытал от этого такую же боль, как если бы она его оттолкнула. Арабелла нервно кашлянула.

– Тебе следует позаботиться о своей сестре. Там что-то неладно.

– Возможно, – коротко ответил он, опять переводя взгляд на экипаж Лайзы. Если Арабелла догадается об обмане, к которому он прибег, чтобы добиться ее согласия на брак, это уничтожит все его шансы на будущее. Страх засел у него под ребрами и заставлял сердце болеть, как свежая рана.

– Пойду попрошу миссис Гинвер приготовить для Лайзы комнату. – Голос Арабеллы звучал неестественно громко.

– Не беспокойся, она здесь не останется.

– Конечно, останется, только посмотри на все эти сундуки. Иди поговори с ней. Мне надо переодеться перед встречей с викарием. – Она с легкой улыбкой повернула Себастьяна к конюшне.

Люсьен вздохнул и провел ладонью по лицу. Несмотря на то что он вырвал у нее согласие выйти за него замуж, внутри была пустота. Его женитьба на Сабрине была публичным спектаклем, который они оба одобряли. Ей требовались его титул и общественные связи, а ему было необходимо ее состояние. Но Арабелла хотела большего. Он чувствовал это по тому, как она смотрит на него, по задумчивости в ее глазах, словно ищущих что-то, чего он не может отдать. Что-то такое, что он не осмеливается отдать из страха потрясти ее своей страстью.

Стараясь успокоиться, Люсьен повернул Сатану и поскакал к карете, мягко остановив возле нее коня.

Лайза повернулась, лицо ее просияло.

– Люсьен! Я так рада тебя видеть. Этот глупец отказывается...

– Что ты здесь делаешь? – спросил Люсьен. Его раздражение наконец нашло выход. В любое другое время он был бы рад видеть Лайзу. Но сегодня, когда Боулдер представлял опасность, а Арабелла еще не очень твердо связала себя обязательством выйти за него замуж, Люсьену хотелось бы, чтобы его сестра была где-то еще, но не в Роузмонте.