Сепар

— Извините, если что я сделаю что-то не так, поэтому поясню. Я был контужен, потерял память, я не помню своего командира, я не помню вас, если мы раньше были знакомы. Никого, так, фрагменты. От имени офицеров батальона, как и других военнослужащих прошу принять эту материальную помощь, тут почти двести тысяч рублей. Всё что собрали ребята.

— Спасибо, — принимая довольно плотный конверт, сказала девушка.

Та не убирала его, держала в руках, придерживая дочку, что спала.

— Это не всё, — остановил я присутствующих, а говорил только девушке, комбат и особист тут в роли слушателей были. — После потери памяти, многое во мне изменилось. Я не отрицаю, я не помню, чтобы возражать. Например, в батальоне сбор личных трофеев считаются мародёрством, для меня же это право священного трофея. К чужим трупам я сам не подойду, это действительно мародёрство, а, например, если подобью танк, или уничтожу противника, всё что с них, делится на весь экипаж, и доля уходит командиру. Для меня это закон, но в народной милиции ДНР, такое правило не придерживается. Когда ваш муж погиб, я убил трёх азовцев из автомата, но все трофеи мне пришлось сдать, оставил только электронику, телефоны, планшет и кредитные карточки. Пока лежал в госпитале, я открыл телефоны, нашёл там информацию по кредиткам, с кодами к ним, вышел на банк Украины и снял все деньги, что лежали на кредитках, да ещё от имени нацистов взял максимальные кредиты, сумма получилась небольшой, полтора миллиона гривен, я погонял их по банкам и конвертировал в рубли. Получилось пять миллионов двести тысяч рублей. Как я это сделал, и умел ли раньше, не спрашивайте, я не знаю. Сейчас эти деньги на моём счету в «Сбербанке», и я считаю правильным отдать их вам. Это мои личные трофеи и распоряжаться могу ими так, как захочу. Я желаю передать вам. Я не помню командора, но считаю, что поступаю правильно. Тут я могу перевести деньги вам на счёт, но там существенная потеря в процентах по переводу, а банку платить я не хочу. Можно посетить офис банка и перевести деньги без процента, но не знаю как это сделать, документов у меня на руках нет. Тут решать вам.

Девушка кивнула, и смахивая слёзы, сказала, что принимает мою помощь, но тут вмешался комбат:

— Проблем быть не должно, у многих военнослужащих зарплатные карты оформлены на удостоверения. Можно забрать ваше из госпиталя, и посетить ближайший филиал банка. Марченко вам поможет. Проследит.

Особист молча кивнул, когда о нём сказали. Вообще, оба офицера, когда я начал свою речь, играли скулами, явно что-то не понравилось в моих словах, но слушали с интересом. У особиста взлетели брови на лоб, когда тот услышал, как я нациков ограбил, видимо за Лёхой такого не замечалось, но ни звука те не проронили, дослушали до конца. Девушка направилась к матери, та с нею на похоронах была, чтобы передать дочь, мы решили не медлить и деньги перевести как можно быстрее. Комбат, глядя той вслед, спросил:

— Это всё, или есть ещё что сказать, сержант?

— Есть, товарищ полковник. С нациков я ещё поимел чуть больше двухсот тысяч евро. Хочу дать взятку. Я передаю деньги на счёт батальона, или в Фонд Обороны, не важно, а вы договариваетесь с врачами, чтобы те вернули меня встрой, и как можно быстрее, такие дела делаются, и без меня. Обидно. Это ещё не всё. Я психически стабилен, так психолог сказал, но и как каждому социальному существу, мне нужен маяк, точка опоры. Это может быть семья, но я сирота, или дом, место проживания. Я решил купить себе квартиру, тем более жилплощади, как сообщил товарищ капитан, не имею. Риелтора уже нанял. Я мог всё втихую провести, но об этом всё равно узнают, проблемы будут, зачем мне это? Проще вам сообщить, и хотя бы такой поддержкой заручится. Вечером в планах осмотреть пару квартир. Вот так и получается, ровно двести тысяч отдаю республике, а что сверху на квартиру и дроны.

— Какие дроны? — заинтересовался комбат.

— Да, я парочку квадрокоптеров хочу купить, из тех что получше, километров на шесть или десять работают. Всё введём в штат батальона. По деньгам, на квартиру хватит и на три-четыре коптера. Думал машину брать, но зачем она мне сейчас? После войны куплю. Трофеи ещё будут. Всё честно, я так решил, десять процентов себе оставляю, остальное республике. Так оно справедливо будет, ей нужнее. Ещё добавлю. Я могу украсть из банков деньги. Европейских. Миллиард с их правительственных счетов увести, десять или сто, да пофиг сколько. Погонять по банкам и оставить на нескольких счетах. Сделаю так, что их не отследят. Будет финансовой подушкой для республики. Как сделаю не знаю, не помню, но смогу. Пароли к счетам передам главе республики. Дотации от России конечно есть, но их точно не хватит чтобы восстановить порушенное на освобождённых территориях, а налоги тут не спасут. Это финансовая яма. Европейцы и штатовцы науськивали на нас нацистов, вот пусть финансово и возместят. Если скажут, я сделаю. Говорю только вам, кому передать, сами решите. Если нет, так нет.

— Потом поговорим, — успел сказать комбат, когда подошла Нина. Вроде так её зовут, слышал пару раз как обращались.

Комбат ушёл, а мы на том же «уазике», что меня доставил на кладбище, скатались к госпиталю. Особист один машину покинул, сбегал и вернулся с моим удостоверением. Филиал «Сбербанка» был тут же за углом и там после небольшой очереди, по талонам вызывали, за десять минут вопрос был решён, деньги ушли на счёт Нины, у меня остались всё те же семнадцать тысяч, что были ранее. Я кстати снял в банкомате пять тысяч, а то налички не было. А после того как мы отвезли Нину домой и катили к госпиталю, особист сообщил, что та живёт на служебной квартире, своей жилплощади не имеет, тёща с ними живёт, они с мужем вообще из Славянска, а тут может прибрести квартиру, так что поблагодарил за это моё решение. От себя. А до прибытия в госпиталь, мы только раз остановились у магазинов. В магазине электроники я купил нужную зарядку для трофеев, а в соседнем бритвенные принадлежности, безопасную бритву, и баллон с пеной. Ничего подобного у Лёхи не было, а пушок уже заметен, бриться нужно. Дальше особист сдал в архив моё удостоверение, вернул на место, и в кабинете заведующего нашим отделением, я под его присмотром отправил все деньги на свой счёт в «Сбербанке», конвертировав евро в рубли. Двадцать два миллиона ушло со счёта на счёт Фонда Обороны. Его номер был приписан у меня в Онлайн-Банке, так что подтвердили там поступление средств. Осталось семь миллионов. Это то что сверху. Дальше особист, советуясь с артиллеристами, он с ними на прямой связи по телефону был, через меня приобрёл три коптера, два одной модели и третий другой. Дорогие, за четыре сотни тысяч каждый, но и машинки серьёзные. Могут быть использованы сорок шесть минут, радиус дальности тридцать километров. Почему экспертами именно артиллеристы стали, я выяснил тут же. Оказалось, у батальона своя батарея гаубиц была, у тех свой коптер имелся, тоже мощный, но они его потеряли, сбили, а замена заметно слабее, что сказалось на точности ведения огня. В общем, парочка им и уйдёт, основной и на замену, ну и третий найдут куда пристроить, а мне обещали отдать что попроще. На пару километров работает. Ну-ну, обещанного три года ждут. Однако уплатил, место доставки указал КПП нашей части, особист сфотографировал платёжные скриншоты. Доставка из России будет, за три дня обещали доставить. Из Ростова вроде прибудут.

Особисту я слил информацию, что на одном из айфонов была программка по взлому кредитных карт, мол, так и взломал, а то тот уж больно с подозрением на меня поглядывал, так что тот его изъял официально, не я один кредитки у нациков находил, и отбыл. Уф, тяжело было. Обед я уже пропустил, так что на экзекуцию к мозголому отправили, потом ужин, и сразу покинул госпиталь, разрешение на руках у меня было, в парадной форме, мне её оставили, мы посетили на красной «Калине» риелтора сначала одну квартиру, потом вторую и третью. Та ещё одну нашла. Ключи от двух у неё были, а у третьей хозяин имелся. В принципе, мне первая сразу понравилась, две других можно и не смотреть было, да и цена подходит. Однако прокатился, и убедился, что та первая действительно идеально мой вариант, девушка знала с чего начинать. Новая многоэтажка, двадцать четыре этажа. Правда, квартира на четвёртом, но имела стеклянную панорамную лоджию с видом на проспект и парк, дому четыре года, пятьдесят два квадратных метра, лоджия сюда не входила, и по сути была «евродвушкой», большая кухня, тут же гостиная, ну и спальня. Совмещённый санузел. Всё сделано, сплитсистемы, мебель вся, телевизоры на стенах, компьютерный стол без компа, заезжай и живи. Ремонт свежий, видать квартирантов не пускали. Цена чуть завышена, но не страшно. Некоторые проблемы с оформлением имели место быть. Хозяева, супружеская пара с ребёнком, те новую квартиру купили, а эту продавали, нужно выписать ребёнка, но это дела риелтора. Мы вернулись в первую квартиру, я ещё раз всё осмотрел, с соседями пообщался, только один был на площадке, а квартир десять на этаже, ну и дал добро, пусть забирает мой паспорт из военкомата, и начинает оформление, как будет готово, получат оплату, и всё дальше, с моей пропиской, всё как полагается. Эта дополнительная работа для девушки и будет оплачена отдельно, я сообщил об этом. Та умчалась работать, а я пешком от дома вернулся к госпиталю. Тут пять минут идти. Правда, патрулю попался, комендантский час уже наступил, но проверили и отпустили. Вошли в положение.