Клан на прицеле

На этом месте мои мысли как будто были услышаны собеседником.

— Его Величество соизволил дать этому кораблю название, лорд Эмберхарт. Он выражает свою надежду, что оно приживётся.

Проще говоря, король обидится, если сменю название или перекрашу судно. Этого стоило ожидать. Он хочет, чтобы я помнил о последствиях собственных действий. О трех площадях Доклендсов. О «Паладине», что превратился из символа национальной гордости в орудие мясника.

— И как же его зовут?

— «Благие намерения», сэр. Именно так.

Чудесно. Дарион Вайз будет ржать как помешанный. Эйлакс уже в очередной раз мешает мне сосредоточиться на собственных мыслях.

— Сэр? Сэр? Лорд Эмберхарт, сэр!

— Да, слушаю вас? — с трудом выныриваю из собственных мыслей.

— Вы готовы приступить к испытаниям прямо сейчас? Мне было бы это весьма кстати! Требуется калибровка, настройка, съём показателей… это всё очень-очень важно, уверяю вас!

— К каким испытаниям?! — торможу я, одновременно зверски мысленно ругаясь на исходящего на хохот сожителя собственного тела.

— Лорд! — изумленно всплескивает руками то ли ученый, то ли инженер, — Вы же сейчас единственный пилот «Паладина» во всей стране! Корабль нужно проверить! Протестировать! Настроить! Кто, кроме вас?!

— «Эмберхарт, ты единственный смертный из всех, кого я знал, кто смог совместить в своей жизни столько несовместимого!»

— «Точно…», — мрачно отвечаю внутреннему демону, отбрасывая в сторону окурок и направляясь к своему новому дирижаблю в сопровождении перевозбужденного яйцеголового, — «Я буду первым во всем Иггдрассиле существом, внутри которого подохнет от смеха владыка Преисподней».

— «Бывший!»

— «Ты утешил меня, Эйлакс. Ты меня сейчас так утешил…»

Через двое суток я лежу в огромной постели, окруженный женами, наложницами и любовницами, монотонно хвастаясь умирающим тоном о том, что никогда в жизни не горел желанием чувствовать себя летающей рыбой, без малейшего ощущения собственных конечностей, но теперь, как оказалось, могу, умею, практикую. Похвальба это или жалоба — неизвестно, но в глубине души слегка доволен. У меня есть уникальный транспорт, на котором я планирую долететь до Южной Америки, а еще… как не странно, мне понравилось летать самому. Правда, ощущая себя самой настоящей воздухоплавательной селедкой.

Рэйден растет, крепнет, орёт и кушает за двоих, но всё равно недостаточно, поэтому Рейко без каких-либо сомнений кормит еще и дочку Уокеров. Миранда, поглаживая круглеющий живот с радостью, а свои скромные верхние достоинства с толикой сожаления, вслух надеется на кормительные способности Рейко далее. Ей вторят просительные, молчаливые, но очень выразительные глаза Эдны и Камиллы, также не отличающихся роскошными формами. Моя первая жена делает вид что злится и возмущена, но это не всерьез. Бывшая Иеками прекрасно осведомлена о том, что из Замка ей пока не стоит выходить. За нами вполне могут наблюдать вне его стен.

За двое суток до назначенного Стразе срока, я поднимаю «Благие намерения» в воздух, покидая усмиренный Лондон.

Новый (и красный) дирижабль был той еще норовистой лошадкой. Пока я вел его в обычном режиме, этот курьерский цеппелин вовсю притворялся идеальным летательным аппаратом, столь простым в управлении, что даже такой совершенный новичок как я справлялся без особых проблем. Конечно, стоило мне встать из специального кресла и снять с головы контролирующий шлем, ранее бывший в «Паладине», то сложность ручного управления тут же меняла мое высокое мнение о своих способностях. Куда хитрее и сложнее был форсированный режим ускорения, работающий от миниатюрных двигателей детонационного типа.

Они буквально превращали «Намерения» в ракету. Медленную, конечно, но ставящую безусловный рекорд скорости среди современных летательных аппаратов. Однако, эта система была очень капризной, завися от ветра, давления, температуры и десятка других параметров. Полёт на форсаже был похож на попытку Миранды удержать в руках Рэйдена спящим — требовалось очень аккуратное и чуткое покачивание с постоянной мыслью о том, что лежащий у тебя на руках юный лорд Эмберхарт может проявить свой характер в любой момент, обидевшись на пренебрежение, трахнув электричеством и начав орать.

Только в случае моего «младенца» был возможен неконтролируемый кувыркающийся полёт с высоты трех километров, за время которого нужно было бы успеть овладеть стабилизирующими детонационными двигателями в совершенстве. Чтобы выжить, разумеется.

К счастью, моё владение тонкими энергетическими манипуляциями было достаточно высоко, чтобы избежать совсем уж капитальных «заносов» на высоте. Так и летел один, прогнав всех в замок на всякий случай, а потом, когда вымотался, перевёл корабль на ручное управление, посадив за штурвал извлеченную из зеркала Регину. Та, владея лишь зачатками нужных знаний, испуганно материлась и потела, что буквально медом капало на мою измученную душу. Однако, издевательства были необходимы — Уокер проводил время с молодой женой, Момо пришлось бы изучать воздухоплавание с нуля, что для нее, как для бойца сверхближних дистанций, было нерационально. А вот Регина вполне подходила, тем более что рыжая могла перевести «Намерения» на режим поддержки высоты, а сама быстро занять огневую позицию за одним из «вулканов». Серьезнейшая поддержка с воздуха.

Ну а когда я, слегка выспавшись, показал ей тот самый штурмовой доспех, в который она ранее влюбилась… В общем, пару часов над Атлантическим океаном мы потеряли. А затем в два раза больше ушло на лютую болтанку над Андами, где воздушные потоки вели себе как сорвавшиеся с поводка бешеные собаки.

В сам Вальпараисо я залетать не стал, оставив «Благие намерения» неподалеку, в местечке под названием Лагуна Верде. Оставив за главную мисс Праудмур в компании Арка, я вместе с Момо отправился в город, где мне назначил встречу Янус Стразе. Незнание испанского языка здесь вполне компенсировалось демонстрацией небольшого самородка серебра управляющему груженой арбой хабитатцу вместе с названием города. За пару сотен метров до его границ мы спрыгнули, продолжив путь пешком.

Осмотреть этот небольшой, но буквально напичканный производствами город нам времени не дали, встретив прямо на улице, при въезде в город. Мой знакомый, Себастиан Карту, выдвинулся мне навстречу вместе с группой из семи других одержимых. Знатная свита. Обменявшись приветствиями, мы погрузились в два чёрных эфиромобиля, выглядевших как нечто неземное на улочках этого старого города, а затем отправились в путь, длившийся часа три.

Покойный господин Пьерро Альтини, как выяснилось, в комфорте разбирался слабо, зато в безопасности был гуру. Его замок, Кастилло Альтини, представлял из себя пустой каменный донжон, переделанный под три музыкальных зала, с жилой зоной на самом верху. Все это было окружено мощной двенадцатиметровой стеной. Немногочисленная прислуга обитала в зданиях, прилепившимся к этим самым стенам изнутри. Там же и также располагались бытовые помещения и склады. Из защиты присутствовали как встроенные, так и человекоподобные автоматроны и турели, которые оккупантам замка как-то удалось перевести в мирный режим, а то и переподчинить. Не зря же они выбрали местом сбора именно этот замок.

Интересно…

Янус Стразе встречал нас с Момо на ступенях донжона. Недоуменно покосившись на потомка некоматы, он первым делом обратился ко мне.

— Не сочтите вопрос за наглость, лорд Эмберхарт, но вы… без своего одержимого?

— Кого вы имеете в виду? — вздёрнул я бровь, — Того, чьими трудами мы встретились? Между мной и им нет контракта. Он работает на меня по своим причинам.

Если бы я сказал, что сейчас весь клан Гиас, пребывая совершенно обнаженными, ворвется сюда с эрегированными пенисами наголо, дабы зверски заиметь насмерть всех наивных демонологов мира, собравшихся в столь удобной ловушке, Стразе поражен был бы меньше. Вот в чем сила ограничения знаний — он считает меня всего лишь чрезвычайно сильным демонологом, владеющим секретными знаниями. Просто потому, что представить нечто иное ему невозможно.