Дороже клятвы

Я опустила глаза и погрузила ложку в овощное рагу. Кусок не лез в горло, но я заставляла себя раз за разом глотать ароматное варево, Клэр, наша кухарка, со своими помощниками сегодня постарались на славу, жаль, никто не может по достоинству оценить их трудов.

– У Джеймса в отличие от тебя есть стержень! – презрительно процедил отец. – Иногда я думаю, что не того сына выбрал в наследники!

– Просто ты никогда не любил мою мать! – запальчиво крикнул Генри, он снова принялся за еду, впервые открыто выраженная неприязнь к отцу, однако, не умерила его аппетит. Я с удивлением посмотрела в его сторону: что на него сегодня нашло, он никогда не позволял себе говорить неуважительно со своим сюзереном? – Ты был бы счастлив, если бы я сдох тогда от лихорадки, как она!

– Мне ничто не помешает сделать наследником Джеймса, если я того пожелаю, но я чту традиции! – отрезал отец и снова потянулся за вином, Генри последовал его примеру, опрокинув при этом кубок Мэри. Та, взвизгнув, вскочила на ноги, пошатнувшись из-за хромой ноги, и принялась стряхивать с себя красные брызги, которые быстро впитывались в ткань ее платья. – Визжишь как свинья! – неприязненно поморщился брат.

– Не смей так говорить с дочерью моего лучшего друга! – отец с силой ударил кулаком по столу, я едва успела поднять чашу с травяным чаем, который предпочитала вину, чтобы тот не разлился. Тихо извинившись, я выбралась из-за стола, не желая слушать их ссору. Обернувшись на выходе, поняла, что мой уход остался незамеченным.

Я вернулась в свою комнату, тут же следом за мной вошла Мэгги. Верная служанка принесла поднос с едой и поставила его на столик.

– Я заметила, вы почти ничего не ели, госпожа, – мягко проговорила она, расставляя на столе миски с мясом и овощами, а так же чашку с чаем, положив рядом большой кусок хлеба.

– Благодарю, Мэгги, но мне действительно не хочется, – ответила я, но села на отодвинутый стул.

– Вы расстроились из-за отъезда господина Джеймса, или из-за ссоры господина Генри с вашим отцом? – участливо спросила пожилая женщина.

– Не знаю, – призналась я. – Столько всего сегодня произошло. Вроде праздник, все должны радоваться, но… как-то не получается.

Придя к себе, я немного успокоилась, а аромат еды, заполнивший комнату, напомнил мне, что за весь день я съела только пару ложек рагу. В желудке заурчало и я, покраснев, потянулась за хлебом.

– Так-то лучше, – довольно произнесла Мэгги.

– Давай со мной, – предложила я, но служанка наотрез отказалась, заверив меня, что успела нахвататься на кухне. Я не поверила ей, и, разделив еду поровну, придвинула половину ей.

– Ваш отец убьет меня, если узнает, – начала она, но я ее перебила.

– Он не узнает. Он сейчас занят более важными вещами, указывает Генри его место, – сказала я, горько усмехнувшись.

– Что вы такое говорите, госпожа?! – ахнула служанка и тут же прикрыла рот ладонью. – Лорд Родерик души в вас не чает! И в господине Генри тоже! Просто отъезд господина Джеймса сильно расстроил его, ведь лорд Родерик так любит младшего сына, хоть господин Джеймс и огорчает его частенько.

– Джеймс – единственный, кто не боится нашего отца. Он всегда делал, что хотел. В этом он больше всех похож на него. Может, поэтому, отец любит его больше всех?

Мэгги почти не притронулась к еде. Не смея сидеть со мной за одним столом, она примостилась на низкий пуф, поместив миску с мясом и овощами у себя на коленях.

– Он любит вас, госпожа, больше всех! – с жаром возразила она. – Жаль, вы этого не видите!

Все то время, что я жила в замке после возвращения из монастыря, я только и слышала о любви отца ко мне. Граф Десмонд действительно ничего не жалел для единственной дочери, которая по разговорам была живым портретом своей покойной матери.

– Лорд Родерик нашел вам выгодную партию, вы станете герцогиней! – продолжала говорить Мэгги. – Не графиней, не, упаси Боже, баронессой, а герцогиней! Только вдумайтесь в это!

Я вздохнула, в монастыре меня учили почитать отца, и ни в коем случае не становиться причиной его разочарования. Я плохо помнила свое детство, кажется, отец вечно отсутствовал в замке, оставив нас с Джеймсом на попечение воспитателей, и лишь верная Мэгги была всегда рядом. Возвращаясь из походов, лорд Родерик едва ли замечал младших детей.

– Чудесный получился праздник, госпожа, – слова служанки вырвали меня из воспоминаний.

– Да, Мэгги, – согласилась я, – чудесный.

– Господин пригласил музыкантов, циркачей, люди давно так не веселились! – восторженно продолжила она.

– Да, людям нужен был праздник.

– Ах, госпожа, вы были на нем самым ценным украшением!

– Не говори так, – ее слова смутили меня, – это нескромно.

– Зато, правда! Простите, госпожа, если мои слова взволновали вас, – поспешила извиниться служанка.

Неспешно за разговорами мы покончили с ужином. Я потянулась к остывшей чашке с травяным настоем. Такой чай меня научила заваривать сестра Мередит, его хорошо принимать на ночь, он расслабит и подарит крепкий сон до самого утра. Покончив с трапезой, Мэгги принялась собирать миски и складывать их на поднос, а потом помогла мне расшнуровать и снять платье. Я надевала шелковую сорочку, когда громкий грохот, раздавшийся внизу, заставил нас подскочить и броситься к двери.

Глава 4

Мы настороженно прислушались к доносящимся звукам с первого этажа, и я почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Посмотрев на Мэгги, я увидела, что она тоже побледнела. Даже тяжелая дубовая дверь не могла заглушить людских криков и звона оружия.

– Что это может быть, Мэгги? – пролепетала я, стиснув на груди жемчужные бусы, которые не успела снять. Отец не одобрил мой выбор, а я сама не могла объяснить себе его. Сегодня я впервые ослушалась отца, потому что нежно любила это украшение, такое простое и незатейливое, но вместе с тем, казавшееся мне изысканным.

– Не знаю, – покачала головой служанка. – Вот что, госпожа: я схожу проверить, а вы оставайтесь здесь. Я уверена, что кто-то просто перепил, но вы спрячьтесь в шкафу на всякий случай, и ни под каким предлогом не выходите!

И, прежде чем я успела сказать хоть слово, служанка выскользнула за дверь, оставив меня одну мучиться в неизвестности. Я беспокойно металась из угла в угол, кусая губы, поглядывая на захлопнувшееся полотно, и пыталась упорядочить тревожные мысли. Я старалась найти хоть какое-то приемлемое объяснение происходящему. Может, крики и звон оружия просто нам послышались? Ведь наш замок хорошо охраняется, отец не жалеет денег на наемников, а значит, все обитатели в полной безопасности! Скорее всего, рыцари приняли лишнего и решили тряхнуть стариной, посоревноваться, кто лучше владеет мечом! Я даже смогла убедить себя, что все именно так и было.

Но время шло, а Мэгги не возвращалась, и я уже не могла оставаться в своей комнате, мне казалось, что сами стены начали давить на меня. Отбросив предостережения пожилой служанки и ее совет спрятаться в шкафу, я набралась смелости и распахнула дверь, предварительно накинув на себя халат из зеленого бархата. Меня тут же оглушила какофония разнообразных звуков. Прокляв собственные любопытство и неосмотрительность, я уже ступила назад, как меня тут же бесцеремонно схватили чужие сильные руки и поволокли в сторону лестницы. В ужасе я закричала, но никто не поспешил мне на помощь. Я отбивалась, пыталась вырваться, упиралась, хваталась за стены, но меня грубо били по рукам, продолжая тащить вниз. Отчаявшись, я лягнула схватившего меня мужчину, попав ему по ноге, тогда тот не церемонясь, ударил меня в ответ по лицу. Вскрикнув от боли и неожиданности, я обмякла.

– Еще выкинешь что-нибудь подобное, и я размозжу тебе голову! – проорал он мне над ухом. Сердце зашлось в бешеном ритме! Боже, что здесь происходит?! Кто этот человек?! Почему никто не спешит меня освободить?!

Парализованная страхом, я беспомощно вертела головой: кругом царили хаос и смерть. Это не может происходить с нами! Кто эти вооруженные люди?! Пока меня, бессильно свисающую с плеча, несли в общий зал, я в ужасе смотрела, как вокруг умирают рыцари отца и наши верные слуги. Напавшие на нас не щадили никого: ни женщин, ни стариков. Я истошно завопила, увидев Мэгги, лежащую в луже крови посреди зала. Никто не спешил ей на помощь. Там же на коленях со связанными за спиной руками стояли мой отец и старший брат. Мэри, жена Генри, рыдала, прижимая к себе Стивена и Сьюзан.