Страница 2 из 14
Налетев на друзей, Вовка грохнулся в пыль и долго отплевывался, после чего спросил, знают ли они, что с бабкой Симой сегодня разговаривал какой-то страшно важный ангел Гаврила? Ребята отрицательно покачали головами. Напоминание о бабке Симе снова испортило настроение.
А Вовка уже рассказывал, как среди ясного неба грянул гром и прямо перед бабкой Симой сверху на парашюте спустился этот самый ангел Гаврила. Сначала выпил полведра молока, а остальное вылил на голову, потом долго разговаривал с бабкой Симой, потому что она правильно молится и хорошо себя ведет. Пообещал еще прилететь, если бабка Сима будет хорошо себя вести и угощать его молоком. А бабке Симе совсем не жалко молока для такого хорошего ангела. Пусть еще прилетает, когда захочет.
Потом Гаврила велел ей идти домой и еще раз помолиться, а сам взял, да и улетел опять к себе на небо. Жаль только, что бабка Сима не видела, на чем именно он улетел. И парашют мальчишки тоже не нашли, хотя все закоулки обыскали.
Довольный тем, что его внимательно выслушали, он добавил, что сейчас бабка Сима сидит возле своего дома и всем об этом рассказывает. Переглянувшись, ребята помчались к дому бабки Симы, вдруг Вовка что-нибудь напутал. С него станется. А Вовка, уже в который раз принялся рассказывать историю бабки Симы старому деду Силантию. Дед согласно кивал головой и внимательно рассматривал куда-то бегущих у его ног муравьев.
Все в деревне знают, что дед Силантий глухой. Знает об этом и Вовка, но, то ли забыл от волнения, то ли больше некому, потому он добросовестно и сообщал деду новости родной деревни. Дед благодушно улыбался, кивал головой, и время от времени вставлял: «Да-да… Конечно… Очень даже правильно…», чем доставлял удовольствие любому рассказчику, не говоря уже о Вовке.
***
Бабка Сима сидела на бревнышке перед домом в окружении старушек и ребятни. Ребятишки, раскрыв рты, слушали рассказ о чрезвычайном и полномочном посланнике небес, сидя прямо на земле. Старушки, как куры на насесте, рядком рассевшись на бревнышке, изумленно качали головами и поддакивали. К вящему удовольствию благодарных слушателей, бабка Сима вспоминала все новые и новые подробности визита архангела Гавриила.
Минут десять Андрей с Лешкой слушали, стараясь не попасть на глаза рассказчице. Потом, осмелев, вышли из-за плетня. Бабка Сима не удостоила их даже взглядом. И «Архангел Гавриил», в лице двух друзей, спокойно удалился, чтобы потом минут десять кататься от смеха по траве, вспоминая бабку Симу, сидящую на дороге, в молочной луже и ее рассказы.
А вечером начались приготовления к операции «Старый дуб». Лешка притащил старый отцовский рюкзак, найденный на чердаке, фонарик с разбитым стеклом, нож без ручки, кусок веревки, ржавую саперную лопатку и две свечи.
Андрей добавил старую порванную палатку, пачку соли, подаренный отцом туристический топорик, полпачки пороха, пять коробок спичек, подвесной фонарь, который почему-то назывался «Летучая мышь» и свою гордость – револьвер.
Правда, стрелять тот не мог уже лет тридцать или сто, ввиду отсутствия патронов. К тому же что-то в нем еще и сломано. Кто его знает, сколько лет он ржавел в тайге, пока его не нашел новый хозяин. Оставалось лишь достать батарейки на фонарик, компас и запастись продуктами.
***
Рыжий соседский петух взлетел на плетень и во всю глотку заголосил, оповещая округу о том, что наступил новый день. В ответ, с сеновала вылетел старый ботинок, невесть как там оказавшийся, и следом появилось заспанное лицо Андрея. Сбитый с плетня, петух обиженно выругался по-своему и с гордым видом направился к курам, роющимся неподалеку.
Сорванцы проснулись и, кубарем скатившись вниз, принялись делать компас, завтракая на ходу. Лешка нашел у матери круглую баночку подходящих размеров, а Андрей из обломка напильника смастерил стрелку. В своей тетради нашел способ, как ее намагнитить. Нарисовали румбы, покрасили стрелку и, воткнув в центр баночки обломок иглы, собрали все воедино.
Компас работал великолепно! Исправно показывал на любую близлежащую железяку. Долго не могли подобрать стекло, но потом приспособили какую-то прозрачную крышечку, обрезав ее под нужный размер и закрепив медицинским пластырем.
Оставалось достать батарейки для фонарика. Выход лишь один, идти к дяде Саше, мужу сестры отца Лешки. У дяди Саши можно достать все, и он никогда не откажет, но всегда требует отчета, куда и зачем это нужно. Но иного выхода нет, и Лешка отправился к дядьке, благо, что недалеко.
На удивление, дядя Саша выдал сразу два комплекта батареек, заметив, что наконец-то, племянник занялся чем-то полезным. Заодно пообещал вырезать на фонарик стекло. Поговорив немного для приличия, Лешка попрощался и ушел.
За это время Андрей успел приготовить столько продуктов, что по подсчетам сыщиков их должно хватить на несколько дней. Остаток дня потратили на подготовку и ремонт оружия. К старому ножу приспособили новую ручку, вычистили револьвер и сделали еще множество больших и маленьких неотложных дел.
Чтобы не вызывать лишних вопросов, ночевали каждый у себя дома. Едва лишь матери ушли на работу, сразу же помчались к месту встречи, обвешанные, как новогодние елки, различным оружием и припасами.
***
В отличие от предыдущих посещений, на этот раз добирались до своего королевства с соблюдением всех мер предосторожности. Путь сверяли по компасу, упрямо показывающего, то на топорик Лешки, то на револьвер Андрея. К поляне подползали, маскируясь, как могли. Еще около часа пролежали в кустарнике, но ничего нового не обнаружили.
Выйдя к замку, распаковали вещи. По молчаливому согласию, с оружием решили не расставаться. Мало ли что! На войне, как на войне! А, тем более, в разведке… Работать оно, конечно, мешает, но зато придает уверенности.
Подзадоривая друг друга, влезли на дуб и посветили в дупло. Дупло, как дупло, ничего особенного, только очень большое. Так и дуб не из маленьких. Раньше они дупло особо не разглядывали, потому сразу и не заметили одной странной детали.
Лешка показал на одну из стенок. Внимательно приглядевшись можно заметить смутно проступающую дверцу! С тускло поблескивающим маленьким темным кольцом, почти незаметным в полумраке дупла. Первым отважился влезть в дупло Андрей. Быстро привязав к кольцу веревку, он поспешно выскочил наружу. Сердца мальчишек стучали так громко, что казалось, их стук слышен в деревне.
Размотали веревку на всю длину и осторожно потянули. Ничего! Переглянувшись, потянули сильней. Снова ничего. Навалились изо всех сил и… отлетели шагов на пять. Вместе с веревкой, которую Андрей в спешке плохо привязал. Вторично веревку привязали уже, как следует, но, сколько не тянули, дверь не поддалась.
Мальчишки даже разозлились. Ну, в самом деле. Находиться в трех шагах от тайны и не открыть какую-то паршивую дверь? Это уже слишком! Сиротливо лежало в сторонке оружие, а юные короли терли, крутили, дергали и совершали иные мыслимые и немыслимые действия с кольцом. Поединок длился уже более двух часов. Не помог даже топорик. Он отскакивал и от двери, и от стенок дупла, не оставляя на них даже царапин.
Вконец обессилев, решили пообедать. Жевали молча. По лицам видно, что оба что-то усиленно соображают. Лешка глубокомысленно заметил, что если это дверь, то ее сделали люди. А любую дверь, сделанную людьми, можно открыть, если подумать, как следует.
Не прошло и часа, как началась новая атака на непокорную дверь. Еще через час с небольшим, друзья уселись в дупле, с тоской и тихой яростью поглядывая на несговорчивую дверь.
– Хорошо в сказках! – сказал Лешка, – Стоит только сказать: «Сезам, откройся!», и… – он поперхнулся на полуслове… Дверь медленно открывалась! Сама!!!
В глаза ударил солнечный свет. Прошло несколько секунд, и дверь… плавно закрылась. Как они выскочили из дупла, ни Лешка, ни Андрей не помнили. Пришли в себя уже у самой деревни, куда примчались без памяти и едва переводя дыхание. Отдышавшись, пошли на речку, где долго бултыхались, смывая с себя пыль, грязь и… страх.