Озарения духа

В общем, про личный опыт пишут единицы. Похоже, что мало кто хочет взорвать небеса своим тапасом с помощью подобного варианта сохранения энергии.

Предполагаю, что практикующих брахмачарью или использующих тантрические инструменты сохранения энергии и семени в сексе больше по количеству, но о живом опыте пишут лишь единичные эзотерики. И я их понимаю. Потому что сам бы тоже широко об этом не распространялся. Во-первых, по причине, что личная практика и успехи на пути её выполнения – дело довольно интимное и сакральное, чтобы раскрывать её публично.

Во-вторых, неофиты и адепты на пути восхождения практикуют постоянно, соблюдают различные аскезы, подчиняют жизнь развитию, проходят множество инициаций, посвящений, самопосвящений, получают свою долю шактипата от Учителя и наставников. У них происходят вспышки памяти, которые проливают свет не только на события прошлых жизней, но и открывают пласты Силы. В этом комплексном потоке работы над собой не всегда просто вычленить достижение определённых ступеней именно благодаря данной конкретной брахмачарье/тантрическому удержанию семени.

Во-третьих: а для кого писать? Для нескольких процентов, кто вообще этим заинтересовался, и для долей процента, кто будет практиковать серьёзно и длительно? Давайте взглянем честно: тема малопопулярная и малоактуальная. Как точно выразилась одна знакомая девушка: "На Олимпе холодно".

P. S.: тут оставили комментарий, с которым я абсолютно согласен, поэтому допишу пару слов в постскриптум. Для большинства развивающихся полный целибат или секс без привычного финиша действительно могут вызвать нарушения в энергетике, застои. Поэтому (как-то давно у меня был пост об этом) сначала надо реализовать Свадхистану до определённого уровня, чтобы потом получилась нормальная сублимация и отток энергии в верхние чакры. Проще говоря, вы должны натрахаться. Лучше прямо до тошноты. А потом ещё какое-то время трахаться до следующего уровня отвращения. Когда под лютой дозой коктейля из алкоголя, ингибиторов обратного захвата дофамина, экзогенных андрогенов и виагры вас всё равно будет тошнить от одной только мысли о сексе, когда песня Слепакова "Я затрахался трахаться" станет вашим гимном и мелодией на будильнике – настанет большая вероятность, что вы готовы к практике сексуального воздержания или к практикам сексуальной магии. Да, к первым шагам в этом направлении, но всё же велик шанс, что будет получаться.

Двойные стандарты

Немного о прочности собственных стереотипов. А если точнее, то о доступности самосознания и саморефлексии меньшинству.

"Ж: – Вот точно говорю: женщин в мужчинах возбуждает ум и эрудиция.

М: – Отдайся мне прямо здесь: я умный, начитанный, грамотный, эрудированный, два высших образования, кандидат наук, знаю два иностранных языка, книг прочёл – не пересчесть!

Ж: – Фуу! Нет! Ты же страшный".

Процесс Творения

Творец вонзил себе в грудь атам почти до рукояти. Непроизвольный вздох боли вырвался из его горла. Творец сжал зубы, и медленными движениями лезвия начал расширять разрез. Когда почувствовал, что достаточно, вытащил атам, чуть не вскрикнув, и отложил его в сторону. Кровь стекала щедрыми каплями с клинка, алые струи толчками выбрасывались из раны. Это был не простой магический атам. Он являлся родственником Гунгниру, копью, которым Альфёдр пригвоздил себя к Великому Ясеню. Атам приходился дальним побратимом Ваджре и Амогхе Индры, Тришуле Шивы, Мьелльниру Тора, серпу Кроноса и луку Артемиды, мечам Эскалибуру, Кадалболгу и Кусанаги-но цуруги.

Ещё в ряды его родни затесался приёмыш – копье Лонгина, вкусившее жертвенной божественной крови. Все эти орудия так или иначе были связаны с богами или, что сейчас было актуальнее для атама, – с жертвами богов во имя обретения высшего.

Творец засунул руку в разрез на груди и, слегка морщась, вытащил ещё живое сердце. Сердце билось, с него капала кровь как предвестник и символ новой жизни. Какой интересный получается парадокс, который одновременно по сути есть закономерность: порождение жизни и вершины блаженства этого процесса всегда сопряжены с кровью и болью умирания. Сердце сочилось кровью – всего лишь обычный сгусток сосудов и мышц, с одной стороны. Но присмотревшись, под другим углом можно было увидеть сияющий в ярком жёлто-белом пламени кристалл, адир души. А с третьей грани можно было заметить бело-голубой мерцающий кристалл эйдоса. Сердце содержало душу и дух Творца. Всю его память, все его чувства, все его тела и всю его Силу.

Перед Творцом лежал чистый холст, который предстояло наполнить и оживить. Создатель начал отрывать от сердца кусочки и выкладывать мозаикой на холсте. Ему было очень больно в тот момент… И необъяснимо хорошо и приятно: он никогда, ни в одной жизни не испытывал такого высочайшего уровня наслаждения. Боль на одном полюсе и максимально возможное блаженство на другом полюсе – они слились воедино и неразрывно.

Творец отрывал кусочки самого драгоценного, что в нём было. Выкладывал узоры из своего сердца и души на ковре Мироздания. Он вплетал память своих жизней, вкручивал нити опыта всех воплощений, он помещал прожитую неоднократно боль, он рисовал божественнные моменты счастья, что когда-то раньше испытывал, он впускал в холст черноту отчаяния и безысходности, он зажигал живительный свет Милосердия, он взрывал Пламень творчества и вдохновения, он сеял жизнь и смерть, альфу и омегу… Он отдавал Всё! Всё, что познал в этой Вселенной, всё, что сумел раскрыть и взрастить в себе как части бесконечного Мироздания!

Каждая маленькая часть рисунка распускалась, раскрывалась, начинала жить своей жизнью, порождая новые узоры, изгибы и цвета, распространяясь по холсту дальше, разбегаясь извилистыми лентами.

Интеллект и разум Творца практически спали в этот момент, где-то там вдали отстраненно наблюдая и привычно контролируя необходимые функции. Но не вмешиваясь в работу. Творец не придумывал, какой узор нужно выложить. Он просто слышал, чувствовал Идею, что шла к нему свыше, – да-да, Идея выше Творцов – и старался её воспроизвести в силу своих способностей и возможностей. Он тренировал своё сердце и душу для этого много тысяч лет. Чтобы стать наиболее совершенным проводником Идеи. Он и сейчас далёк от совершенства, которое недостижимо в известных Вселенных. Но Творец достиг определённого значимого уровня, когда он может передать себя другим. Породить нечто качественно иное, новое, со-творить вместе с Идеей, находясь в Ней, став Её частью, отдав себя и самое ценное при этом.

Пик боли и эйфория. Хотелось, чтобы это закончилось скорее и продолжалось вечно. Но вечность имеет свойство пролетать быстро. Холст не такой большой, как раз под силу и размеру этому Творцу. Скоро он завершит свою работу, отдав себя без остатка и сохранившись в Вечности в своих потомках. Потому что бессмертное именно так и создают: кусочками, оторванными от своей души и сердца.

Неадекватность запросов

Роман Рэя Бредбери "451 градус по Фаренгейту". Культовый научно-фантастический роман. Удостоен премии Американской академии искусств и литературы, премии Хьюго, неоднократно экранизирован. В общем, многим он знаком и многими признан.

Я всё это к чему… Роман короткий. По нынешним требованиям издательств к объёму романов жанра фэнтези и фантастики он жёстко не дотягивает. В нём всего 272 000 знаков с пробелами. А надо минимум 480 000 знаков. То есть если бы это произведение отправили в "Эксмо", "Аст" или "Альфа-книгу", то оно даже не удостоилось прочтения. Прощай премии, экранизации, культовость и влияние на умы поколений. Хотя даже повесть может быть вполне себе полноценным, самодостаточным, интересным, сильным и влиятельным произведением. Вспомним повесть Стивена Кинга "Побег из Шоушенка".

Грани, запреты, границы, жёсткие цифры, конкретные нормативы, требования, правила, ограничения, заторы, препятствия, законы, отказы, жёсткие режимы, уставы, инструкции, руководства, требования, обязанности, верховенство формы, буквы и обёртки без внимания к содержанию и сути. Р-р-р! Хочется рвать, метать и сжигать напалмом всё дотла, уничтожая ересь из умов вместе с умами.