Страница 2 из 33
— Эй, Витя, ты как там? Очухался?
Кто-то потряс меня за плечо, похлопал по щекам. Эй, хватит, сейчас я проснусь. Только почему так болит тело, особенно грудь и подбородок?
Открыв глаза я, к своему громадному удивлению, увидел, что нахожусь на ринге. Что за лютая дичь?
Я недоуменно огляделся. Просторный и щедро освещенный зал, в центре ринг, окруженный канатами. Это настоящая спортивная площадка на стадионе. Вокруг на трибунах зрители, правда, не так уж и много, заполнены только первые ряды.
— Эй, ты в порядке? — меня снова потрясли за плечо. — Можешь продолжать бой?
Я поглядел на человека рядом с собой. Пожилой, невысокий, с заметным брюшком. Сам смуглый, а вот усы и шевелюра седые. Нос горбинкой, глаза карие и встревоженные. Тренер, ясное дело.
Все еще не веря в происходящее, я посмотрел в противоположный угол ринга. Надо же какая штука, там находился мой противник. Тоже боксер, сидит на стульчике, рядом тренер, и тоже что-то ему втолковывает.
В середине площадки стоял рефери, ждал, когда снова начнется бой. За канатами, возле ринга сидели судьи, что-то записывали на листочках.
— Ну как, отмена? — тренер продолжал настойчиво допрашивать меня. — Ты только кивни, я все устрою.
Вот чего я не любил, так это добровольной сдачи. Никогда не признавал поражений, хотя за это меня называли «тупым дуболомом».
Поэтому сейчас, даже не разобравшись толком, что происходит, я все равно упрямо покачал головой и промычал:
— Неа, продолжим!
Тренер устало вздохнул. Видимо, не надеялся на мою победу.
Между тем, я поразился своему голосу. Какой-то чужой, незнакомый. Да и тело тоже не мое, руки и ноги другие, чересчур волосатые. А еще я заметил на стенах красные серпасто-молоткастые флаги, герб СССР и изображения лысого Ленина на плакатах с изречениями вождя. Никаких экранов и масштабных дисплеев. Никакой рекламы.
Это, наверное, сон! Мне снится, что я попал в далекие советские годы! Вернее, не сон, а яркая полноценная галлюцинация, слишком уж все реалистично. То-то я смотрю, все одеты как-то странно, старомодно, как в историческом кино. Да и ринг какой-то древний, без прожекторов и слоганов на помосте.
Все понятно, я сейчас лежу в больнице или где там еще, а все это мне почудилось. У меня ведь недаром болит грудь, ведь кто-то выстрелил в меня из пистолета. Правда, не помню уже, кто именно. Кажется, там была женщина и какой-то рубанок или лобзик.
— Готовы? — спросил рефери, подходя к нам.
Тренер кивнул, ободряюще хлопнул меня по плечу, скатился с ринга. Наставник противника тоже сошел за канаты, не забыв перед этим бросить в мою сторону пренебрежительный взгляд.
Мой соперник, совсем еще молодой и желторотый, годиков эдак восемнадцати, тоже смотрел на меня с насмешкой. Что за дичь тут творится? Я вдруг припомнил, что уже грохнулся в нокдаун пару раз в течение первого раунда. А перед самым концом второго упал в нокаут, меня спасло только окончание поединка.
Вот только откуда у меня это воспоминание, такое яркое и живое? Я же ясно помню, что в моей жизни такого не случалось. Или все-таки случалось?
Секундант сунул капу мне в рот, ободряюще похлопал по плечу. Я встал, вскинул руки в стойке.
Неужели я действительно делаю это, стою на ринге? И это после стольких пропущенных, потерянных лет! Пусть даже в горячечном бреду, пусть даже в галлюцинации, но зато стою, мать его, на гребаном боксерском ринге! Как же давно я был лишен этого дикого, азартного удовольствия!
Противник стремительно приблизился, нанес удар. Хорошо, я успел уклониться. Странное дело, это новое незнакомое тело, тем не менее, отлично меня слушалось. Оно было молодым и ловким.
Маневрируя, я быстро вспомнил свои навыки. И свой стиль боя. Меня называли контрпанчером, великолепно умеющим хитрить и запутывать противника. «Ершом», любящим часто уходить в глухую оборону. Выигрывать по очкам. Строить защиту, отлично владея техникой. И только в редких случаях, когда противник терял голову, решать исход поединка нокаутом.
А вот мой нынешний соперник оказался панчером. Ну, это прозвище у всех на слуху. Панчер — это мощный ударник. Работает на средней дистанции, старается уронить соперника в нокаут. Физически великолепно подготовлен.
И еще он явно «рашер», то есть предпочитает агрессивный наступательный стиль боя. Вдобавок он явно не считал меня за серьезного соперника. Против таких у меня еще с давних времен было достаточно заготовок.
Я продолжал уклоняться от его резких атак. Иногда подныривал под атакующую руку, одновременно нанося контрудары снизу по корпусу. Так продолжалось весь раунд и вскоре мой противник выдохся.
Настроение зрителей и судей явно изменилось в мою пользу. Краем глаза я увидел, как мой тренер удивленно смотрит на меня. Никто не ожидал от меня хорошей техники.
— Давай, Витя, покажи им! — закричал кто-то из публики.
В самом конце раунда наш панчер пришел в неистовство от моей уклончивой манеры. Ну вот, настало время для расправы. Я улучил удобный момент и в очередной раз ушел от атаки противника.
Стремясь добить меня, он обрушил серию джебов, прямых ударов и хотел добить резким коротким хуком сбоку. Я успел сделать небольшой финт, а когда он открыл небольшое «окошко» между локтем и грудью, я ударил его в челюсть сильным апперкотом.
Эффект получился неожиданный для всех. Мой соперник, явный фаворит поединка, завалился на спину, раскинув руки. Рефери отогнал меня в угол ринга и начал отчет. Но я уже и так видел, что он не очухается.
Вот ведь удача, это нокаут. Какая, однако, хорошая у меня галлюцинация. Может, получится остаться в ней подольше?
Окончив счет, рефери вскинул руки. Молоточек звонко ударил в гонг, возвещая о моей победе.
Оглядев торжествующим взглядом судей и зрителей, я не увидел ничего, кроме недоумения. Даже мой тренер стоял с открытым от удивления ртом.
— Во дает, Витька, вырубил армейца! — крикнул кто-то из публики.
Вообще-то меня звали Алексей, но почему бы и нет? Видимо, в этом причудливом сне у меня поменялось не только тело, но и имя.
Я устало вернулся в свой угол. Несмотря на живость и азарт после победы, я чувствовал, что притомился.
— Ну ты и выкинул коленце, Витек! — сказал тренер, озабоченно почесывая подбородок. Он прищурился и глядел на судей. — Сейчас такая катавасия начнется…
Я обтерся полотенцем, поданным секундантом. Что-то не так. Какого дьявола они все переполошились?
— Что вообще творится? — спросил я и вдруг смутно припомнил, что вообще не рассчитывал выиграть этот бой.