Шоколатье поневоле

– Я хотел бы предложить свою кандидатуру в качестве тренера, – с улыбкой предложил Петр.

– Я считаю, что Алевтине нужен более уравновешенный и серьезный человек, – возразил Иван. – И это я.

– Вы еще подеритесь! – недовольно оборвал их Матвей Владимирович. – Алевтине понадобится помощь каждого, нужно составить график тренировок. И прошу не забывать про «Сливовский шоколад». Это он кормит всю семью и позволяет вам ни в чем себе не отказывать, а так же обеспечит безбедное будущее для ваших детей, – он потер переносицу и посмотрел на золотые карманные часы.

Завтрак за разговорами незаметно подошел к концу. Степанида пригласила Алю прогуляться по городу, но мужчины выразили протест – никто не мог предугадать, какой выдастся эта прогулка.

– Хорошо, ваша взяла, ограничимся двором и садом, но девочке необходим свежий воздух!

– А вы тоже будете меня тренировать? – обратилась к Степаниде Аля.

– У меня пассивный дар, тем не менее он тоже важен. Чтобы им управлять, нужна большая концентрация внимания.

Аля и Степанида набросили накидки и вышли на крыльцо. Подставив лицо солнечным лучам, пронзавшим тучи, девушка радостно зажмурилась.

– Пронька! – крикнула Степанида.

На ее зов немедленно прибежал ничем непримечательный мужичок, из-за густой бороды и пышных усов было сложно определить его возраст. Выглядел он довольно опрятно.

– Чего изволите?

– Подать коляску с лошадьми, и верх не закрывать!

– Будет сделано, хозяйка! – Пронька быстро направился к конюшне.

Спустя некоторое время он вернулся, ведя в поводу впряженных в повозку лошадей.

– Мы же не собирались гулять по городу? – тихо спросила Аля.

Женщина повернулась к ней и рассмеялась.

– Пешком – нет, а вот проехаться нам никто не запрещал. Тебе необходимо знакомиться с окрестностями.

– Но…

– Никаких но! Поверь мне, дорогая, на слово, ты быстрее окрепнешь и сможешь управлять своей энергией, если не будешь всего бояться.

Степанида ловко запрыгнула на небольшую ступеньку повозки и удобно расположилась на сидение. Видя замешательство Али, Пронька неуверенно, словно боясь гнева хозяйки, подал ей руку.

– Прошу, молодая хозяйка, не побрезгуйте, – он с легкостью поднял молодую девушку и поставил ее на подножку.

– Спасибо большое, – Аля молча села рядом со Степанидой.

Ее впервые захлестнули незнакомые эмоции. Такой сильный контраст с самолетами, метро, да тем же гироскутером! Сможет ли она привыкнуть и не вспоминать мир, что окружал ее с детства?

Пронька запрыгнул на облучок, и коляска, тронувшись с места, выехала на улицу. Аля во все глаза рассматривала город. Невысокие особняки выстроились в ряд, какие-то были пристроены к другим, были и те, что имели собственную территорию, как у Сливовых. Но больше всего Алю поразил воздух Цароссы: упоительный, чистый, напитанный приятными ароматами.

– Как хорошо дышится! – не удержалась она от восторга.

– Это только в этом части Цароссы, но есть и промышленные районы, там не удается сохранить подобную чистоту, какие бы защитные купола воздушные маги ни ставили.

Аля с интересом рассматривала прохожих. Многие кланялись Степаниде Сергеевне и с любопытством разглядывали ее молоденькую спутницу.

Вдруг на дорогу перед коляской выскочил мальчишка, Пронька резко дернул поводья, но не успевал свернуть в сторону. Мальчишка встал, как вкопанный, и только глаза округлились от испуга.

– Ох, мальчик! – вскрикнула Аля и вскочила.

…и тотчас ребенок заискрил синевой, и его тело рассыпалось на бусины, их словно подхватил ветер и понес на тротуар. Когда ребенок снова стал собой, он со страхом посмотрел в лицо Али, словно увидел нечисть, закричал и убежал.

Степанида дернула ее за руку и быстро заговорила со слугой.

– Ну чего встал? Не умеешь ездить, чуть ребенка не задавил! – заругалась Степанида, оглядываясь по сторонам – не мог ли кто видеть то, что произошло.

Пронька еще раз моргнул и побоялся произнести хоть слово, хотя понял, что в спасении мальчишки замешена магия переноса. Но был это сам мальчик или кто иной, он не понял и решил, что лучше помалкивать и не навлекать на свою голову беду.

Аля со страхом вжалась в спинку сиденья – ее же просили сдерживаться! Слуга гнал лошадей, и как только они остановились в своем дворе, пришло успокоение.

Крыльцо дома было заполнено людьми, Аля узнала в темных фигурах братьев – Петра и Ивана, которые о чем-то переговаривались и активно жестикулировали. Они одновременно обернулись и бросились женщинам навстречу.

– Матушка! Отец же вас просил не покидать территорию дома! Он вас предупреждал, что ей еще рано! – они сильно возмущались, и на то были веские причины.

– Но как вам удалось понять, что что-то произошло? – Аля не понимала.

– Очень просто, – ответила Степанида. – Это я не сдержалась и дала волю своим эмоциям, а они мои дети и почувствовали это, – она перевела взгляд на сыновей. – Ну чего столпились? Давайте зайдем в дом…

Там Степанида вкратце рассказала о случившемся, лица сыновей вытянулись, а в глазах проскользнул ужас.

– Вы точно уверены, что, кроме вас и слуги, больше никто это не видел?

– Мальчик, – вмешалась Аля. – Он точно видел, что это была я.

– Ну ребенок вряд ли сможет об этом пустить слух. Да и, судя по вашему рассказу, ему от силы лет семь-восемь, и маг переноса для него неизвестное явление, – уверенно сказал Иван.

– Извините меня, но моя сила срабатывает, когда я пугаюсь. А я очень испугалась за мальчика.

– Ты ни в чем не виновата. Умение управлять энергией тренируется с детства, все происходит постепенно. Ты не должна бояться своего дара, это тебе только мешает, – Петр накрыл рукой маленькую ладошку Али. Девушку снова украсил румянец – ей нравилось внимание братьев.

Братья Сливовы слыли завидными женихами в Цароссе не только из-за состоятельности семьи, но и по причине внешней привлекательности. Они об этом прекрасно знали, но если Иван спокойно относился к этому, то Петр был не прочь использовать эти преимущества в своих интересах и не упускал возможности пустить пыль в глаза первым красавицам Цароссы. Самый младший – Василий, напротив, всего добивался собственным умом и упорным трудом.

От матери не укрылись заигрывания Петра с Алей, и этого она не одобряла. Он же интуитивно почувствовал взгляд матери и поспешно убрал руку.

– Алевтина, на сегодня, я думаю, впечатлений достаточно, но Иван и Петр правы – откладывать тренировки нельзя. Завтра в этом тебе поможет Иван.

– Что? – возмутился Петр. – С чего это Иван?

– С того, что он старший брат и более рассудительный. Нам необходимо научить Алевтину держать себя сдерживать свои эмоции. А ты без разжигания огня и дня прожить не можешь. Поэтому вот мое родительское слово: первым будет Иван! Ты не против, дорогая? – обратилась Степанида уже к Але.

– Нет, пусть будет Иван, – она украдкой посмотрела на мужчину, взрослый и уверенный в себе – он нравился ей не меньше, чем веселый и озорной Петр.

***

Ночью девушке спалось плохо, она вздрагивала во сне и тихо постанывала. Ей снился охваченный языками пламени родительский дом. Мать что-то кричала отцу, но из-за огня они не могли подойти друг к другу. Аля посмотрела на папу, он медленно шевелил губами – пытался ей что-то сказать, но она никак не могла понять его, и когда наконец расслышала «Дочка…», пламя разгорелось сильнее, и отец сгинул в огне.

Ее крик разлетелся по всему дому. Степанида в ночной рубашке босиком преодолела расстояние от их с мужем комнаты до Алиной меньше чем за минуту. Девушка металась в постели и кричала, на ее лбу проступила испарина.

– Алевтина! – женщине пришлось будить ее. – Алевтина! – звала она, но никакого результата не последовало.

Тогда женщина схватила графин и набрала в рот воды. Резко прыснула на лицо Али, она дернула головой и открыла глаза.

– Это кошмар, просто кошмар… – твердила Степанида, обняв Алю. – Ты справишься, девочка, только не сдавайся.