Глаз бури

…а у этого еще и глаза светились бледно-голубым…

– Не бойся, – с мягким акцентом сказал он. – Это мой пес.

Девочка сглотнула. Синьор оказался таким рослым здоровяком, что мог бы придушить ее одной рукой, если б только подумал, будто она хотела украсть его собаку.

– Кругом чисто. – Около них остановился худощавый черноволосый парень. – Другой нежити рядом нет.

Синьор кивнул. На вид он был серьезным и добродушным, но они все с первого взгляда ничего, а на деле…

– Расскажи нам все. С того момента, как поняла, что происходит нечто странное.

Почему им всем надо, чтобы с ними говорили?! Ренцио вот за всю жизнь ни словечка не сказала, и ничего, не померла!

– Если ты не хочешь говорить, – продолжал синьор, – то просто расслабься и вспомни сегодняшнее утро.

– Может, не будем заниматься этим здесь? – недовольно спросил парень. – Давайте хотя бы за какой-нибудь угол свернем.

Ренцио подобралась. От этих могут спасти только быстрые ноги. Надо просто выбрать минуту и внезапно броситься бежать. Будто мало ей этих водяных призраков! Она вспомнила ледяные пальцы, зубастые пасти и мелко затряслась.

– Никто не причинит тебе вреда, – сказал синьор, и пес опустил тяжелую лапу ей на плечо.

– Мы дадим тебе еды и денег, – вмешался его приятель. – Времени уйдет минут пять, а потом можешь валить на все четыре стороны.

Вот-вот, всего-то останься с синьором на минуточку, он даст тебе денег и хлебушка. Ренцио собрала в кулак остаток сил, вскочила и рванула прочь. Парень сцапал ее за шкирку и поднял извивающуюся девочку в воздух, как пук моркови. Она пнула его изо всех сил, но он даже не дернулся, поймал ее за подбородок и уставился ей в лицо. Ренцио не успела зажмуриться. В очень черных, без блеска глазах парня вспыхнули огненные кольца. От этого жуткого взгляда девочка обвисла, будто тряпичная кукла, в голове помутилось, и дальше она не помнила…

«Какого черта ему надо?» – сердито думал Бреннон, прогуливаясь с Валентиной по набережной. Как будто по воскресеньям им заняться больше нечем, только бегать на встречи с пироманом!

– Письма пишет, – проскрипел комиссар, пронизывая раздраженным взором толпу горожан, гуляющих по набережной. – Встречи назначает! Я ему кто – друг семьи, что ли?

– Но вдруг он что-нибудь знает о пропавшем в Фаренце консультанте? Ты так беспокоишься за Лонгсдейла, а мистер Редферн, быть может, следит за этим городом.

– Не уверен, что после рассказов пиромана мне полегчает, – буркнул Натан. Лонгсдейл, пес и ведьма отбыли в Фаренцу восьмого числа после полудня. Консультант обещал писать по мере возможности, но Бреннон, памятуя о прошлых делах, сомневался, что тот сумеет выкроить на это время.

Валентина взяла комиссара под руку, и его раздражение утихло. К тому же денек был просто чудо: пригревало солнышко, на небе до самого горизонта – ни облачка, даже вода в Уире казалась теплой, как летом. Горожане с удовольствием гуляли, обсуждая необычно теплый октябрь.

– А потом ничего не случится? – тихо спросил Натан, поглаживая руку вивене[1]. – Ну, с погодой и вообще, от того, что ты тут влияешь…

– Нет, – безмятежно отозвалась она. – Я же знаю, что делаю. Все равно нам скоро уезжать, так почему бы не насладиться теплом перед отъездом? Когда мы вернемся, будет уже глубокая осень.

Бреннон хмыкнул: похоже, блэкуитцы ничего не имели против затянувшегося лета. Раз он не смог увезти Валентину в путешествие сразу после свадьбы – то почему бы ей не порадовать себя теплом и солнышком? Они собирались на юг Илары, где, как сказала Валентина, в это время года чудесная погода. Впрочем, чудесную погоду они наверняка привезут с собой.

За время, прошедшее после женитьбы, Натан немного пообвыкся в новом положении, одним из весомых плюсов которого было обитание прямо напротив работы. Бреннон особенно оценил это, когда днями и ночами разгребал последствия ночного бунта, устроенного злобным магом Розйманом. Всегда приятно, доработав до часу ночи, перейти улицу и оказаться дома.

Еще больше Натан оценил деликатность, с которой Виктор перевесил портрет отца к себе в комнату. Дети Валентины не имели ничего против комиссара, но он все равно чувствовал, что движется по очень тонкому льду – например, Марион была явно неравнодушна к ведьме… то есть дворецкому мистера Лонгсдейла, потому что Джен носила мужское обличье. И хотя Джен не отвечала на скромные знаки внимания от девушки (слава богу!), Натан пока понятия не имел, как выпутаться из этой ситуации. Так что поездка в Илару была очень кстати, чтобы собраться с мыслями и подумать, как быть и с Марион, и вообще с этим внезапным отцовством.

– Вот они, – сказала Валентина.

Бреннон засопел. Редферн и Маргарет сидели в одной из беседок, которые мэрия для удобства гуляк натыкала там и сям вперемешку с клумбами. Пироман что-то рассказывал девушке, указывая тростью то на одно, то на другое здание. А если учесть, что он был ровесником кафедрального собора, то Бреннон даже думать не хотел, что именно Энджел способен поведать ученице.

– Мне кажется, они вполне счастливы, – примирительно заметила Валентина. – По-моему, мистер Редферн пытается, хм-м-м… наладить с тобой родственные отношения.

– Отлично пытается, даже не потрудился показаться ее семье.

– Но он же все равно старается!

Симпатия Валентины к этому типу была Натану совершенно непонятна. Поэтому он ничего не ответил и направился к беседке, которую все остальные горожане обходили по дуге.

– О, дядя, добрый день! – приветливо воскликнула Маргарет, взглянула на вивене и неуверенно добавила: – Тетушка?

– Как хочешь, дитя, – отозвалась Валентина. Редферн встал и поклонился ей; комиссар, понятно, никакого приветствия не дождался. Вместо этого пироман уставился на Бреннона, как кот – на кувшин сливок, и заявил:

– Я хочу вас нанять.

Маргарет тяжело вздохнула, и Натан понял, что она уже пыталась привить наставнику представления о приличиях, но безуспешно.

– С чего это вдруг? Я буду занят в ближайшие две недели.

– В ближайшие две недели, – изрек этот тип, не обращая внимания на то, как намекающе дергает его за рукав Пегги, – вы совершенно свободны. Чем вам, в конце концов, еще заниматься в свадебном путешествии?

– В свадебном, – подчеркнул Бреннон, – путешествии. С моей женой. Неужели вы думаете, что мы не найдем занятия?

Пироман помолчал, переводя взгляд с Валентины на комиссара, и наконец вкрадчиво осведомился:

– Неужели вам даже не интересно, зачем я хочу вас нанять?

– Я обязательно поинтересуюсь, когда мы вернемся из путешествия.

– Но я же вам заплачу! – воскликнул Энджел.

– Слушайте, – после паузы спросил комиссар, – вы вообще понимаете, что значит слово «нет»?

Судя по физиономии пиромана, он считал, что ему-то отказать невозможно, и потому сдаваться не собирался:

– Но что вам мешает меня выслушать, а только потом отказывать?

– В самом деле, Натан, – мягко сказала Валентина, – давай просто послушаем. Вдруг это важно?

Бреннону вспомнились Ройзман, Полина Дефо, Джейсон Мур, и он наконец неохотно буркнул:

– Ну что у вас там?

– В Фаренце исчез консультант, Паоло Уркиола, который должен был надзирать за состоянием провала на Лигенте, – на одном дыхании выдал пироман. Комиссар дернулся, как подстреленный. Черт подери! Таких совпадений не бывает!

– Вы что, следите за ним?

– Именно за этим консультантом – да, поскольку он отвечает за…

– В ночь на шестое октября в Фаренце утопились девять девочек из приюта Санта-Александра, – перебил Бреннон. Энджел вздрогнул всем телом, темные глаза расширились. Маргарет сжала его руку, и они обменялись встревоженными взглядами.

– Энджел, это похоже на ритуал! Вроде жертвоприношения, которое хотел устроить Джейсон Мур, – сказала Пегги.

1

Вивене (они же агуане, они же брегостене или пантегане) – фольклорные персонажи из местных легенд сел и деревень в предгорьях Альп. Это духи жизни, которые оберегают реки, леса, луга и поля. Валентина также является хранительницей места.