Страница 3 из 10
- А ты молодой? - съязвил я. - Я еще помню девяносто свечей на твоем именинном торте. Черт меня побери, если весь дом едва не сгорел!
- Брось, Нейт, - уговаривал он. - Это наши золотые годы, а ты чертовски ворчлив! Попробуй хоть немного развлечься!
- Мои золотые годы прошли четверть века назад… но и тогда у меня все болело.
- Думаешь, ты единственный постарел? - не выдержал он. - Еще месяц, и я даже не смогу перебраться из инвалидной коляски в свою чертову кровать, но при этом не сижу, как последний болван, и не жду смерти.
И опять началась ежедневная проповедь на тему о том, что мы должны быть не сторонними наблюдателями на празднике жизни, а участниками, и так далее, и тому подобное. И, как всегда, я пытался не рассмеяться при мысли о том, как он со своей инвалидной коляской и я с тонной металла в бедре и кислородной подушкой пытаемся в чем-то участвовать. Черт, да чаще всего его руки слишком сильно ныли, чтобы передвинуть шашку на доске, а что же до меня… последнее время мне все чаще и чаще хотелось вышвырнуть кислородную подушку из окна и разом покончить со всем этим делом.
Наконец он немного успокоился, и мы стали спорить, какой фильм предпочли бы посмотреть: с Джоном Уэйном или Гэри Купером. Возможно, наилучшим вариантом стал бы Клинт Иствуд, но он был одним из новых, так что в расчет мы его не брали.
- Прости, что я вспылил, - сказал Мори. Он всегда говорил это, и всегда искренне. Не его вина: его так одолел артрит, что приходилось время от времени выпускать пар.
- Все в порядке, - кивнул я.
- Спасибо.
- Конечно, знай я, каким чирьем в заднице обернется наше совместное проживание, попросил бы Аластера Баффла превратить тебя в рогатую жабу еще в те времена.
- По крайней мере, я мог бы попроситься с ним в турне. Представление Сильвии об отдыхе ограничивалось шопингом в Эванстоне[11] .
- Он не ездил в турне. Он всегда был на месте, - возразил я.
- Интересно, он все еще там?
- Брось, Мори, он не был молод уже тогда. Ну а сейчас ему было бы лет сто двадцать - сто тридцать.
- Знаю, - отмахнулся он. - Все же интересно, существует ли лавка.
- Семьдесят пять лет спустя?
- Мы забежали к нему сказать, что идем в армию, помнишь?
- Да, семьдесят пять лет назад она была открыта.
- Нейт, я собираюсь провести остаток жизни в этом гребаном здании. Хотелось бы в последний раз выйти на волю.
- Кто тебе мешает?
- И больше всего на свете мне хотелось бы увидеть Лавку чудес Аластера Баффла.
- А мне хотелось бы еще раз увидеть, как Бэби Рут бросает тот мяч в матче со «Щенками». Но мы оба обречены на разочарование, - вздохнул я.
- Бэби Рут мертв. А вот лавка, возможно, еще открыта. Может, она перешла к сыну или внуку Аластера. Где твоя жажда приключений?
- Я девяностодвухлетний старик с одним легким и одним бедром. Для меня встать утром - это уже приключение.
- А вот я собираюсь поехать, - упорствовал он. - Если я прожду еще неделю, то не смогу сползти с кресла, поэтому еду завтра утром.
- Чтобы найти лавку, которая закрылась лет шестьдесят назад или больше… У тебя крыша едет, Мори.
- Если это и так, может, у Аластера Баффла я ее поправлю.
В этот момент пришли сестры, чтобы проверить, живы мы или нет, после чего оставили нас смотреть бокс по телевизору. Борьба сильно изменилась со времен Верна Гайна и Душителя Льюиса. Больше никто не пользуется классическими приемами. Дерутся стульями и столами, а третья сторона вечно мчится на ринг, чтобы врезать тому, против кого дерется на следующей неделе. Мне, как всегда, стало тошно, и я пошел спать.
Проснувшись, я решил, что Мори забыл о своем идиотском плане отправиться в центр искать Лавку чудес, но он уже успел побриться и одеться. Увидев, что я не сплю, он подкатил кресло к моей кровати.
- Нейт, не возражаешь, если я позаимствую у тебя пару таблеток обезболивающего.
- Нет, разумеется, бери, сколько хочешь, - предложил я, осторожно спуская ноги на пол. - Черт, да мы захватим весь пузырек!
- Мы? - повторил он.
- Не думаешь же ты, что я позволю тебе ехать одному?
- Я боялся, что ты так и сделаешь, - признался он.
- Хорошим бы я был другом, если бы остался дома!
- Хорошим. Только ворчливым.
- Я ворчу только потому, что не знаю, как сейчас там, на воле. Может, нам действительно пора в последний раз взглянуть на мир.
- Спасибо, Нейт.
- Кстати, а нам позволяется выйти отсюда?
- Об этом я и не подумал, - признался он.
- Может, выберемся тайком, пока они готовят завтрак и раздачу лекарств.
Он кивнул, сунул в рот пару болеутоляющих таблеток и поднялся с кресла.
- Вот, - сказал я, протягивая ему трость и направляясь в чулан за второй, запасной. - Давай спустимся через черный ход и выйдем в переулок, пока все собрались в передней части здания.
Именно так мы и поступили.
- Далеко отсюда до метро, черт возьми? - спросил Мори, когда мы доплелись до угла.
- Не знаю. Думаю, прилично, и нам понадобится надземка.
- Но я не вижу никакой надземки или рельсов, - пожаловался Мори, оглядываясь.
- Да и станций метро тоже, - вторил я.
- И что мы будем делать? - спросил Мори. - Я не вернусь, после того как проковылял всего полквартала!
Я сунул руку в карман и вытащил старый, потертый кожаный бумажник.
- Сколько еще поездок нам предстоит совершить? И для чего, спрашивается, я все это время экономил?
Мори ухмыльнулся и остановил проезжающее такси. Забирались мы в машину с большим трудом и довольно долго: что поделать, мы уже не так проворны, как когда-то. Но наконец все же уселись и велели водителю, выглядевшему так, словно он был рожден в любой части света, кроме этой, везти нас к «Палмер-хаус».
- Уверен, что не хочешь сначала позавтракать? - спросил я Мори, когда мы проезжали вдоль Северной стороны.
- «Палмер-хаус» все еще в деле, - заметил Мори, - иначе водитель спросил бы нас, где он находится или о чем мы толкуем. А если самый элегантный отель Чикаго все еще действует, значит, на первом этаже обязательно осталась парочка ресторанов.
- Да, это имеет смысл, - согласился я.
- И наша поездка не окончательно провалится, даже если лавки уже не существует!