Личная жизнь генерала

– Я не пойду за тебя замуж. – буркнула она.

– За ботаника своего, что ли собралась? – усмехнулся он и переместил руку чуть повыше по бедру. – Мне самому ему намекнуть, чтобы он свои яйца не вынимал из инкубатора или ты ему доходчиво объяснишь?

– Ты…ты знаешь кто?

– Знаю, чудовище. Но мы отвлеклись от темы. Пока ты здесь и на свободе регулярные посещения доктора Ллойда обязательны и это не обсуждается.

– А если я уже того?

– Если ты того… – он убрал свою руку с ноги, повернул её голову к себе, посмотрел в глаза. – Если ты уже того, то я твоему ботанику отделю тычинку от пестика, а тебя, дорогая, ближайшим вертолётом и прямо во дворец.

Он смотрел на неё своим тяжёлым проникающим до оснований костного мозга взглядом. Ей захотелось стать невидимой. Щёки пылали, чрево пульсировало, сладко сосало под ложечкой. Адреналин пробивал макушку.

У него на неё реакции было ноль. Непослушная девчонка, которую надо поставить на место. И даже неважно, кто станет её первым мужчиной. Важно, чтобы она назло ему не наделала глупостей.

– Значит так, ты ко мне является, а я тебя усердно ищу. Одно нарушение режима и я тебя рассекречиваю твоё инкогнито.

Она поверить не могла своим ушам.

– А ты? Ты что будешь делать? Ты будешь здесь?

– Конечно, и там, и здесь должны знать, что я тебя ищу. У меня свой интерес в этой стране. А ты хороший предлог. Ну так как, невестушка? Да, мне ещё очень хочется на тебя повесить маячок. – он достал из кармана коробочку, достал оттуда простой плетёный браслет-фенечку, украшенную металлическими бусинами. – Ребекка, – Георг наклонился к самому уху и интимно прошептал. – Если потеряешь браслет, веришь, я тебе маячок серьгой между ног зацеплю.

Её бросило в жар. Она замотала усиленно головой, а голове зрел очередной план побега из-под гиперопеки.

– А как ты меня здесь нашёл? – решилась на вопрос, который крутился в голове с того момента, как почувствовала его запах.

– Следил. Или ты думаешь, меня за красивые глаза поставили генералом службы безопасности? В общем, моя дорогая, я тебя понимаю, тебе хочется учиться на физика. Не понимаю как физика может нравиться девушке, но ладно. Я понимаю, что тебя бы у нас вынудили учиться на госуправление. Но если хочешь, чтобы твоя мечта осуществилась, будь добра, соблюдай наши договорённости. Мы пошли, я жду тебя в эту субботу. С ночёвкой. Да, вот тебе телефон. Не надо его вешать на собаку. – и он передал ей новенький аппарат того класса, какой подошёл бы её настоящему статусу, статусу небогатого студента.

Она до сих пор не верила, что Георг вот так просто оставил её в покое. Не похоже это на него.

– Георг, я что-то не знаю? – спросил Лавр, пока они спускались по лестнице на первый этаж. – И ты меня не ради принцессы позвал или ради?

– Нет, сейчас получишь очередное задание.

Они спустились, но не вышли из здания, а прошли к одному из столиков:

– Девушка, этот стол грязный! – крикнул генерал официантке.

К ним подошла девушка в униформе: курточка и фартук. Она не подняла глаза, чтобы посмотреть, кто был с ней столь невежлив. Её жесты говорили сами за себя: она ожидала в лучшем случае оскорбления, в худшем – удара.

– Тебя не учили убирать лучше? – рявкнул Георг. – Смотрите, ещё здесь крошка! – он отодвинулся, пропуская девушку между собой и столом. Она протиснулась.

Осторожно, словно фокусник, он засунул в задний карман джинсов девушки тонкую пластинку.

Глава 14

Вот уже две недели, как Бьянка просыпалась и смотрела в белый потолок. Встроенные в него лампы светили матовым светом. Иногда ей казалось, что это просто плохой сон. И тогда хотелось проснуться. Но приходила медсестра, вонзала в вену иглу, настраивала капельницу. И Бьянка понимала, что если это и сон, то не очень хороший.

Радовало одно, что тот, кто поселился в ней при столь печальных обстоятельствах, оказался на редкость живучим. И его желание жить не давало девушке впасть в депрессию.

Порой в голове теснились воспоминания тех последних двух с половиной лет, когда она была фактически вещью генерала. Он приходил, когда хотел. Он мог забрать её с работы в любое время. Он одевал её как королеву для того, чтобы показаться с ней в свете. И если вначале ей нравилось внимание журналистов, то со временем она вдруг поняла, что это всего лишь мишура, а реальная жизнь осталась в прошлом, когда там ещё не было генерала.

И тогда сердце ныло о потерянной свободе. Но где-то на подкорке разум ей говорил, что эта несвобода вынужденная. Молодость и красота проходят быстро. Товар скоропортящийся. И надо на нём заработать столько, чтобы потом позволить себе жить достойно.

Потом можно создать семью, завести детей. Это будет потом. Вернее, было потом.

Она посмотрела на больничный потолок, словно ища изящный абажур, который она с такой любовью выбирала. Бьянка улыбнулась своим воспоминаниям, как она терзала Георга: «А какой лучше, этот?» Он соглашался. «А может, этот?» И он снова соглашался. Тогда девушка встала прямо перед ним: «Нет, ты скажи, этот или этот?» «Лучше всего без абажура. Представь, ты нагая в лунном свете», – и он обнял её и поцеловал. Целовал долго, никого не стесняясь. Рядом стоял менеджер и ждал, когда же они определятся с абажуром.

– Заверните оба. Мы посмотрим, какой подойдёт, а второй потом отправим обратно.

Менеджер не посмел спорить. И два дорогущих сверкающих хрустальных абажура завернули. Они не вернули ни один. Бьянка робко предложила второй повесить в столовой. Её желание тут же было исполнено.

И пока Георг рассматривал тело девушки, освещённое лунным светом, рабочие крепили абажуры.

– Георг, я так не могу, – шептала счастливая девушка, уворачиваясь от его поцелуев, – у меня же люди работают.

– Пусть работают. Им платят за то, чтобы они не видели, не слышали и оставались немы, даже если я разложил бы тебя у них на глазах, – он на руках навис над девушкой.

Его дыхание опаляло её ухо, когда он наклонялся и шептал. А потом его язык провёл дорожку по шее. Стало щекотно. Она засмеялась, подняла плечико. Но он успел прикусить нежную шейку и теперь её посасывал, словно это была карамелька.

Дыхание замирало. Желание требовало единения тел.

Знак принадлежности сходил долго. Георг не разрешал его прикрывать платком или замазывать кремом. Так она и ходила, помеченная.

Бьянка мысленно прошлась по каждому уголку своего бывшего дома, такого уютного. Там всё было сделано по её желанию. Георг был щедрым и требовательным. Он не спрашивал её желания, но делал так, чтобы оно обязательно приходило к ней во время любви.

А теперь не было и своего дома. Даже если бы он и оставил ей её абажур, то куда бы она его привинтила?

Бьянка подумала, что она не знает, какие вещи ей оставлены. Дом был обставлен, но она внесла много изменений.

Девушка повернула голову к окну. Ветер куда-то принёс облака. Они шли густой цепью, налетая друг на друга, ссорясь и рыдая.

Из уголка глаза девушки стекла слезинка.

– Малыш, ты не бойся, я защищу тебя, – она положила исколотую руку на свой всё ещё плоский живот. – Я сделаю всё, чтобы ты был счастливым. Ты прости меня, малыш, у тебя не будет папы, да и мать твоя не особо умна. Но я люблю тебя.

Дверь распахнулась, и в палату вошёл высокий мужчина в строгом костюме, поверх которого был накинут больничный халат.

Девушка вопросительно посмотрела на незнакомца. Тот кивнул в знак приветствия. Одной рукой взял стул, стоящий около стены, поставил его рядом с кроватью. Сел. Посмотрел на капельницу.

– Добрый день, Бьянка, я ваш юрист. Все вопросы относительно вашего переезда в новое жильё, а также вашего статуса будете решать со мной.

Девушка села на кровати, убрала упавшие на глаза волосы.

– Георг прислал соглашение о прекращении договора содержания? Давайте, я подпишу, – она старалась держаться спокойно.

Юристу не дал ответить лечащий врач, который бодрым шагом вошёл в палату.